К востоку от меня краб-2 начинает свою атаку, не давая поднять головы шокированным марсианам.
11
– Ты откуда взялся, Ролье? – изумленно вопрошает Дюруа Седьмой.
– С восемнадцатого поста.
– Далековато. Враз не дойдешь.
– Да уж. Пришлось постараться.
Я отдаю ему магазин из собственных запасов.
– Здорово,– по-детски радуется Жорж.– Ребята последнее расстреляли, когда меня прикрывали.
– Много вас?
– Со мной семеро. Соренсен за старшего. Отходим к «Зонтику».
– Я так и подумал.
– Ты вовремя. Мне даже ответить нечем. Я уже решил– все, каюк мне.
– Я тоже. Краб-то цел?
– Цел. Принес ему свежий картридж. Это он тебя прикрыл.
– У тебя СНОБы есть?
– Есть пяток. Толку от них.– Жорж машет рукой.– Помехи плотные. Похоже, где-то над нами станция постановки.
– Дай один. Со мной краб был. Отправлю ему пакет, если цел.
– Это он на правом фланге переполох устроил?
– Он. Я хотел там прорываться. Не вышло. Пришлось свою задницу спасать.
– Уходить надо. Сейчас марсиане с воздуха дадут. Наделали мы шороху.
– Ага. Погоди минуту. Дай очухаться.
Мы восседаем на россыпи щебня в трех метрах друг от друга. Выступ каменной террасы козырьком нависает над головой – идеальное укрытие от навесного огня. Я постепенно прихожу в себя. Возвращаюсь к жизни. Оглядываю амуницию. Кристаллы льда на поясе – остатки воды из внешней фляги-термоса, пробитой навылет. Нижние тепловые датчики вынесло. Еще одно отверстие в штурмовом ранце. Повезло – пуля чудом не задела одну из запасных батарей. Если бы пробило – меня бы разнесло к чертям. Эти кремнийорганические аккумуляторы – настоящие бомбы замедленного действия.
Дюруа внимательно наблюдает за мной.
– Жос, у тебя левая наплечная сзади на честном слове. Борозда с палец. И выгнута напрочь. Неудобства не ощущаешь?
Я невесело ухмыляюсь.
– Для четырех попаданий терпимо.
– Безбашенный ты,– с непонятной интонацией говорит Жорж.
– Тебе что, плохо от этого? – беззлобно огры-заюсь я.
– Мы тебя за это недолюбливали, придурки. А в драке такая резьба самое то. Тут совсем не так, как на тренировках. В общем, здорово, что ты появился.
– Это от глупости. Я бы сейчас уже к базе подбирался.
Дюруа разворачивается ко мне всем корпусом, чтобы не крутить головой. Глаз его не видно – отсветы голубоватого сияния превращают его лицевую пластину в непроницаемое серебристое зеркало. Я лениво думаю, что мы нарушаем одно из главных правил – не смотреть в одном направлении, наблюдать каждый за своим сектором. Зверь беспокойно шевелится от пристального взгляда.
– Зачем тебе к базе, Жос?
– Не твое дело.
– У тебя какой-то приказ?
– Можно и так сказать,– усмехаюсь я.
Помолчав, Дюруа делает новую попытку:
– Ты правда с самим Генералом говорил?
– Правда.
– И какой он?
– Старый очень. Весь в морщинах. На птицу похож. Упертый, словно танк. Ничего общего с картинками.
– А у меня вот даже шеврона нет…
– Теперь будет,– успокаиваю я.
– Брось, Жос. Нас выбьют скоро. Всех до одного.
– Ну пока-то мы живы.
– Хватит, Жос. Я же не идиот. Все понимаю. На кой хрен мы стрельбу-то открыли?
– Это ты у ковбоя нашего спроси.
– Я б спросил. Только он, сука, уже не ответит. Ты не думай, я не сомневаюсь. Просто глупо все как-то.
– Я тебя понимаю.
– Точно?
– Точно-точно. Я ж через это уже проходил. Думаешь, мне кайму просто так пририсовали?
– Нет, теперь не думаю.
Чувство неловкости разрушает доклад краба-2. Мир на пару мгновений становится прозрачно-плоским, состоящим из множества проекций. Задача выполнена, уничтожено три единицы вражеской живой силы, поврежден левый задний манипулятор. Я испытываю неудобство в несуществующей части тела. В той самой задней конечности. И тут же выныриваю назад, под свод козырька.
– Двинули, Жорж. Ты влево, я вправо. Мой краб прикроет.
– Ага.
– Своего не захватишь?
– Приказа не было,– сомневается Дюруа.
– Прояви инициативу, мать твою.
– У меня нет матери,– удивленно-обиженно отзывается Жорж.
– Отводи краба следом за нами. С интервалом в десять секунд.
– Но…
– Под мою ответственность,– безапелляционно заявляю я.
Дюруа подбирается. Голос его меняется.
– Выполняю,– отрывисто роняет он.
Я поднимаюсь и пробую поверхность ногой, выбирая место для толчка.
