Душеприказчики произвели общую оценку имущества А. Нобеля, и оно составило почти 31 588 000 шведских крон. Как это почти всегда бывает, вокруг такой огромной суммы и самой идеи утверждения премии разгорелись жаркие баталии. Само семейство Нобелей мучительно переживало несоразмерность, по их мнению, полученной доли наследства. Кроме того, у родственников были опасения, что продажа пая в крупной российской нефтяной компании и в целом ряде заводов по производству динамита будет угрожать их финансовому благополучию.
Одна шведская газета писала о пожертвовании А. Нобеля как о «даре, служащем высоким целям дальнейшего прогресса человечества и, вероятно, самом крупном пожертвовании, которое до сих пор кто-либо имел возможность или намерение осуществить». В другой газете сообщалось, что «в истории Швеции существует лишь один пример, идущий в сравнение с этой акцией, а именно – пожертвование королем Густавом Адольфом своего наследства, которое на все времена обеспечило существование и развитие нашего ведущего университета, а следовательно, и будущее культуры нашей страны».
Однако значительная часть прессы усматривала в завещании А. Нобеля покушение на национальные интересы страны. Были и просто ярые оппоненты (в их числе общественность, некоторые представители власти и даже сам шведский король Оскар), которые стали подвергать сомнению саму суть завещания, сильно преувеличивая его формальные упущения.
Действительно, последнее завещание А. Нобеля, написанное без консультаций с квалифицированными специалистами, с формальной точки зрения имело ряд уязвимых мест. Например, было не ясно, какая юридическая инстанция (шведская, французская, российская или еще какая) должна обладать правом надзора за выполнением завещания. В завещании не было уточнено и что следует понимать под «надежными ценными бумагами», в которые следовало вложить средства для фонда Нобелевских премий. Не существовало еще и самого фонда, которому были завещаны деньги: создать его А. Нобель поручил инженеру Р. Сальману.
Тот непрерывно разъезжал по европейским странам, в которых был размещен капитал А. Нобеля. Особо впечатляющей была поездка в кабриолете по улицам Парижа, когда Р. Сальман с револьвером наготове в буквальном смысле слова сидел на ценных бумагах, спасая миллионы завещателя.
Извлечение капитала А. Нобеля, предназначенного для фонда премий, из двух западных динамитных трестов и других предприятий натолкнулось на судебные препоны. Значительная часть состояния шведского промышленника, находившегося в западных странах, оказалась разбазаренной, а то и попросту присвоенной различными компаниями и просто прихлебателями. И впоследствии, по сути дела, извлечение этих средств в пользу фонда так и не было завершено.
Ввиду всех этих сложных обстоятельств Эммануил Нобель, проживавший в России и являвшийся главой русской ветви Нобелей, выкупил акции своего дяди за 3 800 000 шведских крон (2 млн. рублей золотом). Решение российских Нобелей о передаче в фонд завещанных средств стало главным обстоятельством, что «Нобелевские премии вообще смогли возникнуть». Это утверждали и шведский историк Э. Бергенгрен, и Н.К. Столе, в течение нескольких лет являвшийся директором Нобелевского фонда.
Тяжба по поводу наследства А. Нобеля длилась несколько лет. Упомянутые в завещании родственники получили 1 000 000 шведских крон, около 500 000 крон досталось близким, включая и старых слуг. Вся остальная часть наследства пошла на учреждение фонда Нобелевских премий. И наконец 20 июня 1900 года королевским указом были утверждены устав Нобелевского фонда и специальные правила, регламентирующие деятельность комитетов по присуждению премий. Впоследствии деньги фонда Нобелевских премий были вложены в прибыльные земельные и промышленные предприятия, целевые займы, а часть их хранится в виде государственных облигаций. Доход от них и дает возможность выплачивать ежегодные Нобелевские премии, которые вручаются 10 декабря – в день смерти их учредителя.
Первые Нобелевские премии были вручены в 1901 году. Лауреатами их стали немецкий физик В. Рентген, нидерландский ученый-химик Я. Вант-Гофф, немецкий микробиолог Э. фон Беринг и французский поэт Р. Сюлли-Прюдом. Первую Нобелевскую премию мира получил швейцарский общественный деятель Анри Дюнан – инициатор создания международного общества Красного Креста.
