Хорошо мы отдыхали и с пользой, короче говоря. Вот только мои отношения с Шелли… Девчонка все так же не отпускала меня далеко от себя, а при любой моей попытке уйти принимала такой несчастный вид, что у меня не хватало сил настоять на своем. Дядюшка нагрузил ее достаточно большим количеством дел. В основном дела были связаны с ее же наследством, как я понял. Выяснилось, что Шелли знала далеко не обо всех предприятиях своего отца и искренне считала его обычным торговцем-караванщиком, но очень удачливым и скопившим довольно приличные деньги. Действительность же в достаточной мере отличалась от ее представлений. Папаша Шелли вполне тянул на местного олигарха. Выяснилось, что он имел долю в полусотне небольших производств, владел очень приличными участками земли, в основном со строевым и корабельным лесом, а в придачу, пользуясь отношением прочих разумных к своей расе, активно посредничал между несколькими не то чтобы враждующими, но весьма настороженно относящимися друг к другу торговыми домами.
В процессе этих разбирательств у меня сложилось впечатление, что Лиимат много чего недоговаривает. Похоже, он передавал Шелли только официально оформленные предприятия, но при таких объемах наверняка были еще проекты, не оформленные на бумаге. Вот задницей чуял, что крутил старейшина на пару со своим зятем весьма нехилые комбинации по всему континенту. Слишком часто на вполне естественные вопросы племянницы он начинал качать головой, отводить взгляд и мямлить что-то невнятное. Да и мое присутствие его зачастую не устраивало, вот только попытки отправить меня погулять разбивались о решительность Шелли. Да я и сам, пользуясь ситуацией, не спешил уходить, а, наоборот, старался познакомиться с принятым тут делопроизводством.
Остальные только посмеивались. С тифлингессами близкие отношения тоже складывались забавно. Ну Комар со Стингером и я до кучи оказались пристроены с самого начала. Не то чтобы это нас полностью ограждало от приставаний женской половины поселковой молодежи, но в основном все ограничивалось стрелянием глазками, даже до намеков дело не доходило. Правда, однажды вечером Шелли появилась на ужине с шикарным фингалом под глазом, о его происхождении она сама распространяться не стала, но Стингер смог-таки расколоть Алаири. Оказывается, моя девушка объясняла зарвавшимся подружкам, кому можно строить глазки, а кому не стоит. В разгар объяснений слова у Шелли кончились, и она прибегла к более увесистым аргументам, в итоге вышла вроде как победительницей, хотя и с некоторым для себя ущербом. Алаири с Ланией от этих проблем были избавлены. Пожилых и незамужних тифлингесс в поселке проживало совсем немного, где-то десять, а молодежь перебегать дорогу старшим опасалась. Между собой же дамы в возрасте вполне могли договориться. Но нас самих эти женские разборки никаким образом не касались. Вот тоже что еще удивило: тифлингессы совсем не проявляли ревности, не было даже угроз вроде «только попробуй не туда посмотреть». Наоборот, зачастую на красивых или удачно одевшихся девушек обращали наше внимание специально, то есть посмотреть давали. А что до всего остального… Желающих всего остального к нам попросту не подпускали.
Но мы-то трое ладно, а вот Тирли с Потапычем сидели в осаде, которая велась по всем правилам. Им даже в сортир спокойно сходить не давали, постоянно кто-то крутился рядом. Пулеметчик в конце концов с кем-то сошелся, вот только мы так и не смогли выяснить с кем. Сам он рассказывать отказывался, но каждую ночь исправно куда-то исчезал. Тифлингессы тоже молчали, только загадочно закатывали глаза. Ну да ладно, захочет Потапыч — сам расскажет.
Тирли же приходилось намного хуже. Он героически терпел… сначала. По истечении первой дюжины дней радист начал читать проникновенные лекции о супружеской верности. Еще дней через пять стал откровенно плакаться всем по очереди. Тем более что к тому времени его окончательно застолбили три подружки Шелли, которых здесь иначе чем «троицей разрушения» никто не называл. Как я понял, Шейелена обычно руководила этой дружной компанией и вообще служила генератором идей для веселого времяпрепровождения, сейчас же, нагруженная проблемами с наследством, с подружками встречалась только эпизодически, и они были вынуждены придумывать себе развлечения сами. Ну они и начали развлекаться, приставая к радисту. Сначала просто так, без какой-либо определенной цели. Потом, оскорбленные его невниманием, взялись за дело уже серьезно и по всем правилам. Я, пожалев своего подчиненного, отловил девушек и предупредил их, что Тирли женат и жену свою любит. На что мне ответили, что, мол, его же жены здесь нет, и вообще, она ничего не узнает, а это не считается и все такое. И развлекуха продолжилась.
