По обе стороны входа в горловину бухты Сан-Патрика встали два форта, Левый и Правый, на которых имелись по две батареи из шести восьмифунтовых орудий и по тридцать человек обслуги. Они защищали вход в бухту и подступы к мысу, на котором, собственно, и располагался город.
Помимо этих орудий, в фортах находилось еще и по одной батарее из шести однофунтовых длинноствольных пушек с обслугой по два десятка человек. Эти предназначались для борьбы с десантом. Довольно расточительно разбрасываться десятикилограммовыми фугасами или даже болванками (которых к восьмифунтовым орудиям попросту не было) для обстрела шлюпок и баркасов с десантом. А вот однофунтовок было более чем достаточно.
Шесть десятков человек при батарее из шести четырехфунтовых полевых пушек. Однофунтовые все же имели слишком слабую гранату и не очень подходили для сухопутного направления. А вот четырехфунтовки оказались в самый раз. И, кстати, уже не раз доказывали свою эффективность. Если на всех других батареях штат должен был увеличиваться в военное время, то эта батарея имела полный штат и была по-настоящему воюющей. Именно благодаря ей и егерям удалось окончательно отвадить пиратов от глупого желания приставать к острову для стоянки или пополнения припасов. Не говоря уже о попытках грабежа обитателей городка.
Взвод егерей насчитывал сорок человек, которые являлись настоящей элитой сухопутных войск. Такого боевого опыта и слаженности не было ни у кого другого. Они могли организовать засаду, внезапное нападение или диверсию. А главное – противостоять противнику в открытом бою.
Ну и, наконец, рота мушкетеров. При мобилизации она должна была развернуться чуть ли не в полк и являлась костяком основной силы любого государства. Пехота… Все рода войск отличает некая кичливость и пренебрежение к самой многочисленной серой массе пехоты. Вот только недаром ее называют царицей полей. Корабли, пушки, самолеты, танки – это все замечательно и даже романтично, но войны выигрывает пехота. И только она.
Содержание такой армии слишком расточительно? Все верно. Но по-другому никак. Патрик прекрасно сознавал, что спокойной жизни им не дадут. А потому они просто вынуждены содержать большое число профессиональных военных, дабы иметь костяк для мобилизации ополчения. И потом, с увеличением населения новоявленный граф не собирался увеличивать и вооруженные силы.
Помимо постоянных подразделений, все мужское население входило в состав ополчения. С людьми проводились систематические учения. Да. Военная статья легла на колонистов нелегким бременем.
Господи, сколько было сожжено одного лишь пороха! Никакие трофеи не могли дать достаточное количество этого зелья. Правда, и покупать его было слишком накладно. А вот если приобретать только селитру? Нет, конечно, ее цена тоже кусается, но зато удастся изготовить куда более качественный порох, да еще и при вдвое большей бризантности, чем у самых лучших современных порохов.
Пришлось снова снаряжаться в Европу с колониальными товарами. Правда, на этот раз сахар реализовывали не в Англии, а в Испании. И снова с поддержкой губернатора. Впрочем, граф Вьекес сейчас был в фаворе у вдовствующей королевы, а потому никто лишних вопросов не задавал.
Кроме этого, наведались во Францию и поддержали тамошнего оружейного производителя. Закупили тысячу ружей и полторы тысячи пистолетов. Не забыли и о клинках, как же без них? При современной скорострельности холодное оружие все еще стояло во главе угла. Патрик хотел было озаботиться штыками, но понял, что пока это преждевременно. Просто не поспеть по времени. Кто только не точил зубки на его остров! И помочь новоселам могли… да, именно деньгами!
Казалось бы, богатые трофеи с доставляемых в Пуэрто-Рико призов. Кроме того, ему вновь удалось с выгодой пристроить доставленный в Европу сахар. Но проблемы возникали валом, одна за другой, и средств едва хватало для латания дыр в бюджете. Вот уж в чем никогда не возникало недостатка, так это в них.
По-хорошему, прибыль пока приносили только два направления. Первое – это пушечный двор, где мастер Уолш со своими подручными отливал под заказ колокола и пушки. Последние, разумеется, чугунного литья. Но столь приличного качества, что испанские колонии выкупали их, не скупясь. Причем в Вест-Индии пушки стоили вдвое дороже, чем в Европе, при практически равной цене за сам чугун. И все же, несмотря на это, прибыль пушечный двор пока приносил чисто символическую. Он скорее обозначил свои будущие возможности, и не более.