Первым русским ученым и одним из первых физиологов мира, удостоенных Нобелевской премии, стал И.И. Павлов. В 1902 году два члена Нобелевского комитета – профессор И.Йогансон и Р. Тигерштедт – подробно ознакомились с работами русского исследователя и его учеников. На основании их докладов Нобелевская премия и медаль были присуждены И.И. Павлову в 1904 году – «в знак признания его работ по пищеварению, каковыми работами он в существенных частях пересоздал и расширил сведения в этой области».
Гонкуровская премия
Литературных премий во Франции очень много – более тысячи. Есть премии, которые присуждаются автору за первый роман, повесть и т. д.: назначение такой награды – не дать затеряться произведению молодого писателя в книжном потоке. Некоторые премии основаны богатыми деятелями культуры, учреждениями и издательствами, и иногда случается, что присуждают их за произведения, не имеющие глубокого содержания и художественной ценности.
Самой главной премией Франции в области литературы является Гонкуровская, официально учрежденная в 1896 году, но присуждать ее начали только с 1902 года.
Французские писатели, братья Жюль и Эдмон Гонкуры, начинали как художники, делали акварели в Италии и попутно писали путевые заметки.
Они жили и творили в XIX веке, но их любимым временем был XVIII век. Братья Гонкуры составили обширное собрание раритетов и самых разнообразных свидетельств той эпохи (газетных заметок, книжных иллюстраций), покупали письма совершенно незнакомых людей, собирали всевозможные предметы женского туалета (бусы, веера, ткани и т. д.). Они жили в окружении реальных вещей XVIII века, которые можно было потрогать и ощутить: это привносило «искусство в историческую науку, но не с тем, чтобы исказить или спародировать ее, а чтобы помочь и послужить ей».
Эдмон Гонкур. Портрет работы Ж.Ф. Рафаэлли
Отгородившись от тусклой повседневности, братья Гонкуры жили только работой, писали всегда вместе, обсуждая каждую главу своих романов в деталях. Потом писали каждый отдельно, выбирали лучшую или делали контаминацию. Их сотрудничество было столь тесным, что и сегодня почти невозможно определить долю участия каждого из них в совместном творчестве. Поэтому когда в 1869 году умер Жюль, Эдмон словно лишился своего «alter ego». Ему казалось, что без участия Жюля настал конец его творчеству: он «молчал» целых семь лет, и только в 1876 году, чтобы преодолеть душевное одиночество, решился приняться за работу – да и то за книгу, которую они еще прежде задумали и готовили вместе («Девка Элиза»).
Братья Гонкуры оставили огромное состояние, которое по завещанию Эдмона переходило в Академию Гонкуров, официально учрежденную в 1896 году. В Гонкуровскую академию входят десять самых известных литераторов Франции, которые получают символическую плату – 60 франков в год. Каждый член Академии имеет только один голос и может отдать его только за одну книгу: президент Академии имеет два голоса. Членами Гонкуровской академии в разное время были писатели А. Доде, Ж. Ренар, Рони-старший, Ф. Эриа, Э. Базен, Луи Арагон и другие.
По статуту премия имени братьев Гонкуров должна увенчивать «молодость, оригинальность таланта, новые тенденции в мысли и художественной форме», то есть вручаться молодым писателям за оригинальность их таланта, за новые и смелые поиски содержания и формы литературного произведения. Гонкуровская премия вручается автору лучшего романа или лучшего сборника новелл года, написанным на французском языке, но не обязательно писателям, живущим во Франции. В первые дни декабря, после традиционного обеда в ресторане «Друян», президент Гонкуровской академии объявляет имя счастливца. Первым лауреатом Гонкуровской премии в 1903 году стал Джон-Антуан Но, получивший эту самую почетную и авторитетную литературную награду Франции за роман «Враждебная сила».
Однако пожелания учредителя премии Э. Гонкура – присуждать награду молодому писателю за оригинальность – вскоре были забыты, и за весь период ее довоенного существования можно привести лишь несколько примеров, когда она выдавалась авторам действительно выдающихся литературных произведений (например, Анри Барбюсу за антивоенный роман «Огонь»). Французский писатель А. Стиль по этому поводу с сожалением писал, что «Гонкуровская премия имеет тенденцию, с одной стороны, подниматься, а с другой – резко падать». В советское время, когда у нас в стране в литературе и искусстве господствовал метод социалистического реализма, все не соответствующие ему произведения признавались недостаточно прогрессивными.
