связь с нашим кораблем и… и…
— И веревка виселицы может затянуться на ваших шеях, — закончил Некрасов.
— Именно это я и хотел сказать, — согласился боцман.
Некрасов немного подумал, потом заявил:
— Я иду с грузом полушубков в Камень-Рыболов на берегу озера Ханка. Таким образом, я буду проходить мимо устья Имана в Уссури. Сколько вас?
— Пятеро мужчин и девушка.
— Я буду ждать вас на расстоянии одного километра от пристани, где суда пополняют запас дров, то есть в шести или семи километрах отсюда. Брошу якорь вблизи маньчжурского берега. Вы сумеете дойти туда к полуночи?
— Должны суметь, господин капитан! Но послушайте, в случае провала вы повиснете с нами на одной виселице, — предостерег Некрасова боцман.
На лице Некрасова появилась мягкая улыбка. Он хлопнул боцмана по плечу и ответил:
— Ну что ж, по крайней мере, покачаюсь в хорошем обществе. Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Не беспокойтесь обо мне! Эй, Иван!
В каюту заглянул широкоплечий матрос.
— Подними якорь и… иди как можно ближе к правому берегу, — приказал Некрасов.
Вскоре «Сунгач» стал незаметно подходить к маньчжурскому берегу. Некрасов выглянул через иллюминатор.
— Ну, пора, — сказал он. — Возьмите с собой лишь самое необходимое и упряжь. Лошади на барже могут привлечь внимание патрулей, которые вас ищут.
Боцман кивнул в знак согласия и протянул руку Некрасову.
— Вы хорошо запомнили, где мы должны встретиться? — спросил капитан, крепко пожимая руку боцману.
— Я попаду туда с завязанными глазами…
Они вышли на палубу.
— Иван, что там на горизонте?! — крикнул капитан.
— Путь свободен! — ответил Иван.
Боцман помахал им рукой на прощание, взобрался на фальшборт и прыгнул в воду. Вскоре он вышел на берег и еще издали заметил Томека, подъезжавшего верхом на лошади. Побежал навстречу ему.
— Давай мое барахло, а то я немного замерз, — крикнул он, когда Томек с ним поравнялся. — Мы должны во весь опор скакать к нашим, потому что я уже купил билеты на судно! На борт взойдем еще до полуночи…
* * *
«Сунгач» быстро шел вниз по реке, ведя на буксире две баржи. Капитан не оставлял мостика. Уже недалеко было до Благовещенска. По всей вероятности, все основные сети, расставленные для поимки беглецов, были сосредоточены в этом городе. Мнимая экспедиция звероловов началась в Приамурье, дошла до Алдана в Якутии и, вероятно, тем же путем должна была направиться к морскому побережью или китайской границе. Следовало ожидать, что Благовещенск, крупный административный центр Приамурья, будет местом контроля всего движения по Амуру. Ведь на всех пристанях, где «Сунгач» грузил дрова, рассказывали о военных патрулях, прочесывающих страну вдоль и поперек.
Некрасов отдавал себе полный отчет в том, что, оказывая помощь беглецам, он вмешался в опасную игру, ставкой в которой были жизни горсточки бесстрашных людей. Он знал также, что в случае неудачи ему придется разделить их судьбу. Несмотря на это, он ни минуты не колебался. Во время долгих лет каторги он сам не раз мечтал о побеге. Разве мог он теперь отказать беглецам в помощи? Он уже знал, почему Вильмовского и боцмана преследовала царская охранка, знал, за что приговорены юный ссыльный и Наташа: они тоже боролись с самодержавием.
Некрасов покуривал трубку. Капитан, казалось, спокойно смотрел на надстройку на руфе одной из барж. Там в трюме находилось помещение, где он спрятал беглецов.
Кончался пасмурный, дождливый день. Некрасов выглянул в окно и поглядел на небо. До темноты оставалось не больше двух часов.