Ну, стриптиз в саду под окнами — это еще терпимо, даже смотреть интересно. Хоть предназначался он для Тирли, но наблюдали-то все. То, что о кого-то из девочек я, бредя ночью по нужде, обязательно спотыкался в коридоре — в принципе не удивляло. Вот только Тирли начал по ночам ходить в сортир через окно. Когда девчонки вычислили, как он выбирается из дома (я сильно подозреваю, что радиста сдал Стингер!), Тирли отправился к Лиимату просить политического убежища, а точнее — комнату в общем доме. Старейшина в принципе согласился, вот только обрадовал радиста, объяснив, что ему это не сильно поможет. В итоге троица решила, что не нужно ждать милостей от природы, надо взять их самим. Не знаю уж, как они между собой договаривались, кто станет первой, но однажды вечером мы с Шелли сидели в саду в ее импровизированном кабинете на свежем воздухе и наблюдали достаточно сюрреалистическую картину.
Гвени с Сайли вдвоем пытались закинуть Диалу в окно комнаты Тирли. То, что окно находилось на втором этаже и ставни были плотно закрыты, их ничуть не смутило. Девчонки быстро построили небольшую «пирамиду», Диала лихо взобралась по своим товаркам, чем-то, здорово напоминающим меч, поковырялась между ставнями, и преграда была ликвидирована. Вот только девушка не удержалась и повисла на одной из распахнувшихся ставень. Но удержалась, вниз не грохнулась. Потом так же лихо разобралась с окном и исчезла в комнате. Совсем забыл упомянуть: все это Диала проделывала, будучи одетой лишь в комплект кружевного белья, подаренный ей Шелли. Отправив подружку на эротические приключения, Сайли с Гвени уселись на травке под окнами и принялись терпеливо ждать. В комнате царила подозрительная тишина. Я не выдержал, тихонько подобрался к девушкам и спросил:
— Девчонки, а он через дверь от вас не сбежит?
— Не-а, — помотала головой Сайли, самая рассудительная и предусмотрительная в этой компашке. — Мы там дверь шкафчиком подперли.
— Это каким таким шкафчиком? — подозрительно спросила Шелли, подошедшая вместе со мной. — Что-то я не помню никаких шкафчиков в коридорах гостевого крыла.
— Ну… мы ту пыльную громадину взяли, которая на лестничной площадке стояла, ты ее еще все время выкинуть порывалась, — пояснила Гвени.
Я только присвистнул, видел я тот шкафчик, хрень два на два метра, деревянная, наверняка тяжеленная. И как они его сдвинуть-то смогли, даже втроем? Ладно сдвинуть, еще и протащить метров тридцать по темному коридору, причем тихо, так, чтобы радист не услышал и не свалил заранее.
— Эй, народ, вы охренели, это же антиквариат, ему четыреста смен, — возмутилась Шелли. — А если поцарапали?
— Его поцарапаешь, — вздохнула Гвени. — Это же эльфийский дуб, мы там тебе немножко косяк своротили, но потом починим…
— Та-а-ак, — протянула Шелли. — А что еще своротили?
Ответить тифлингессы не успели, из окна высунулась Диала с разочарованной физиономией.
— Девочки, облом, он сбежал, — провозгласила она. — В кровати чучело и записка, чтобы в следующий раз ругались потише, когда шкаф себе на ноги роняем.
— Вот демон, я же говорила, что надо было под окном постоять, — вздохнула Сайли.
— Это тебе надо было потише выгребные ямы поминать, — возразила Диала, сползая по стене обратно во двор. — И где мы теперь будем его искать?
— Вы сейчас будете ставить на место шкаф, — грозно наехала на них Шелли. — И чинить все, что немножко своротили. Пока не почините — домой не пойдете…
Я, проникнувшись бредовостью ситуации, в голос расхохотался. Подмывало намекнуть девчонкам, что они плохо искали, ставни-то были заперты изнутри, значит, радист сидит где-то в комнате. Кажется, я даже знал где. Хоть с трудом, но сдержался. Девчонки понуро удалились к входной двери. Через пару минут из того же окна высунулся Тирли и настороженно оглядел сад.
— Они ушли? — шепотом спросил радист, не переставая обшаривать взглядом кусты.
Теперь уже истерически расхохоталась Шелли.
— Ушли, ушли, — успокоил я подчиненного. — Только ты бы свалил из комнаты, они пошли баррикаду разбирать, еще заглянут… Тогда уже не спрячешься.