Кстати, к этой же категории можно было бы отнести и пороховой завод, начавший выпускать собственный порох. Но его продукции пока не хватало даже для того, чтобы заполнить арсеналы Вьекеса, и для тренировок ополчения, не говоря уж об избытке для продажи. Патрик был вынужден вооружаться до зубов, ожидая ответного выпада. И в первую очередь – от Англии.
Второе направление, приносящее прибыль, – это сахарные плантации, или все же фермы. Поначалу желающих обрабатывать землю нашлось слишком мало. Поэтому и прибыль была смехотворной. Патрику пришлось разбивать собственные плантации, поскольку он не видел другого быстрого способа начать зарабатывать, а не существовать за счет разбоя, что было чревато. И чтобы не умереть с голоду, многим все же пришлось отправляться работать на поля графа.
Кормить бездельников Патрик отказывался категорически. Ситуация, имевшая место вначале, и нынешняя серьезно отличались. Но даже тогда он никого не кормил и не одевал задаром. Но если раньше люди работали в буквальном смысле за еду, то сейчас зарабатывали на жизнь, получая оплату звонкой монетой.
Немалая часть населения оставалась задействованной на строительстве фортов и собственно города. Но многие оказались и на плантациях. Они были просто вынуждены туда наниматься ввиду отсутствия другой работы. Конечно, над ними никто с плетью не стоял. Просто их заработок напрямую зависел от выработки. Все просто: хочешь жить, имея достаток в той или иной мере, работай.
Ситуация с сахарным тростником резко изменилась после реализации первого урожая. При уплате всех налогов и сборов на руках фермеров в среднем осталось около пяти фунтов. Все зависело от количества рабочих рук и возделываемой площади. Подобных доходов вчерашние рабы не видели даже в бытность у себя на родине. Так что желающих получить свой надел становилось все больше.
Уже существующие фермеры начали расширять площади пахотной земли. К графу зачастили посетители с просьбами выделить им участки под фермы. Извечная ирландская тяга к земле сказала свое веское слово. А еще немаловажным было то обстоятельство, что граф обещал передать наделы в собственность. Для этого необходимо было просто начать использовать землю по назначению и таким образом доказать, что ты способен хозяйствовать. Но предложение было ограниченным. Уже через год землю можно будет только арендовать.
На острове уже построили сахарный завод. Правда, чтобы запустить его на полную мощность, урожая этого года будет явно недостаточно. Но уже со следующего он заработает как положено, может, еще и вопрос о расширении встанет. Благо специалистов по сахарному тростнику тут более чем достаточно. И все они прошли суровую школу вдалбливания науки плетьми.
Так что уже в этом году прибыль от тростника станет достаточно ощутимой, а на следующий год – весомой. Конечно, серьезный перекос в сторону тростника нежелателен. Но и беды от этого ближайшие полтораста лет не будет. Пока не появится более дешевый и доступный сахар из свеклы.
Сейчас колонисты испытывали недостаток практически во всем. Единственное, что спасало ситуацию, – это благосклонность губернатора и фавор самого графа де Вьекеса со стороны королевы, которую он так ни разу и не видел. Взятые Патриком призы самым чудесным образом лишались половины своего груза, а порой и большей его части. И надо сказать, европейские товары, доставшиеся бесплатно, сильно облегчали жизнь обитателей острова…
– Слушаю тебя, солдат, – отбросив мысли на отвлеченные темы, произнес Патрик.
– Сегодня ночью в штаб прибыл индеец и сообщил, что в бухте Москито, что в пяти с половиной милях к северо-западу от Сан-Патрика, высадились белые. Наш командир, капитан О’Хара, решил, что это очередные пираты. Мы прихватили с собой полевую батарею, выдвинулись на место. Но когда на рассвете прибыли туда, то обнаружили на берегу только четверых человек. Над ними был установлен шест с белой тряпицей, а корабль вообще держался милях в двух от берега.
– И? – подбодрил запнувшегося было солдата Патрик.
– Среди этих четверых был капитан корабля. Он отказался назваться, но сказал, что у него есть срочные сведения для вас.
– Для меня?
– Да. Он сказал, что будет говорить только с вами.
– И отказался назваться?
– Так точно.
– Англичанин?
