— М-да, — тяжело вздохнула Торес. — С Нолом тебе больше повезло. С ним проще, чем с Иссой.
— Что? Нет! — воскликнула Кэрол. — Да с Иссой в сто раз проще и легче, чем с ним! Ты просто еще не знаешь, какой он.
— Да? А так вроде не скажешь. Тихий такой, молчит все время. Он мне сразу понравился. Симпатичный очень… несмотря на шрамы. Только не больно веселый. Хотя… сейчас, когда у вас с ним все наладилось, заметно повеселел. Прямо как подменили, — Торес улыбнулась, наблюдая за реакцией Кэрол.
Та отвела взгляд.
— Любит тебя, сразу в глаза бросается. Сколько ему лет? Совсем молоденьким еще кажется.
— Да, на два года меня младше.
Торес помолчала, не решаясь задать следующий вопрос. Потом все же дерзнула.
— А твой муж о нем знает?
Кэрол ждала от нее этого вопроса, поэтому была готова и спокойно кивнула, но взгляд не подняла.
— Когда у меня завязались отношения с Тимом, я была одна. Я сбежала от Джека и не собиралась к нему возвращаться, никогда. В общем, это длинная история, я пока не готова ее рассказать… не сейчас, — голос Кэрол охрип от нахлынувшей на нее боли. — Я не хочу возвращаться к мужу. Я уеду с Тимми.
— А как же любовь? — осторожно спросила Торес, с жалостью смотря на нее.
— Какая любовь?
— Как какая? Ваша. Между тобой и твоим мужем, от которого ты бежишь.
— Замолчи, Мел! — Кэрол вскочила. — Нет никакой любви, поняла? Я его не люблю, не вернусь и верность ему хранить не собираюсь, даже если он и дальше будет оставаться моим мужем и не захочет развестись! Этот человек не заслуживает ни верности, ни любви! Я была ему верной, я любила его больше всего на свете…
Она осеклась и замолчала. Торес заметила, как глаза ее налились слезами, прежде чем она отвернулась.
— Ты читала мой дневник, да? Я знаю, что читала, не отпирайся.
— Читала. Прости.
— Забудь об этом. И никогда не говори ни Иссе, ни Тиму. Пообещай мне. Поклянись. Только тогда я возьму тебя с собой.
— Я клянусь, Кэрол. Я и не собиралась никому ничего рассказывать. Это твое личное дело, зачем мне вмешиваться? Уверена, раз ты приняла такое решение, у тебя были основания и причины. В любом случае, это твоя жизнь… Я не хотела лезть в это, просто я же вижу… Тяжело наблюдать, когда погибает любовь.
— Наша с ним любовь давно погибла.
— Нет. Я общалась с ним. Он тебя любит. И ты его — тоже. Я понимаю, свою любовь вы изрядно поломали… но она все равно еще есть.
— Поверь мне, Мел, это не любовь, это — мука. И для меня, и для него, если он на самом деле все еще меня любит. Давай закроем эту тему раз и навсегда. Я не хочу говорить о Джеке, никогда. И при Иссе и Тиме упоминать его не советую. Джек убил Даяну, родную и единственную сестру Тима, в которую, к тому же, был влюблен Исса. Они оба ненавидят Джека. И только мы с Патриком до сих пор удерживаем их от того, чтобы они с ним не расправились. Джек тоже их ненавидит, особенно Тима, как ты понимаешь. Он знает, что они хотят его убить и сам на них охотился. А после того, как узнал, что у меня с Тимом отношения…
— Представляю… — протянула Торес понимающе.
— Тим мне пообещал, что откажется от мести, что не убьет Джека. Но если они вдруг опять столкнутся… Поэтому мы с Тимом уедем, очень далеко и так, чтобы Джек никогда нас не нашел.
— Я поняла, — Торес кивнула. — А эта Даяна — та самая… которая была твоей подругой?
— Да.
— Но почему твой муж ее убил? За что? — поразилась Торес. — Неужели он на такое способен?
— Да. Он и не на такое способен. Ты просто не знаешь его. Он расправился с собственной матерью… и с моей тоже. Он убил Куртни… женщину, которая меня воспитала и которую я очень любила… О какой любви может идти речь после всего этого? Я бежала от него… Я боюсь его, не верю… Ты бы сама вернулась к такому человеку?
— Э-э, нет, наверное, — Торес была шокирована услышанным о Джеке Рэндэле, не в силах поверить.
— Вот и я не хочу. И хватит об этом.
