Глава V. Первый Интернационал и Парижская коммуна
Возникновение Интернационала.
Несмотря на то, что социалистическое движение существовало уже не один десяток лет, а рабочие выступления потрясали Великобританию, Францию, Германию и другие страны, где индустриальное общество входило в свои права, до 1864 г. практически не существовало организации, которая стала бы общим полем международного социалистического и рабочего движения. После окончания европейской реакции 50-х гг. вопрос о консолидации рабочего движения с участием социалистических течений встал в повестку дня. О создании международной рабочей организации договорились во время международной выставки 1863 г. представители британских профсоюзов и рабочие делегаты Франции. Они были избраны с согласия Наполеона III, искавшего (как и Бисмарк) в рабочем движении новый ресурс своей власти.
28 сентября 1864 г. в Лондоне открылось учредительное собрание Международного товарищества рабочих (МТР), или коротко – Интернационала. МТР учредили представители рабочих (прежде всего Британии и Франции), но присутствовали участники революционных, социалистических и коммунистических течений из разных европейских стран, в том числе – К. Маркс.
Интернационал стал идейной лабораторией, где должен был произойти синтез различных социалистических учений, и в то же время инкубатором классового сознания европейского рабочего класса. Женевский конгресс 1866 г. провозгласил одной из величайших целей Интернационала добиться того, чтобы «рабочие различных стран не только чувствуют, что все они – братья, но осознают себя объединенными частями одной освободительной армии»[508]. Вчерашние ремесленники из Франции, крестьяне из Силезии, рудокопы из Шотландии должны были осознать себя частью единого целого с общими интересами. И с этого момента пролетариат становился фактором мирового развития, сопоставимого по силе, а затем и превосходящего королевские дома, транснациональные корпорации и литературные течения.
С самого начала рабочие лидеры понимали, что успех Интернационала зависит от привлечения в его ряды социалистической интеллигенции, то есть мыслителей, выступающих за коренное изменение общественного строя, устранение эксплуатации и угнетения рабочих. Интернационал должен был быть достаточно широк в идейном отношении, в нем должны были «поместиться» все важнейшие социалистические течения Западной Европы того времени – прудонисты, марксисты, лассальянцы, бланкисты и др.
Интернационал был создан рабочими лидерами, и с самого начала ему не хватало квалифицированных интеллигентов, способных обеспечить квалифицированную организационную и идеологическую работу. Одним из них стал Маркс, приглашенный на учредительное собрание МТР своим другом И.Г. Эккариусом (через несколько лет он будет объявлен «оппортунистом» за несогласие с действиями по расколу Интернационала). Вопреки более поздней марксистской мифологии Маркс не был основателем Интернационала, но он быстро стал одним из его лидеров, заняв две важные функциональные ниши – написание проектов идеологических документов и переписка с кадрами в разных странах. Для этого Маркс обладал хорошей квалификацией как публицист и полиглот. К тому же как раз в середине 60-х гг. улучшилось материальное положение Маркса и Энгельса, что позволило им больше времени уделять общественной работе. До конца 60-х гг. Маркс и Энгельс были для Интернационала незаменимы.
Позиции Маркса укрепились и благодаря тому, что он поддержал прудонистов в вопросе об уставе, отстояв федералистскую структуру организации против централизма мадзинистов. После этого мадзинисты прекратили свое участие в Интернационале, и Маркс занял освободившуюся нишу вождя централистской фракции.
Маркс отверг составленный прудонистами проект манифеста МТР и предложили свой – насыщенный статистикой и экономическими рассуждениями. Важная мысль манифеста – никакое совершенствование производительных сил не может обеспечить устранение нищеты, пока не будут изменены социальные условия. Эта мысль, выраженная Марксом, соответствует общему пафосу социалистического движения, и в то же время проводит черту между экономическим детерминизмом Маркса (экономические процессы определяют политические) от более примитивного технологического детерминизма, распространившегося в конце ХХ века, когда распространение компьютеров объявляется критерием «пост-индустриальной информационной революции».