— Иван, на место! — приказал он. Потом скомандовал ускорить ход машин.
С узелком под мышкой Иван побежал в надстройку на барже. С левой стороны уже вырастали строения Благовещенска.
Некрасов поднес бинокль к глазам. У пристани стояло какое-то судно. На передней палубе толпились пассажиры. Они были оцеплены отрядом городовых. На пристани стояли вооруженные солдаты. Пасмурная погода мешала пароходу отчалить. Обычно на Амуре по ночам навигация прекращалась.
Капитан «Сунгача» сунул руку за пазуху. Коснулся рукоятки револьвера. Убедившись, что револьвер у него в порядке, Некрасов раскурил погасшую было трубку и бросил краткий приказ:
— Причаливаем! Все по местам!
Коротким прерывистым гудком «Сунгач» сообщил о своем прибытии. Осторожно, левым бортом пристал к судну, стоявшему у пристани. К «Сунгачу» подбежал становой пристав.
— Прикажите всем подняться наверх! — потребо-вал он.
Некрасов был знаком с приставом. Он отдал ему честь и ответил:
— Пожалуйста, прошу, однако, прислать санитаров и взять с борта тяжелобольного!
— Что за больной? — подозрительно спросил пристав.
— Один из экипажа…
— А что с ним?
— Я не уверен, но… боюсь оставить его на судне…
— Сейчас мы им займемся. Есть у вас пассажиры на борту?
— Нет. Эй, Милютин, давай всех наверх!
Экипаж «Сунгача» стал собираться у левого борта судна, рядом с бухтой троса. Там было скрыто оружие. Один из кочегаров держал в руке тяжелый железный ключ, у второго за поясом торчал длинный нож.
Становой пристав, сопровождаемый городовыми, шпиками в гражданском и несколькими солдатами, очутился на палубе.
— Я не вижу больного, — резко сказал он, меря взглядом молчаливых членов экипажа. — Где он?
— В надстройке, на барже, — ответил Некрасов.
— Почему там? — подозрительно спросил пристав.
Некрасов наклонился к нему:
— Вы, ваше высокоблагородие, сначала на него посмотрите, тогда всё поймете…
— Обыскать буксир. Если кто-нибудь не вышел на палубу, заковать в кандалы, — приказал пристав городовым. И добавил: — Шесть человек со мной!
Некрасов перелез через борт буксира на баржу. Пристав, окруженный вооруженными солдатами, последовал за ним. Некрасов отворил дверь надстройки.
— Почему здесь темно? — буркнул один из городовых, подозрительно глядя на капитана.
— Больного раздражает свет, — ответил Некрасов. — Я сейчас приоткрою окно.
Он поднял жердь, всадил ее в надстройку и немного отодвинул мешок, закрывавший окошко. Пристав вошел в надстройку. За ним последовал солдат с винтовкой в руках. Они остановились, увидев человека, лежавшего на койке. Его грудь тяжело вздымалась от прерывистого дыхания. Наружной стороной ладони он закрывал глаза. Пристав наклонился над ним. Руки и заросшее бородой лицо больного были покрыты красными пятнами и черными струпьями. Полицейский быстро отпрянул.
— Что с ним? — спросил он изменившимся голосом.
— Похоже на оспу, — полушепотом сказал Некрасов. — А впрочем, черт его знает, может быть, это проказа. Я в этом деле смыслю мало. Держу его здесь, чтобы не заразить остальных ребят… Прикажите, ваше высокоблагородие, взять его в больницу…
Начальник спешно вышел на воздух.
— Вы что, хотите распространить заразу в городе? — возмущенно сказал он. — Вон из порта! Что везете и куда?
— Полушубки в Камень-Рыболов.
— Выходи оттуда! — приказал пристав солдату, который чуть не разбил голову о притолку низкой двери, выбегая из надстройки.
Только теперь Некрасов незаметно
