– Не дождешься! – слышу я их хохот уже за спиной. Ню-ню, погодите, вот если поднатаскаю я наемников, глядишь и Костылев за вас, бездельников, возьмется, чтоб не отставать. Мстительно хмыкнув, снова подаю счет, чтоб мои непривычные к таким вот пробежкам «ученики» не сбились с шага.
Дистанцию парни пробежали до конца. Правда, выглядели на финише весьма плачевно: взмокшие, взъерошенные, Шуруп слегка прихрамывал на правую ногу, видно, плохо портянку намотал и мозоль натер, а Коваль сухо и надрывно кашлял и часто сплевывал тягучую и вязкую слюну. Напарник мой, судя по выражению физиономии, уже собирается сказать что-то ехидное, но, наткнувшись на мой осуждающий взгляд, ясно говорящий: «Себя-то в первый день вспомни», – резко меняет свое намерение.
– Это еще чего, ребята, вы просто меня на первой пробежке не видели. Я так вообще на обратном пути перед комендатурой «сдох».
– А после завтрака что будет? – спросил прокашлявшийся наконец Коваль.
– После завтрака я буду Толика учить из ГП стрелять. Так что, если умеете, то можете отдыхать.
Сашка тут же сообщил, что из подствольника стрелять не умеет и только видел со стороны, как это делается. Тема сказал, что и стрелять умеет, и «Костер» у него есть, но поучиться у знающего человека никогда не вредно. Слова наемника мне польстили, чего уж греха таить. Мужички в команде у Убивца в большинстве своем были бывалые, тертые. И когда такие считают тебя не удачливым выскочкой, а спецом, у которого есть чему учиться, – это приятно. Опять же, моя «легенда», запущенная в свое время усилиями Исмагилова, уже успела обрасти целым ворохом новых подробностей, которых не было в «первой редакции». Толик, периодически знакомивший меня с местными сплетнями, которые успевал совершенно непостижимым для меня образом где-то узнавать, рассказал тут пару дней назад, что я, оказывается, не просто один из работавших на Службу безопасности наемников. На самом деле я – один из лучших оперативников СБ, отправленный в тыл к непримиримым с каким-то таинственным, но наверняка смертельно опасным заданием, преданный кем-то из своих, чудом избежавший смерти и теперь подавшийся в наемники, дабы досадить так некрасиво поступившей со мною «кровавой гэбне». Вот так вот. Как минимум – Штирлиц и Бэтмен в одном флаконе. И, сдается мне, то ли еще будет! Фантазия людская – штука страшная. Интересно, что такого «нового и интересного» я узнаю о себе месяца через два-три?
– Так, ну что, продышались-прокашлялись? Тогда пошли во двор, – объявил я и повел свою не совсем святую троицу в дальний угол внутреннего двора, в котором мы с Толей оборудовали небольшой спортуголок, соорудив там турник и брусья и принеся пару старых, сильно выгоревших на солнце и в нескольких местах заштопанных плащ-палаток. Их мы расстилали на земле, чтобы во время отжиманий или качания пресса в пыли не барахтаться.
Полностью силовой комплекс ни Шуруп, ни Коваль не одолели. Подтягивались оба хорошо, да и на брусьях не сплоховали, а вот на попеременных нагрузках «теста Купера»[89] сломались. Артем пластом растянулся на брезенте, так и не одолев трех «кругов», а более молодой и выносливый Сашка почти дотянул до четырех.
На этом издевательства над личным составом я решил прекратить и отправил всех мыться, стираться и завтракать. Сам же, прежде чем последовать их примеру, сначала заглянул к Зинаиде.
– Зинуль, солнце, как там «горка» моя, отстиралась?
– Отстиралась, не переживай, такие пятна отстирывать мы тут давно умеем, – степенно отвечает Зина, а потом как-то особенно пристально смотрит на меня. – Погоди, а что это ты так из-за этой куртки всполошился? Тебе в ней что, на свидание идти?
Блин, она телепат, что ли? Или, правда, у женщин на такие дела глаз наметанный?
– Собрался, Зинуль, – только и осталось «колоться» мне.
– Ну, надо же! Охмурила-таки какая-то краля нашего гитариста, – всплеснула руками и покачала головой Зина. – А мы уж с бабами спорить взялись, какая из наших девок тебя в оборот возьмет.
– Зинаида, блин, да вы совсем, что ли, страх потеряли, на мне тотализатор устраивать?! – возмущению моему нет предела.
– Не пыхти, чайник, все равно не страшно! – добродушно улыбается она. – Ну, и кто ж эта шустрая?
– Не важно! – еще пытаюсь ерепениться я.
– Ой, да ладно тебе! – в глазах Зины ярким костром вспыхнуло извечное неуемное женское любопытство. – Сказал «А», говори уж и «Б». Кто такая? Я ее знаю?
– Да знаешь скорее всего. Настя Костылева. Только не она меня, а я сам ее на свидание пригласил.
– Костылева?! Это коменданта нашего дочка? Ну, ты силен, казак! – смеется Зина. – А не боишься, что батя ейный тебе, ежели что, голову-то и оторвет к чертям?
– Не оторвет! – тихо, но уверенно отвечаю я. – Потому что не будет никаких «ежели что»… А будет все серьезно, если вообще будет, конечно.
– Прямо-таки серьезно? – уже без шутливых интонаций в голосе интересуется хозяйка «Псарни».
Я только киваю в ответ.
– Ну, и не переживай тогда, все у тебя будет в полном порядке, – успокаивает она меня, а когда я уже отворачиваюсь и собираюсь уходить, бросает мне в спину ехидно-задорным голосом: – Жаааних!!!
После завтрака на ставшем уже чем-то вроде маленького полигона заднем дворе «Псарни» я объясняю собравшимся вокруг тесным кружком парням премудрости обращения с подствольным гранатометом.
– Значит, так, начнем с азов. Неполная разборка, – прижав большим пальцем левой руки фиксатор, а правой – слегка провернув ствол по часовой стрелке, я разделяю подствольник на две части, – производится вот так. Сборка – еще проще.
Снова собрав гранатомет, я демонстрирую уже полную его разборку, а потом беру у Курсанта его АКМС.
– Крепится гранатомет вот так, – повинуясь резкому движению моей руки, «Костер», клацнув, залип на цевье Толиного автомата. – А чтобы его отсоединить, нажимаем вот тут и с небольшим усилием сдергиваем. Ничего сложного…
Ну, то, что ничего сложного, я и по лицам своих учеников вижу. Скучно им. Вон, Коваль аж позевывает, деликатно прикрыв небритую рожу широкой мозолистой лапой. Ню-ню, щас я вас разбужу, соколы мои!
– Так, воины, а ну-ка упор лежа принять! По «тридцаточке» толкнули!
– За что? – попытался было возбухнуть Артем.
– Чтоб не спалось на занятии.
– А нас за что? – непонимающе тянет Шуруп.
– А вас, родимые, за компанию, чтоб Теме не скучно было в одиночку «землю толкать». А за пререкания – еще «двадцаточку» накидываю. И напоминаю, никого, кроме Курсанта, я тут насильно не держу, что-то не устраивает – свободен, аки пташка божья в небе. Все ясно?
Ответом мне служит только угрюмое пыхтение, издаваемое тремя отжимающимися в быстром темпе мужиками. Похоже, покинуть занятие никто не хочет. Ну, вот и славно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
