— А почему вы решили излить свои сомнения здесь и сейчас?
— Семестр закончился. Я знаю, что вы хотите уехать. Сегодня вы в последний раз брали машинное время… согласно количеству времени, которое вы запрашивали. Я хочу знать, что вы забираете с собой и куда.
— Карл, сказал он, — что, если я признаюсь, что немного неверно представился? Вы уже отметили, что в своей области я специалист. Мы оба знаем, что я — популярный лектор. Что бы ни выкопал Уизертон... что с того?
— У вас какие-то неприятности, Джон? Может, я могу чем-нибудь помочь?
— Нет. Ничего, все в порядке.
Квилиэн пересек комнату и уселся на низкую скамью.
— Я впервые вижу одного из вас так близко, — сказал он.
— К чему вы клоните?
— К тому, что вы — не человек, а нечто иное.
— Например?
— Вы родились в царстве тьмы. Не так ли?
— Почему вы так полагаете?
— Предполагается, что при определенных обстоятельствах вам подобных следует сажать в тюрьму.
— Я вас понимаю так, что, если я скажу «да», возникнут и определенные обстоятельства?
— Может быть, — сказал Квилиэн.
— А может быть и нет? Что вам нужно?
— Пока что все, чего я хочу — узнать, кто вы.
— Вы меня знаете, — сказал он, складывая листы и беря дипломат.
Квилиэн покачал головой.
— Из всего, что меня беспокоит, — сказал он, — я только что выделил нечто новое, серьезно меня тревожащее. Допустим на минуту, что вы — человек из царства тьмы, перебравшийся на дневную сторону. Есть определенные моменты, указывающие на это и заставляющие меня выяснить вопрос о вашем происхождении. Существует некто, кто, как я полагал, всего лишь персонаж мифов царства тьмы. Я раздумываю — способен ли легендарный вор осмелиться выйти на солнечный свет? А если да, то зачем? Может ли Джонатан Шейд быть смертным эквивалентом Джека-из-Тени?
— А если может, то что? — спросил он, пытаясь не смотреть в сторону окна, где теперь нечто заслоняло почти весь тусклый свет.
— Вы приготовились арестовать меня? — спросил Джек, медленно перемещаясь влево так, чтобы Квилиэну пришлось повернуть голову.
— Да.
Тогда он сам поглядел в окно, и, когда увидел, что прижималось к стеклу, вернулось прежнее отвращение.
— Поэтому я полагаю, вы вооружены?
— Да, — сказал тот, доставая из кармана и показывая маленький пистолет.
«Я могу швырнуть в него дипломат и рискнуть провести один раунд, — решил Джек. — В конце концов, пистолет не такой уж большой. И потом, если я выиграю время и подберусь поближе к свету, это может и не понадобиться».
— Странно, что вы пришли один, если задумали такое. Даже если вы имеете полномочия произвести в университете арест в интересах безопасности...
— Я не сказал, что я один.
— Хотя, когда я обдумал это, это не так уж странно.
Он шагнул к мигавшему свету.
— Я говорю, что вы один. Вам бы хотелось проделать это все самому. Может быть, вы просто хотите убрать меня без свидетелей. Или, может быть, вы желаете, чтобы мое задержание было полностью вашей заслугой. Я полагаю, однако, дело в последнем. Вы ведь, кажется, меня терпеть не можете. Не могу точно сказать почему.
— Боюсь, вы переоцениваете свою способность не нравиться и мое стремление к насилию… Нет, власти поставлены в известность и направляются сюда, чтобы арестовать вас. Я намерен только обеспечить ваше присутствие здесь до их появления.
— Можно подумать, вы ждали чуть ли не до последнего момента.
Свободной рукой Квилиэн указал на дипломат.
— Я заподозрил, что если расшифровать вашу последнюю работу, она не будет иметь ничего общего с социологией.
— Какой вы недоверчивый. Знаете, существуют законы против тех, что арестовывает людей без доказательств.
— Да. Потому-то я и выжидал. Бьюсь об заклад, доказательства у вас в руках... и я уверен, что найдутся другие. Я заметил также, что когда речь идет о вопросах безопасности, законы куда менее строги.
— Тут вы правы, — ответил Джек, поворачиваясь так, что свет упал ему на лицо.
— Я — Джек-из-Тени! — выкрикнул он. — Хозяин Шедоу-Гард! Я — Джекки-Тень, вор, крадущийся в тени и тишине! Мне отрубили голову в Иглесе, но я вновь восстал из Навозных Ям Глива! Я выпил кровь вампира и съел камень! Я нарушил Договор. Я тот, кто подделал имя в расчетной Книге. Я — узник драгоценного камня. Я однажды оставил в дураках хозяина Хай-Даджен и вернусь отомстить ему. Я — враг своих врагов. Ты поймай меня, грязная тварь, если любишь Повелителя Нетопырей или ни в грош не ставишь меня, потому что я назвал свое имя — Джек-из-Тени!
При этом взрыве эмоции лицо Квилиэна приняло озадаченное выражение, и, хотя он открыл рот, пытаясь заговорить, его слова утонули в криках Джека.
Потом окно разлетелось, свеча погасла, а в комнату прыгнул Борчин.
Обернувшись, Квилиэн увидел в дальнем конце комнаты израненную, мокрую от дождя тварь. Он издал невнятный вопль и остолбенел. Джек уронил дипломат, отыскал склянку с кислотой и откупорил ее. Он выплеснул содержимое склянки на голову чудовищу и, не задерживаясь, чтобы увидеть результат, подхватил дипломат и проскочил мимо Квилиэна.
Джек был у двери раньше, чем тварь испустила первый крик боли. Он выскочил в холл, заперев за собой дверь и задержавшись ровно настолько, чтобы стащить с гвоздя плащ Квилиэна.
Когда он услышал первый выстрел, то был уже на середине лестницы. Потом последовали другие, но к этому времени он уже пересек двор, придерживая на плечах плащ и проклиная лужи, поэтому он их не слышал. Кроме того, гремел гром. Скоро, боялся Джек, добавятся еще и сирены.
Он бежал, и мысли его были бурными.
Кое в чем погода помогала ему, а кое в чем мешала.
Движение на улицах сильно замедлилось, а когда Джек достиг открытой дороги, ее сухая длинная поверхность оказалась достаточно скользкой, чтобы помешать ему идти так быстро, как хотелось бы. Сумерки, вызванные грозой, заставили водителей при первой же возможности покинуть улицы, а тех, кто уже был дома, в безопасности, при свете множества свечей, заставили там задержаться. Пешеходов не было видно. Все это позволило ему с легкостью сменить свою машину на другую, не отъезжая слишком далеко.
Выбраться из города было нетрудно, другое дело — обогнать грозу. Казалось, они движутся в одном и том же направлении, по одной и той же дороге, давным-давно проложенной им по карте и заученной. Она была одновременно и короткой, и уединенной и вела назад в царство тьмы. В любом другом случае он бы приветствовал ослабление того постоянного сияния, которое сперва пекло, а потом обжигало его не желавшую этого кожу. Теперь же это заставляло его медлить, а рисковать уже было нельзя. Гроза заливала машину дождем, ветер раскачивал ее, а вспышки молний показывали ему линию горизонта, которую он оставил позади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