Торес замолчала, изумленно прикусив губу, а Кэрол ушла в ванную комнату, чтобы справиться там со своей снова выползшей наружу болью, загнать ее обратно в сердце, где никто ее не мог увидеть… И она надеялась, что теперь у Торес поубавится симпатии к Джеку Рэндэлу, и ее восторг перед ним поутихнет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
На следующее утро за Патриком снова приехала машина. Кэрол и на это раз сказала, что мальчик еще болеет. Водитель кивнул и снова молча уехал. Сердце Кэрол тревожно сжалось.
Ей удалось связаться с Габриэлой, та заверила, что благословенный уже в пути и велела им собирать вещи. Чем они все и занялись, готовясь к отъезду.
Но вскоре они услышали, как снова подъехала машина. Кэрол метнулась к двери, надеясь, что приехал посланник Габриэлы, и невольно ахнула от ужаса, увидев, как из лимузина вышел Луи.
Подбежав к двери, Спайк глухо зарычал, потом заскулил и бросился прочь, унося ноги.
— Мам, спокойней, — раздался рядом голос Патрика, заставив вздрогнуть от неожиданности. — Ты вся на взводе, успокойся, иначе он что-то заподозрит. Я в кровать, притворюсь больным, а ты улыбайся и веди себя, как ни в чем не бывало. Соберись, мама!
Кэрол глубоко вдохнула полной грудью и с улыбкой открыла дверь. К ее удивлению, рядом с Луи стояла незнакомая женщина.
— Луи, привет! — сказала Кэрол и кивнула его спутнице. — Проходите! Вы решили проведать Патрика?
— Конечно, — холодно ответил старик, пройдя мимо нее. — Что с ним? Я привез доктора, она осмотрит его.
— Доктора? О, ему не настолько плохо, уверяю.
— Что с ним? — повторил Луи, остановившись и устремив на нее свой тяжелый взгляд.
— Небольшая температура, головная боль…
— Раньше он когда-нибудь болел?
— Ну, а как же, — Кэрол слегка растерялась. — Все дети болеют.
— Ты врешь. Он никогда не болел. И никогда не будет. Он сердится на меня? Из-за той проклятой? Ты плохо воспитываешь своего сына. Ты делаешь его слабым. Я был очень удивлен его реакцией на то, что я сделал. Я был уверен, что он не способен испытывать жалость к тем, кого не любит. Это твоих рук дело, проклятая! Ты превращаешь его в размазню! Только это бесполезно, поняла? Человеческие чувства — всего лишь пыль этого мира, осевшая на него, пока он спит в этом детском теле. И эта пыль слетит с него при первом же движении, когда он пробудится и вспомнит, кто он и для чего здесь. Ты не сможешь этому помешать. Никто не сможет. С дороги, тля! Я его забираю. Мое терпение закончилось. А ты без него сдохнешь, потому что только он держит тебя в этом мире.
Но Кэрол решительно преградила ему путь.
— Нет, — тихо сказала она. — Не отдам.
— Кэрол, отойди! — услышала она за спиной встревоженный голос Иссы.
Вдруг сильные руки схватили ее сзади и потащили в сторону. Кэрол закричала, яростно вырываясь. Ее крик внезапно прервался хриплым рычанием, она впилась пальцами в держащие ее руки Тима, глаза налились кровью. Тим застонал, когда по его рукам стала разливаться странная невыносимая боль, но все равно не выпустил ее, еще крепче прижав к себе. Но рычание резко оборвалось, и Кэрол обмякла в его руках. Схватив за подбородок, Тим поднял ее лицо и взглянул на него.
— Кэрол…
Он онемел, увидев неподвижные, налитые кровью глаза, безжизненно застывший пустой взгляд…
Откуда-то из глубины дома донесся протяжный вой Спайка, который всегда чувствовал смерть…
Противный смешок заставил Тима оторваться от нее и вскинуть голову. Старик насмешливо смотрел на него своими покрасневшими горящими глазами.
— Ах ты тварь! — больной сиплый голос Тима оборвался, сорвавшись на крик, который оказался его поврежденным голосовым связкам не по силам. Выронив из рук безжизненное тело, Тим с перекошенным лицом бросился на старика, но тут же был сбит с ног налетевшим на него сзади Иссой. Придавив его к полу, Исса размахнулся и обрушил на него сокрушающий удар, вырубая.
— Мама!
Вопль Патрика пронзил его уши, и Исса быстро обернулся.
Подбежав в распластанной на полу Кэрол, Патрик упал на колени и схватил ее за голову.
