— позвал Майк, его голос дрожал от смеха.
— Совершенно... чертовски... круто! — Прокричал Ноу.
Рис просто пялилась на меня, когда я подвела Муншайн и прыгающего ретривера к задней террасе их дома.
— Привет, ребята, — поздоровалась я.
Майк скрестил руки на груди, и в то же время расхохотался.
— Лейла, иди сюда, девочка! Иди сюда, девочка! Подальше от большой лошади на парах на нашем заднем дворе, — крикнул Ноу, хлопая собаку по бокам, его слова, как у отца, вибрировали от смеха.
Лейла. Отличное имя.
Я одобрительно улыбнулась Майку, который улыбался и все еще посмеивался надо мной.
Затем посмотрела на Рис.
— Надевай куртку, милая. Мы пройдемся с тобой по магазинам для украшения дома и испечем торт.
Она моргнула.
Затем спросила:
— Мы?
Мило. Майк рассказал мне новость.
— Именно, — ответила я. — Пойдем. Ты поедешь со мной обратно на ферму, чтобы я смогла переодеться, а потом мы пойдем.
— Я поеду с тобой на ферму? — спросила она.
— Да, — ответила я, затем посмотрела на Майка, который все еще улыбался мне. Это улыбка была другой. Лучшей, чем предыдущая. — Тебе придется задержаться на минутку, малыш. Усади ее на Муншайн.
— Это я смогу, — пробормотал Майк и повернулся к своей дочери. — Надевай куртку, милая.
Она откинула голову назад, глядя на него. Затем кивнула. Затем рванула в дом возбужденная девочка-подросток.
О да, ее отчужденность исчезла.
— Можно мне тоже проехаться на лошади? — Спросил Ноу, я посмотрела на него, он едва сдерживал неподатливую Лейлу за холку.
— Ты ездишь верхом? — поинтересовалась я.
— Ни разу, — ответил он.
— Если ты хочешь научиться, то у меня две лошади. Просто приходи, и мы будем учить тебя на одной из них.
— Потрясающе, — выдохнул он.
Я ухмыльнулась.
— А Рис тоже научите? — спросил он.
— Если она этого захочет, моим лошадям нужна тренировка, а главное движение. Ты окажешь мне услугу.
— Обалдеть! — воскликнул он.
И я увидела его мальчишескую жизнерадостность. Фин перестал радоваться так непосредственно, как мальчишка, по крайней мере год назад.
— Отведешь Лейлу в дом, Ноу, хорошо? — спросил Майк.
— Конечно, пап, — ответил Ноу и посмотрел на меня, уводя все еще взволнованную Лейлу к двери, крикнув: — Увидимся, Дасти.
— До скорого, милый.
Они исчезли в доме.
Майк сошел на землю и направился ко мне.
Когда он подошел, я поняла, что у нас скорее всего не так много времени, потому что, когда он оказался передо мной, то положил свою теплую руку мне на шею, наклонил голову, но только для того, чтобы чмокнуть меня в губы. И я поняла, что он чмокнул только потому, что не хотел, чтобы его дети поймали его на том, что он готов меня страстно поцеловать, но его глаза открыто мне сказали, что он хотел меня страстно поцеловать.
— Оба моих ребенка любят животных. Рис только что перешла из материнского ада на седьмое небо, — прошептал он, к счастью, не двигая рукой.
— Отлично, — прошептала я в ответ.
Огонек в его глазах, в которых искрился юмор, угас, но его глаза потеплели так, что у меня потеплело на сердце.
— Спасибо тебе, Ангел. — Все еще шептал он, но слова шли из самого сердца.
— В любое время, милый. — Тоже прошептала я.
Его рука сжалась, а задняя дверь его дома открылась. Я выпустила его руку, когда Майк отошел в сторону, повернулся, и я увидела Рис. На ней была привлекательная светло-розовая вельветовая куртка, бежевый пушистый шарф, обернутый вокруг шеи, отчего ее густые великолепные волосы распушились, будто готовые для фотосессии, варежки и милая маленькая сумочка на коротком ремешке под мышкой были одного цвета с шарфом.
— Готова? — Поинтересовалась я.
— Ага, — тихо ответила она.
Небольшой намек в четверг вечером и сегодня утром, проявление чувств на публике между нами — Майк хотел постепенно подвести этот наш процесс своим детям, я протянула руку, схватил его за руку и сжала. Он сжал в ответ. Я отпустила его руку и села на Муншайн.
Затем с немалым восхищением наблюдала, как Майк поднял свою пятнадцатилетнюю дочь, будто ей было всего четыре года, и усадил на лошадь позади меня.
— Увидимся, — крикнула я Майку, отступившему назад, когда я развернула Муншайн.
— Пока, пап! — произнесла Рис, и ее голос звучал громче и оживленнее, чем я слышала ранее.
— Пока, — крикнул в ответ Майк, и я двинула Муншайн.
Как только мы миновали ворота, повернула голову и сказала:
— Держись крепче, Рис. Я собираюсь пустить Муншайн галопом.
Она держалась крепче, а затем задала вопрос, впервые заинтересовав меня:
— Ее зовут Муншайн?
— Да, — ответила я, когда мы перешли с ходьбы на галоп.
— Круто, — заявила она.
— Спасибо. Другую мою лошадь зовут Блейз.
— Потрясающе, — пробормотала она, когда я перевела Муншайн с обычного шага на легкий галоп.
Я не удивилась, когда мы подъехали к дому, увидев Фина, выходящего через черный ход, в крутой джинсовой куртке на овчине, своего фермерского мальчика. Он, наверное, видел, как я поехала к Майку. Он определенно видел седока позади меня, когда мы возвращались.
Я замедлила шаг, приблизившись к нему, и мне в голову пришла идея. И, как обычно, я последовала за своей идеей.
Я остановилась возле Фина, который посмотрел на меня и слегка улыбнулся, а затем посмотрел на Рис.
— Привет, Рис, — поздоровался он.
— Привет, Фин, — тихо ответила она.
Мой брат любил меня, каждый год он привозил ко мне свою семью, по крайней мере, один раз, но часто дважды. Обычно на День благодарения, Рождество или мой день рождения. Поскольку у меня были лошади, когда я смогла себе их позволить, это означало, что Финли и Кирби восседали на их спинах с тех пор, как были маленькими. А когда они подросли, то стали брать уроки езды у тети Дасти. Оба они прекрасно обходились с лошадьми, что было вполне естественно.
Фин вполне мог бы прогуляться с Муншайн и Рис, пока я готовилась к вечеринке по случаю дня рождения пятнадцатилетней девочки на несколько часов раньше, чем планировала.
Поэтому я спросила:
— Фин, милый, Муншайн нуждается в тренировке, а я должна подготовиться к выходу с Рис. Ей будет скучно
