После Альминского сражения Даша дни и ночи работала то на перевязочных пунктах, то в госпиталях. Не получив никакого специального образования, она, по отзыву самого хирурга Н.И. Пирогова, могла даже ассистировать врачам при операциях..
Когда о героической деятельности Даши Севастопольской было доложено императору, он пожаловал ей почетный знак отличия – серебряную медаль с надписью «Крым – 1854–1855—1856». Своим детям – великим князьям, которые находились при армии, – он велел поцеловать ее, подарил 500 рублей и приказал выдать еще 1000 рублей, когда она будет выходить замуж. После царских милостей Даша уже могла снять свой матросский костюм и спокойно работать у постели больных в женском платье[74].
Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов вновь полилась кровь, вновь начались страдания русских солдат, но и вновь потянулись к ним милосердные женские сердца, готовые облегчить участь раненых, а то и жизнь свою положить за них. Так произошло и с баронессой Ю.П. Вревской, которой писатель И.С. Тургенев посвятил одно из своих «Стихотворений в прозе».
Нежное, кроткое сердце и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи – другого счастья она не ведала, не ведала – и не изведала. А ведь она была молода красива; высший свет знал ее. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились, два-три человека тайно и глубоко любили ее.
А она умирала на вонючей, сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращенного в походный военный госпиталь, в разоренной болгарской деревушке.
Больные солдаты, за которыми она ухаживала, пока еще могла держаться на ногах, поочередно поднимались со своих зараженных логовищ, чтобы поднести к ее запекшимся губам несколько капель воды в черепке разбитого горшка…
В Русско-турецкую войну прославилась своей самоотверженной деятельностью на благо страждущих воинов и княгиня Н.Б. Шаховская – основательница Александровской общины сестер милосердия «Утоли мои печали».
Великие люди велики и в малом. Подвижницы духа находились не только на фронтах сражений, были они и в обыденной жизни. Святая любовь не смущается никакими ужасами, и часто сестры милосердия помогали прокаженным, которые отделялись от здоровых и остаток своей жизни проводили в страшном сознании, что только смерть избавит их от мучений. И женщины шли в лепрозории помогать тем, кого порой забывали даже самые близкие родственники.
Известно сердобольное отношение русского человека к заключенным, и сестры милосердия посещали каторжников, сосланных на Сахалин, куда отправляли самых падших преступников, которые всем внушали только презрение, ужас и отвращение. Но сестры верили, что образ Божий, хоть и очень маленькой искоркой, но все еще теплится в них, и шли туда, чтобы своим горячим сердцем разжечь эту искорку. Даже недоступные Петропавловская и Шлиссельбургская крепости, «откуда не выходят, а выносят», открывали перед ними свои ужасные двери. Они приходили к убийцам и безвестным бродягам, ворам и проституткам, бесстрашно беседовали в одиночных камерах с самыми закоренелыми уголовниками и всем несли слово утешения.
Свое состояние Флоренс Найтингейл завещала на учреждение медали, которая Международным комитетом Красного Креста была установлена в 1912 году. Она вручается каждые два года 12 мая – в день рождения Ф. Найтингейл – сестрам милосердия за спасение ими раненых и пострадавших, уход за больными в военное и мирное время, а также в знак признания их исключительных моральных и профессиональных качеств. Фонд на учреждение медали складывается и из отчислений обществ Красного Креста разных стран.
За подвиги и мужество, проявленные в годы Второй мировой войны, 46 русских сестер милосердия были награждены медалью имени Флоренс Найтингейл. В 1975 году эту высокую награду получила ленинградка Вера Ивановна Щекина (Иванова) – «за милосердие к жителям блокадного города, за самоотверженный труд ради спасения детей».
