Подняв платье и помчалась вниз по помосту, не заботясь о том, как это должно выглядеть. Опустившись перед ним на колени и обхватила рукой его затылок. Я прижала его к себе, впитывая счастливые слезы, которые он выплакал, в ткань моего платья.
Отстранившись, я коснулась его лица и более внимательно осмотрела его.
Даже за несколько недель он вырос.
Джульетта одела его в костюм для торжественного случая, и рыдающий смех подкатил к моему горлу, когда я смотрела на него.
— Лоу, — сказал Эш, и звук этого маленького голоса поразил меня до глубины души.
— Привет, Жучок, — сказала я, улыбаясь сквозь слезы.
Я встала, взяв его руку в свою, и сразу же почувствовала себя как дома, когда повернулась и увидела янтарные глаза Грэй, смотрящие на меня.
Он улыбнулся, и Эш поверг меня в шок, когда подошел и прижался к Грэю. Он ответил на мой немой вопрос:
— У нас было немного времени, пока ты сегодня готовилась.
Я перевела взгляд на Эша, гадая, как он воспримет новость о том, что все изменилось.
— Ты… — я прервалась, усмехнувшись, так как поняла, что не смогу ответить на этот вопрос, если это будет «нет». Я не смогу функционировать, если они не смогут выносить друг друга.
— Ты не против? — спросила я, чувствуя себя в этот момент более нервной, чем в тот день, когда Грэй постучал в мою дверь, назвав себя приглашением, которого я не хотела.
— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Лоу, — сказал Эш, глядя на меня добрыми карими глазами, которые так долго были центром моей вселенной.
Теперь у меня их было две.
Я кивнула, сдерживая слезы, чтобы снова улыбнуться ему. Левиафан подошел, взял Эша за руку и направил его к Грэю, чтобы тот встал с ним в ряд женихов. Смысл сказанного не остался для меня непонятным, даже когда я заговорила через забитое горло.
— Пожалуйста, не отсылайте его снова.
— Он там, где ему и место, Ведьмочка, — сказал Грэй, взяв мои руки в свои.
Я кивнула, сжимая его руки в ответ, когда он повернулся лицом к окнам. В них струился золотой свет, мерцающий так ярко, что мне пришлось прищуриться.
Богиня шагнула сквозь стекло и предстала перед нами в ослепительном свете. Она улыбнулась Грэю, протянув руку, чтобы ласково коснуться его щеки. Один за другим лидеры Трибунала подходили к подножию помоста, возлагая к нашим ногам символы своей магии в качестве подношения.
Петра и Бельтран принесли кристаллы всех цветов, яркая зелень которых согрела мое сердце.
Риэлта и Амар принесли кувшины, наполненные звездным светом.
Брэй принес одну ветку.
Аурай и Дево положили на пол по ветряному колокольчику: стеклянные осколки ударялись друг о друга, вдыхая в них жизнь.
Тетис и Хоторн принесли кувшин с водой и ракушку.
Эрот и Пибоди принесли эликсиры и любовные зелья.
Коллинз и Мэдлок принесли фонари.
Я вытащила свои руки из рук Грэй и провела ими по кругу, закрыв глаза. Из моих ладоней выросла одна роза, и я положила ее рядом с костью, которую взяла из гробницы Лоралеи ранее в тот день для подношения.
— Ковен твоей возлюбленной сделал прекрасное подношение от ее имени, Люцифер Утренняя Звезда, — сказала Богиня, глядя на брата полными озорства глазами.
Он улыбнулся, не сводя с меня глаз, пока обдумывал свой ответ.
— Ты можешь получить все, что захочешь, Богиня, — сказал он, делая шаг ко мне. Я уставилась на него, его лицо было так близко к моему. — Только бы она была у меня.
Он обхватил мою щеку своей рукой, и тепло его объятий окутало меня.
— Тогда все, о чем я прошу, — это чтобы ты был счастлив, дорогой брат, — сказала Богиня, положив руки на каждое из моих плеч.
Ее свет проникал внутрь меня, наполняя теплом, пока Грэй скреплял поцелуем нашу последнюю сделку.
Сделка о вечности рядом с ним.
Сделка о любви.