Вопреки международному статусу товарищества проект манифеста, написанный Марксом, страдал пробританским «флюсом» и по материалу (речь в нем идет о британских проблемах), и по пафосу – Маркс приписал «героическому сопротивлению рабочего класса Англии» честь предотвращения европейской интервенции против США. Впрочем, главная угроза по его мнению исходила со стороны России (хотя она, как раз, поддерживала в это время США). Здесь чувствуется стремление Маркса к тому, чтобы новая организация стала играть роль дипломатического фактора в интересах одних держав против других. Проанглийское направление текста позволило Марксу заручиться поддержкой английских тред-юнионистов против французских прудонистов при проведении именно своего проекта.
Оказавшись в центре идеологического синтеза МТР, Маркс показал себя как гибкий политик. Маркс допускал в своем проекте манифеста сосуществование различных социалистических идей. С одной стороны здесь присутствует марксистская мечта об “общественном производстве, управляемом общественным предвидением”,[509] с другой – в манифест включен настоящий гимн кооперативному движению: «Мы говорим о кооперативном движении, в частности о кооперативных фабриках, основанных без всякой поддержки усилиями немногих смелых «рук». Значение этих великих социальных опытов не может быть переоценено. Не на словах, а на деле рабочие доказали, что производство в крупных размерах и ведущееся в соответствии с требованиями современной науки, осуществимо при отсутствии класса хозяев, пользующихся трудом класса наемных рабочих; они доказали, что для успешного производства орудия труда вовсе не должны быть монополизированы в качестве орудий господства над рабочим и для его ограбления и что, подобно рабскому и крепостному труду, наемный труд – лишь преходящая и низшая форма, которая должна уступить место ассоциированному труду, выполняемому добровольно с готовностью и воодушевлением»[510]. Но победить кооперация может лишь тогда, когда станет развиваться в общенациональном масштабе на общенациональные средства. Фрагмент манифеста о кооперации — заметная уступка прудонизму, британскому кооперативизму, идущему от оуэнизма, и немецкому лассальянству.
* * *
Интернационал был основан почти одновременно с гибелью на дуэли Фердинанда Лассаля (1825-1864), сторонники которого сумели в 1863 г. создать массовую рабочую организацию в Германии – Всеобщий германский рабочий союз (ВГРС). Мечта Маркса о возникновении сильного рабочего движения сбылась, но не под тем знаменем. Хотя Лассаль считал себя соратником Маркса, между ними имели место некоторые личные и идеологические трения.
Маркс и Энгельс считали ошибкой Лассаля «железный закон заработной платы», о котором мы уже говорили в связи с Прудоном. Из «закона» следовала бессмысленность стачечной борьбы (что противопоставляет Лассаля Марксу и, скажем, Бакунину). Лассаль также считал неприемлемым подчинение рабочих либеральному движению, он резко раскритиковал идеи популярного в то время пропагандиста Шульце-Делича, надеявшегося улучшить положение рабочих за счет их сотрудничества с предпринимателями, постепенного накопления средств за счет собственной заработной платы в кредитных обществах и потребительской кооперации (своего рода крайне правый прудонизм). Как же быть, если рабочий класс не может достигнуть успеха с помощью оружия стачки, не накопит средств, выкраивая гроши из своей жалкой зарплаты? Так каков же путь к освобождению от эксплуатации?
Лассаль обращает свой взор к государству. Но, в отличие от Маркса, он не спешит призывать к его свержению. Современное германское государство еще не является вполне буржуазным, у него есть собственные бюрократические интересы, которые могут отчасти противостоять интересам буржуазии. А раз так, рабочие могут вступить в союз с монархией против буржуазии. Для Маркса и Энгельса, несмотря на некоторую симпатию к бисмарковской «революции сверху», такая тактика была неприемлема. Со времен революции 1848 г. они предпочитали тактику союза с буржуазией против «феодального» государства. Контакты с монархическим правительством, которые позволял себе Лассаль, Маркс считал нравственно неприемлемыми. Лассаль не видел ничего зазорного в том, чтобы попытаться убедить Бисмарка ввести всеобщее избирательное право и социальное законодательство. Во время их бесед в январе 1864 г. Бисмарк и Лассаль обсуждали даже детали будущего законодательства, и только напористость Лассаля и его претензии на власть в будущей германской империи заставили Бисмарка пока прекратить переговоры[511].
