Мастера посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— Тогда твои слова являются клятвой, — тихо сказал Орфет и, повернувшись, вышел из комнаты. За ним последовали все, кроме Нарглы.
— А что, если нам не удастся схватить тех двоих? — спросил пожилой гаф.
— Их необходимо найти. Но помни, они нужны мне живыми.
— Почему? Если тебе просто нужна их смерть в качестве расплаты, то нам гораздо проще убить их во время охоты и сразу со всем покончить.
— Нет! — воскликнул Ульсак и резко отвернулся. Ему хотелось, чтобы те, кто находится наверху, видели, что именно он, Ульсак, совершил убийство.
Тогда больше никто не сможет претендовать на роль Имы.
Он снова посмотрел на Нарглу.
— Эти двое оскорбили меня. И кроме того, те, кто находится наверху, потребовали, чтобы их казнь была проведена открыто на большой площади.
Это была ложь, но Наргла не имел возможности проверить его слова.
— Кольцо окружения сегодня сузилось наполовину; завтра к вечеру твои подчиненные должны оказаться у стен города. Мои собственные силы сформировали вокруг него защитный периметр. После того как ты и твои спутники вернетесь на свои позиции, между нами останутся только те, на кого мы ведем охоту.
— Но все же, если мы их не поймаем…
— Мы должны их поймать, — сказал Ульсак, и по его тону Наргла понял, что необходимо сделать.
Он совершит убийство до того, как закончится ночь, но это будет не то убийство, которого ожидает Ульсак.
— Вот. Это единственное место, не освещенное дозорными огнями, — сказал Элдин, показывая на юг.
— Там находится сектор красных, — тихо сказала Мари.
Широкой дугой огни Аль-Шиги окружали город, и петля стягивалась все туже. Элдин бросил взгляд через плечо. Отдельные кварталы города за их спиной по-прежнему были объяты пламенем, но его внешняя граница теперь была отмечена еще одним кольцом, составленным из сторожевых костров желтых, перекрывших ям отступление в катакомбы.
— Почему на этом участке не горят костры? — спросил Элдин, как бы размышляя вслух.
— Возможно, это ловушка, в которую нас хотят заманить, — предположила Мари.
Элдин снова посмотрел на город и прикинул расстояние до внешнего периметра.
— Черт возьми, если бы мы только могли продержаться еще один день. Будь они все прокляты!
Он спустился с дерева; откуда они вместе с Мари наблюдали за позициями охотников.
— Это единственное пятно, остающееся неосвещенным? — спросил Оиси, присоединяясь к ним.
Элдин кивнул.
— Нам стоит попробовать. Возможно, наши сегодняшние вылазки оказали свое действие и некоторые из воинов Шиги бросились на охоту, оставив брешь в кольце окружения. Если мы сумеем прорваться сквозь их позиции, то у нас появится возможность следовать за ними до стен города. К тому времени игра закончится и твои так называемые друзья заберут тебя отсюда
— Все равно мне это не нравится, — сказал Элдин.
— У тебя есть другое предложение? — поинтересовался Оиси.
Элдин отрицательно покачал головой.
Через час они тронулись в путь, вытянувшись в одну колонну, по тропе, которая, по словам одного из гафов, разведывавшего местность, вела точно к темной области. При свете звезд они осторожно продвигались вперед, опасаясь возможной засады. Они не знали, что между двумя периметрами, кроме них, никого больше не было, настолько представители шести кланов опасались предательства со стороны друг друга.
Когда они приблизились к тому месту, где должны были начинаться позиции противника, группа замедлила шаг. Расстояние, которое можно было преодолеть за несколько минут неторопливой прогулки, отняло у них целый час. Самураи и гафы, выполнявшие роль разведчиков, ползком пробирались вперед, после чего сигнализировали о том, что путь свободен. Они продвигались еще на сто метров, и все начиналось заново.
Во время одной из таких пауз Ура подполз к Элдину, чтобы сообщить неприятную новость:
— Хасан пропал.
— Что? Я думал, твои воины наблюдают за ним и Габлоной.
— Мы наблюдали, — виновато произнес массивный гаф.
Элдин почувствовал, что готов взорваться от возмущения, но поскольку он видел, как терзается Ура Из-за допущенной им ошибки, то решил сдержаться. Никакие упреки не смогли бы заставить гафа почувствовать себя еще хуже.
— А Габлона?
— Все еще здесь. Утверждает, что ему ничего не известно.
— Будь он проклят, я уже почти жалею о том, что не перерезал ему горло.
— Может быть, я это сделаю? — спросил гаф, и его лицо осветила затаенная надежда.
