и бросилась вслед за Ковбоем, вспомнив, что хотела у него спросить. А тот то ли почувствовал ее приближение, то ли услышал; он сам остановился и обернулся к ней.
– Да?
– Скажи, у тебя не осталось афиш? – выпалила Кристина.
– Нет. А что такое?
– Просто хотела посмотреть, сколько там было звезд.
Ковбой как-то загадочно усмехнулся, а потом спросил:
– А разве ты не знаешь?
– Откуда? – совершенно искренне ответила Кристина. Она и впрямь не знала, потому что, когда афиша вылезла из принтера, она не успела на нее даже взглянуть.
– Ладно, – после паузы сказал Ковбой. – На ней вообще не было звезд.
* * *
Когда Кристина проходила мимо белого трейлера с Солом, она так старательно отводила от него взгляд, что даже ощущалась боль в глазных яблоках. Нет-нет, она обязательно расскажет циркачам, что это ее «Колизион» выбрал директором! Просто не прямо сейчас. Вот дадут они представление, уедут из Верходновска, и тогда она зайдет в трейлер, получит новую афишу – и всем ее предъявит…
– Вот ты где! – услышала она позади голос Мануэля, а затем почувствовала теплые руки у себя на плечах. – Ты как? – с беспокойством спросил воздушный гимнаст, поворачивая Кристину к себе и заглядывая ей в лицо.
– Нормально, – привычно ответила Кристина. Идеальный ответ для тех, кто не хочет продолжать разговор.
– Ты выглядишь усталой. Совсем не спала, да?
– Ну почему же? Немного спала, – ответила Кристина, начиная оттаивать от близости Мануэля.
– Немного – или мало?
– Мало, – улыбнулась Кристина.
– Если тебе снились кошмары, готов вызваться волонтером и просидеть всю ночь рядом с тобой, держа тебя за руку, – в полушутку предложил Мануэль. – А еще лучше – давай ко мне. У меня кровать пошире твоей, места на двоих хватит.
Кристина попыталась представить себе, каково это – если бы ее всю ночь обнимал Мануэль. Должно быть, восхитительно! Но идеальная картинка в воображении никак не складывалась, в нее постоянно врывались соседи воздушного гимнаста по автобусу: Вит, чудесным образом вернувшийся Ковбой и Фьор. Причем от мысли о фаерщике Кристине становилось особенно неловко. Да, их не связывали никакого рода романтические чувства, но это проклятое прошлое оставило на обоих отпечаток, дав им чужие воспоминания, которые казались почти своими, словно их и впрямь что-то когда-то объединяло. И лежать в одной кровати с Мануэлем, когда совсем рядом Фьор, ощущалось ну практически как демонстративная измена. Да, рациональные доводы в два счета обосновывали полную несостоятельность и необоснованность таких ощущений, но, как обычно, холодный разум проигрывал горячим чувствам – причем проигрывал с разгромным счетом.
– Слушай, Крис, – начал Мануэль, так и не дождавшись от нее ответа, – а это правда, что ты водила Риону в кибитку и она получила там новый дар?
– С чего ты взял? – напряглась Кристина. Еще только не хватало, чтобы по «Колизиону» разнесся слух, будто она раздает дары цирка направо и налево. Будь это так, она бы в первую очередь взяла один себе!
– После дикого скандала Кабара, которому пришлось попрощаться с Рионой, не думаю, что у нас в «Колизионе» остался еще хоть кто-то, кто об этом не знает.
– Я про то, что я водила ее в кибитку.
– Ну а как бы еще Риона туда попала? Сама бы она ни за что не пошла. А ты – единственная, кто входил туда больше одного раза и не сошел с ума. К тому же ты уже водила туда Фьора, и он вернул свой огонь.
– Я его не водила, он сам пришел, и мы там случайно встретились, – педантично уточнила Кристина, сама прекрасно понимая полную бессмысленность своего замечания. Ведь речь шла не о том, водила она Фьора или он сам пришел, – речь шла о ней и о том, что рядом с ней циркачи получали утерянный дар или меняли его на другой.
– Да неважно, – отмахнулся Мануэль. – Значит, водила Риону?
Не видя смысла отпираться, Кристина кивнула.
– А все-таки – ну, как ты это делаешь?
Кристина усмехнулась:
– Хотела бы я и сама знать!
– А хочешь?
– Что?
– Узнать.
От неожиданности Кристина даже растерялась.
– Но как?
– Пойдем туда вместе!
– И что это даст?
– Я как сторонний наблюдатель, возможно, замечу то, что не удавалось заметить тебе.
Кристина задумалась. Она не была уверена, что так уж хочет разобраться со своими странными взаимоотношениями с цыганской кибиткой, ей и без того хватало загадок и тайн. Однако, если ей так надоели все эти неразгаданные загадки и тайны, надо бы с этим что-то сделать, а не только жаловаться, не так ли? Например, найти ответы.
– Ну, наверное, можно попробовать, – без особого энтузиазма протянула Кристина.
Мануэлю вполне хватило и этого.
– Пошли! – воскликнул он.
– Что, прямо сейчас? Нет, ну… а как же подготовка к выступлению?
– Без нас справятся, – отмахнулся воздушный гимнаст; ему явно не терпелось скорее приступить к делу.
– Нет, давай потом, – покачала головой Кристина.
– Но почему? Почему бы не пойти прямо сейчас?
– Просто… я не хочу, – промямлила Кристина; она и сама не могла разобраться в причинах своего нежелания. – Потом, после представления.
Яркие светлые глаза Мануэля на миг превратились в колючие льдинки, и Кристина немедленно вспомнила, что именно так он взглянул на нее, когда они впервые столкнулись после того, как она попала в цирк. Холодный, недружелюбный взгляд, от которого хочется поежиться.
Но воздушный гимнаст быстро взял себя в руки и зашел с другой стороны.
– Чего ты боишься, Крис? Впрочем, неважно! Что бы это ни было, я буду с тобой, – проникновенно заверил он, беря Кристину за руки.
«Он не собирается отступать, – вдруг отчетливо, словно кто-то указал ей на это со стороны, поняла девушка. – Он прекрасно услышал мое “не хочу”, но все равно собирается настаивать и добиться от меня того, чего ему надо». Кристина не была уверена, что ей нравится такое давление, его более чем хватало в прошлой жизни.
– Мануэль, прямо сейчас я никуда не пойду, – как можно более твердо проговорила она. Это далось нелегко: воздушный гимнаст нежно сжимал ее пальцы и смотрел на нее тем самым взглядом, под которым таяли все без разбора представительницы женского пола, включая даже бродячих кошек.
– Я буду рядом, – мягко, но настойчиво повторил Мануэль.
– Почему тебе так надо сделать это прямо сейчас и ни днем позже?
Выражение лица Мануэля практически не изменилось, но что-то мелькнуло в его глазах. Что-то очень похожее на обреченность и затаенную боль, и сердце Кристины тут же сжалось и выдало целый залп предположений. Что-то его терзает! Что-то гложет изнутри! Какая-то проблема, с которой он не в силах справиться и думает, будто