Когда фашисты вплотную подошли к Ленинграду, Вера Иванова стала проситься на фронт, но по возрасту ее не взяли, а направили на строительство оборонительных сооружений. А когда началась блокада, Вера с такими же, как и она, девчонками-сандружинницами спасала детей-сирот. По сигналу воздушной тревоги она выезжала, чтобы оказывать помощь раненым во время бомбежки, откапывала заваленные входы в бомбоубежища, ходила за водой, чтобы напоить голодных людей. Во время блокады на ее руках было 500 больных человек, за которыми Вера ухаживала на дому. А еще она заходила в опустевшие квартиры, чтобы забрать оттуда оставшихся без родителей детей. Многие из них не знали своих фамилий, а часто и имен, и многим из них давали ее фамилию. Писательница Вера Кетлинская посвятила этой мужественной и самоотверженной девушке такие строки:
Вера обходила свой квартал, волоча за собой санки, вглядывалась в лица, походку попадавшихся навстречу людей. Иногда поворачивалась и шла следом за человеком – ее наметанный глаз сразу определял, кто скоро упадет и больше не встанет. Она брала за руку незнакомого человека и отводила его домой или в больницу…
Сандружинницы взяли на учет всех детей квартала. Часто снимали детей с еще не остывших тел матерей. Сирот приносили в казарму дружины. Дети были грязные и голодные. Девушки впрягались в санки, привозили бочку воды, согревали ее и мыли детей. Вера клала ребенка рядом с собой, согревая его теплом своего тела, но ребенок плакал от голода. И Вера от своего кусочка хлеба отламывала большую часть и отдавала ребенку. В те жуткие дни не было, пожалуй, величественнее и прекраснее движения, чем это простое милосердное движение исхудалой руки, отдающей свой хлеб более слабому.
300-летие дома Романовых
В начале 1913 года Санкт-Петербург жил одним событием – празднованием 300-летия царствующего дома Романовых, но подготовка к юбилею началась еще за три года до объявления даты торжества. Был образован «Комитет для устройства празднования трехсотлетия царствующего Дома Романовых», председателем которого стал А.Г. Булыгин – член Государственного Совета и гофмейстер Высочайшего Двора. Комитет предложил Государю обнародовать «Всемилостивейший манифест к населению империи», в котором указывалось, что это чрезвычайной важности событие переживается русским народом в единении с царской семьей. Манифест торжественно зачитывали по всей России в самый канун юбилея. В нем была представлена обширная программа благотворительных акций: объявлялось о льготах малоимущим и амнистировании из тюрем тысяч заключенных, снимались задолженности с мелких предпринимателей и землевладельцев и т. д. В смете расходов учитывалось бесплатное угощение для народа и выдача из государственной казны пособий малоимущим. Торжественный юбилей должен был ознаменоваться особым богослужением во всех российских храмах, для чего были отпущены значительные средства на приобретение церковных облачений.
По случаю этой знаменательной даты скульпторы и архитекторы работали над монументальным памятником, неподалеку от Александро-Невской лавры строился храм в честь династии Романовых, на Исаакиевской площади возводили ротонду; к торжеству были выпущены юбилейные медали – золотые, серебряные, темно-бронзовые и светло-бронзовые.
Особые торжества проходили в Костромской губернии, откуда был призван на царство Михаил Федорович Романов. Газетная хроника тех лет рассказывает:
В среду 13 марта, накануне восшествия на престол Царя Михаила Федоровича Романова, во всех городских церквах после литургии Преосвященных Даров будут совершены панихиды с возглашением вечной памяти родителям Государя Михаила Федоровича, патриарху Филарету и инокине Марфе, и всем почившим царям и императорам из царствующего Дома Романовых.
Национальный клуб изготовил к 300-летию царствования Дома Романовых бюсты в натуральную величину человеческого роста – Царя Михаила Федоровича, императоров Александра I и Александра II и Государя Императора Николая I. С предложением о выписке бюстов Национальный клуб обратился в губернскую земскую управу, которая, вероятно, воспользуется этим предложением и приобретет бюсты для открываемой ею юбилейной выставки.
С высочайшего соизволения, как передают московские газеты, Императорскому московскому Строгановскому училищу передан заказ на исполнение чрезвычайно ценных вкладов, которые Дом Романовых вносит в московский Архангельский собор и в храм Ипатьевского монастыря в Костроме.
Для храма Ипатьевского монастыря училищу заказано Евангелие, напрестольный крест, чаши, дискос, ковш для теплоты, лжица и копье. Все эти вещи будут исполнены по рисункам и композициям великого князя Петра Николаевича, который лично передал директору Строгановского училища свои рисунки при проезде через Москву. Все предметы будут огромной ценности, чрезвычайно массивные, украшены эмалью и драгоценными камнями.