— Нет, черт возьми, — отрезал Элдин. — Возвращайся и не спускай с него глаз.
Гаф скрылся в темноте. Когда появился Оиси и доложил о том, что следующий отрезок проверен, Элдин сообщил ему о бегстве Хасана.
— Проклятье, я с самого начала хотел его убить, но ты мне не позволил.
— Знаю, знаю, — ответил Элдин, проклиная себя.
— Нам лучше поторопиться, — сказал Оиси. — Что бы ни заставило его скрыться, это не сулит нам ничего хорошего.
Следуя за Оиси, отряд начал продвигаться вперед ускоренным шагом.
— Они направляются в сторону периметра, удерживаемого красными, — задыхаясь, произнес Хасан, всё еще не восстановив дыхания после долгого бега по лесу.
Хасан чуть не встретил смерть у городской стены, когда один из желтых, напуганный слухами о том, что белые ведут охоту за головами, нанес ему удар кинжалом. Только благодаря доведенным до автоматизма навыкам ему удалось проскочить у желтого под рукой, одновременно выкрикивая, что он друг.
— Куда именно? — спросил Ульсак.
— Туда, где не горят огни.
— Проклятье! Наргла собирается выпустить их из окружения, я знал это! Мы должны их перехватить, — сказал Ульсак.
— Здесь проходит линия окружения, — прошептал Оиси.
— Что-то тут не так, — сказал Элдин, — Ни костров, ни охраны, просто зияющая брешь в сплошном кольце блокады, словно приглашающая нас пройти насквозь.
— Или внутрь.
— Или внутрь, — эхом повторил Элдин.
Его сердце билось где-то у самого горла. Если это и есть та самая дрожь, которую, как он слышал, испытывает охотник, выслеживающий дичь и поджидающий в засаде, то Элдин твердо решил, если ему удастся выбраться отсюда, больше никогда не выходить из дома после наступления темноты. У него было такое чувство, что каждый куст имеет глаза; что какой-то жуткий черный водоворот затягивает его в ледяной омут. Сквозь лесные заросли они могли видеть на расстоянии двухсот метров с каждой стороны яркие огни периметра окружения, но здесь было темно, словно в могиле.
— Что будем делать? — спросил Элдин.
— Обнажим мечи и начнем осторожно продвигаться вперед, — сказал Оиси. — Нам больше ничего не остается, кроме как просидеть здесь до зари, которая уже скоро наступит, или отступить к городским стенам и угодить в приготовленную для нас сеть.
Приказ командира был передан вдоль вытянувшегося в колонну отряда. Сталь мечей мягко заблестела в свете звезд.
Оиси поднялся на ноги и пошел вперед.
— Обнажать клинки нет никакой необходимости, чужеземцы, — раздался голос из темноты.
Оиси застыл на месте. Приглушенные крики тревоги эхом прокатились вдоль колонны.
— Я сказал, обнажать клинки нет никакой необходимости!
В дюжине метров перед ними зажегся одинокий факел. Опустив меч, Оиси встал перед Элдином, заслонив его своим телом.
— Если бы мы хотели сражаться, то мои воины напали бы на вас давным-давно.
Из темноты появилась одинокая фигура.
Элдин положил руку на плечо Оиси. Если это была ловушка, то они в нее уже угодили. Отсрочка даст им время найти какой-то выход.
— Кто ты? — крикнул Элдин.
— Наргла, верховный улла клана Сутар.
— Мари, подойди сюда!
Воины расступились, пропустив Мари вперед.
— Он утверждает, что является предводителем красных, — сказал Элдин, когда она остановилась рядом.
— Это он, — прошептала Мари.
— Я хочу заключить с вами сделку, — сказал Наргла.
— Что ты можешь нам предложить? — Безопасный проход для всех вас.
Элдин не знал, то ли ему вздохнуть с облегчением, то ли отдать Оиси приказ броситься в атаку в надежде на то, что, по крайней мере, они прихватят с собой одного из лидеров Шиги.
— Я знаю, вы мне не верите, — сказал Наргла.
— А почему я должен тебе верить? Я был бы глуп, если бы поверил твоим словам.
Наргла тихо усмехнулся.
— Хорошо сказано.
— Так в чем же заключается твое предложение?
— Если бы я хотел вас убить, то приказал бы своим воинам на вас напасть и не стал бы вступать в переговоры.
— Возможно, мы застали его врасплох и он тянет время, ожидая, когда подтянутся основные силы, — прошипел Оиси.
— На вашем месте я подумал бы то же самое.