ЭПИЛОГ
МАРГО
Уиллоу в панике смотрела на то, как стекло заполняет границу между плоскостями, а ее руки неистово бились о поверхность, словно могли пробить ее. Я смотрела, как она впивается ногтями в окно, как ее кровь окрашивает стекло.
Камень, который медленно растекался, покрывая печать, был загорелым и бежевым там, где он лежал поверх кровавых пятен, оставленных ею. Я не могла оторвать глаз от этой печати, не могла сосредоточиться на происходящем вокруг меня сражении. Вельзевул застонал и закричал, когда его крыло дернулось ко мне.
— Уберите ее отсюда! — крикнул Асмодей, взмахнув рукой и разрубив одного из демонов, сражавшихся против него.
Руки Вельзевула обхватили мои щеки, сжимая мое лицо в своей хватке с нежностью, так противоречащей жестокости демонов вокруг нас.
— Мне нужно, чтобы ты вынырнула из этого, Певчая птичка, — сказал он, и это прозвище ударило в грудь.
Я вздрогнула, когда его крылья притянули меня ближе.
Сатанус сражался с Михаэлем, архангел боролся без пальцев. Потребуется время, чтобы магия исцелила его, так далеко от Отца, который дал ему ее в первую очередь, но его крылья хлопали и ударялись о Сатануса.
Я почувствовала, как он вздрогнул, когда что-то заскребло по его крылу, разрывая волокнистую ткань, и кивнула ему.
Он кивнул в ответ, положив руки мне на талию. Я вздрогнула от его прикосновения, инстинктивно покачиваясь в такт движениям, чтобы побудить его продолжать.
Он крепко обхватил меня, притягивая к своей огромной фигуре. От золотых символов, начертанных на его груди, исходило тепло, и свет, заключенный в них, светился все ярче, когда мои руки проводили по ним там, где они выглядывали из-за воротника его рубашки.
Я заставила себя обхватить его за шею, прижав Джонатана к себе. Кровь кота медленно стекала по моим рукам, его раны были достаточно неглубокими, и я знала, что с ним все будет в порядке.
Если нам удастся выжить.
Вельзевул прижал меня к своей груди, согнув колени, когда я прижалась к нему. Он подпрыгнул в воздух, широко раскинув огромные крылья, похожие на крылья летучей мыши. Демоны потянулись к нам — ко мне, как я поняла. Вельзевул их не интересовал, они лишь пытались пройти через него, чтобы добраться до меня.
Его крылья захлопали, посылая поток воздуха к земле. Ближайшие к нам демоны упали на землю, когда мы поднялись в воздух. Вельзевул летел, даже когда кровь стекала с его крыла и падала на пол под нами — разрыв крыла заставлял нас лететь по кривой траектории. Он корчился от боли, не останавливаясь, и его путь пролегал мимо бесконечных холмов, покрытых темно-красной землей.
Демоны встречались под нами все реже, а тела, устилавшие красную землю, менялись по мере того, как мы преодолевали расстояние между нами и печатью. Их изуродованная красная плоть выделялась на фоне грязи гораздо меньше, чем бесцельно блуждающие потерянные души.
— Первый Круг, — сказал Вельзевул, его голос был достаточно громким, чтобы заглушить шум движущегося воздуха.
Он перестал бить крыльями, перейдя в плавное скольжение, когда тишина и покой полета овладели им.
Напряжение покинуло его черты, и спокойствие, которого я никогда не видел у этого напряженного мужчины, сделало его гораздо менее суровым. Его квадратная челюсть смягчилась, как будто он жил в постоянном состоянии стискивания зубов, а его темные глаза блуждали по земле внизу.
— Лимбо, — сказала я, кивнув в знак понимания.
Я не знала, в какую часть Ада открывается печать, но было понятно, что это самая внешняя граница. Круг для тех, кто не присягнул Богу, но в остальном жил добродетельно, Лимбо был наименее суровым из Девяти Кругов.
В этом Круге мне не разрешили бы остаться после смерти, потому что грех моей магии приговорил бы меня к другому месту.
Земля под нами становилась все более холмистой, ее приливы и отливы казались более естественными, чем ровные, плоские равнины красной земли под самой печатью. Вдалеке виднелось здание из ониксового камня, торчащее из склона холма. Верхушки дворца были заострены, как шпили, напоминая мне готическую архитектуру таких церквей, как Нотр-Дам.