– На счет «три», Жорж. Раз, два…
Козырек проплывает мимо и вниз. Черный провал плавно отдаляется. Я возношусь вверх, навстречу равнодушному полосатому мячу размером в четверть горизонта. Вспышки огня – краб-2 где-то внизу бьет одиночными. Огонь прикрытия.
12
Остатки сводного отряда выглядят жалко – кучка безоружных существ в избитой броне, рассредоточенных в жидкую цепь среди разломов. Лейтенант Соренсен вместо штурмового ранца нагружен переносным тактическим вычислителем. На кой черт он ему, если связь не действует? Внятно говорить можно метров с десяти, не больше. Длинная антенна машет мне хвостом – я тут!
– Капрал Ролье, сэр. Отступил с восемнадцатого поста. Со мной один краб,– рапортую я.
– Боеприпасы есть?
– Было два ранца с имуществом, сэр. Оставил в паре километров отсюда.
– Жаль.
– Пришлось бросить, сэр, и изображать ковбоя. Дюруа прижали.
– Видел я твою атаку. Молодец.
Похвала звучит как-то обыденно. Ничто не отзывается внутри. Прошло то время, когда я ходил восторженным кипятком от одного лишь одобрительного взгляда сержанта.
– Я наблюдал стычку на правом фланге. Ты никого из наших больше не видел?
– Нет, сэр. Это мой краб атаковал. Я думал за ним просочиться. Пока Дюруа не вылез.
– Ясно. Робота с периметра ты отозвал?
– Да, сэр. Здесь мы им хоть управлять можем. Думаю, сейчас марсиане подкрепление пришлют. Мы можем снять их в воздухе, сколько получится. У крабов это здорово выходит.
– Во всяком случае попытаемся,– кивает лейтенант.– Сейчас отходим к «Зонтику». Постараемся там закрепиться. Вводная через минуту.
– Сэр?
– Что еще?
– Сэр, капрал хочет сказать, что здесь у нас больше шансов.
– Ты обсуждаешь приказы, Ролье?
– Никак нет, сэр. Пытаюсь быть полезным. Тут мы можем маневрировать. Там нас выбьют с воздуха. Или подтянут тяжелое вооружение. Это ведь эсминец, сэр. Вряд ли у него на борту много десанта. Мы сможем обескровить их.
Лейтенант напряженно молчит, глядя в сторону. Видно, копается в своем командирском блоке.
– Получай вводную, Ролье,– наконец отзывается он.– Я принял решение.
– Есть, сэр.– Я стараюсь не показать своего разочарования. Зверь чутко шевелит ушами. Чувствует подвох. Спокойно, дружище. Спокойно. Я тоже заметил, что лейтенант недоговаривает.
Сержант забирает у меня остаток боезапаса. Мне достается всего один запасной магазин. Да еще припрятанный в ранце картридж для подствольника. От выступа к выступу, вдоль разлома я выдвигаюсь на отмеченную такблоком позицию. Цветная иллюминация разрывов – крабы, маневрируя, отходят под огнем.
– Ролье! – неожиданно окликает меня лейтенант. Голос его из-за расстояния уже основательно тронут помехами.– Мы должны взорвать «Зонтик». Нельзя допустить проникновения марсиан на объект. Я сброшу тебе коды идентификации и точки входа.
Вот оно! Значит, надежды действительно больше не остается. Мы доползем до новой позиции и будем удерживать ее, вцепившись зубами в землю. Пока лейтенант не запустит таймер. Если запустит. Если система самоуничтожения не пострадала от электромагнитных бомб. Видно, командованию важно, чтобы марсиане не узнали об истинном назначении объекта. А нас все равно что нет. В прихотливых изгибах военной политики жизни наши учтены расходным фактором. Уложены в статью запланированных потерь. Какой повод для громких заявлений – Марс уничтожил научную станцию! Какая тема для воодушевления войск – символ Легиона гибнет в неравном бою против коварного противника!
– Почему мне, сэр? – спрашиваю одеревеневшими губами.
– Ты был там. Сможешь ориентироваться. И ты – самый опытный. Думаю, ты сможешь выжить. Ты ведь удачливый. Если меня убьют, действуй по обстоятельствам. Группа тебя поддержит.
Ну что ж. Вот и официальный повод. Дорога свободна. Я думаю об этом так, словно собираюсь прогуляться по тихой улице.
– Это вместо «прощай, Ролье»? – против воли иронично изрекаю я.
– Прощай, Ролье,– серьезно отвечает офицер.
– Прощайте, мой лейтенант.
Мы начинаем чехарду коротких перебежек. Точнее перелетов. Марсиане вяло преследуют нас, сохраняя дистанцию. Видно, у них тоже туго с боезапасом. Крабы двигаются в наших отступающих порядках. Так мы успеваем пройти почти целый километр. До шлюзов базы остается всего ничего. Какая-то сотня метров. А потом очередной выпрыгнувший вверх легионер исчезает в плазменном пузыре. Стена возле моего носа шевелится, словно живая, и змеится трещинами. Автоматически я ору себе под нос привычную формулу «Атака с воздуха!», забывая, что меня никто не слышит.
