Потом, торопливо двигаясь по шоссе, он обдумал ситуацию — так, как понимал ее в данный момент. Борчин убил Квилиэна и удрал — несомненно так же, как и пришел, через окно. Властям было известно, почему Квилиэн там оказался, а Пойндекстер подтвердит, что Джек был в университете и скажет, где именно. Клэр и многие другие засвидетельствуют, что они с Квилиэном не жаловали друг друга. Вывод ясен. Хотя при необходимости Джек мог бы убить Квилиэна, он возмутился при мысли, что пострадает за то, что не совершал. Ситуация напомнила ему происшествие в Иглесе, и он, почти не сознавая, что делает, потер шею. Несправедливость причиняла боль.
Он удивился: думал ли Борчин, неистовствуя от боли, что убивает Джека, или же просто хотел защититься, зная, что он сбежал. Как сильно он был ранен? Джек ничего не знал о способности этой твари к самовосстановлению. Может быть, она и сейчас искала его след, по которому так долго шла? Послал ли его Повелитель Нетопырей или Борчина вело собственное чувство ненависти к Джеку? Вздрогнув, Джек прибавил скорость.
«Стоит мне вернуться, это станет безразлично», — сказал он себе.
Но он задумался.
На окраине следующего города, через который он проезжал, Джек взял другую машину. На ней он поспешил в Сумеречные Земли, туда, где распевала яркая птица.
Он долго сидел на вершине холма, скрестив ноги, и читал. Его одежда была пыльной, под мышками — пятна пота, под ногтями — грязь. Глаза закрывались сами собой. Он все время вздыхал и делал пометки в своих бумагах. На западе над горами слабо светили звезды.
Свою последнюю машину он бросил за много миль от этого холма, на западе и пришел сюда пешком. Машина, прежде чем остановиться окончательно, сперва начала работать с перебоями. Тогда он понял, что миновал то место, где Силы-соперники поддерживали перемирие, и ступил в темноту, прихватив только дипломат. Джек всегда любил забраться повыше. За время своего путешествия он спал только один раз и, так как сон его был крепким, глубоким, без сновидений, то Джек, не переставая жалеть свое тело, поклялся не повторять этого, пока не окажется вне досягаемости людских законов. Теперь, достигнув своей цели, нужно было сделать только одно, а потом уже позволить себе отдохнуть.
Хмуря брови, он переворачивал страницы, отыскал то, что хотел, сделал пометку на полях и вернулся к тому месту, где были пометки в оригинале.
Похоже, все было верно. Вроде бы это подходило…
Над вершиной холма пронесся холодный ветер. Он принес запахи дикой природы, почти забытые Джеком в городе. Не было больше городских шумов и запахов, рядов лиц в аудиториях, скучных собраний, монотонного шума машин; не было ни ярких до непристойности красок, — все это казалось тающим сном, а над ним неистовым светом сиял Эвридей. Эти бумаги были единственным достоянием Джека. Обратный перевод, сделанный им с распечатки, так и бросался в глаза, ускоряясь в мозгу, словно внезапно понятые стихи.
Да!
Взгляд Джека пошарил по небу и нашел белую немигающую звезду, которая пересекала небосклон.
Он поднялся, позабыв про усталость. Правая нога Джека оставила в грязи короткую цепочку следов. Он указал пальцем на спутник и произнес слова, которые записал в своих бумагах.
Какое-то время ничего не происходило.
Потом спутник остановился.
Джек продолжал указывать на него, но молча. Тот сделался ярче, стал расти.
Потом он вспыхнул подобно звезде — и исчез.
— Новое знамение, — сказал Джек и улыбнулся.
IX
Когда проклятая тварь вернулась в Хай-Даджен, она заметалась по комнатам в поисках своего господина. Наконец, отыскав его, когда он отмерял серу в бассейн, заполненный ртутью, в центре восьмиугольной комнаты, Борчин обратил на себя внимание хозяина. Ему протянули руку, и он перевесился через нее. Потом (конечно, по-своему) он сообщил новости.
После этого его хозяин отвернулся, проделал любопытные действия со свечой, сыром и перышком и покинул комнату.
Он перебрался в высокую башню и долго смотрел оттуда на восток. Потом он быстро повернулся и посмотрел на единственный оставшийся неприступным подступ к его крепости — на северо-восток.
Да, и там тоже! Но это невозможно!
Если только, конечно, это не иллюзия..
Он поднялся по лестнице, которая шла вдоль стены против движения солнца, открыл люк и выбрался наружу. Подняв голову, он разглядывал огромный черный шар, окруженный яркими звездами. Он втягивал носом ветер. Глянув вниз, он изучил свой массивный замок — Хай-Даджен, вознесенный его Силой вскоре после того, как он сам был создан на этой горной вершине. Когда он узнал, в чем разница между «быть созданным» и «родиться», когда он обнаружил, что его Сила была сосредоточена именно здесь, он вытянул ее через корни горы и обрушил вниз ураганом с небес так, что тот сиял, подобно вспыхнувшей спичке, и сам занялся творением. Если его Сила жила здесь — значит, это место должно быть его домом и крепостью. Так оно и было. Те, кто причинял ему зло, умирали, получив свой урок, или же носились в Вечной Тьме на кожистых крыльях, пока не заслуживали его благоволения. С последними он обращался сравнительно неплохо, так, что снова превратившись в людей, многие предпочли остаться у него на службе. Прочие Силы, в своих сферах, возможно, равные его Силе, мало тревожили его с тех пор, как были установлены приемлемые границы.
Но чтобы кто-то сейчас двинулся на Хай-Даджен… Невозможно подумать! На это мог решиться только дурак или безумец.
И все-таки сейчас там, где была равнина, встали горы… горы или их видимость Он отвел взгляд от своего дома и поглядел на силуэты вдали. Его беспокоило, что он не может ощутить в себе тот подъем сил, который был бы нужен, чтобы создать хотя бы видимость гор в своих владениях…
Услышав шаги на лестнице, он обернулся. Из проема появилась Айвин, перешагнула через порог и подошла к нему. На ней было свободное черное платье с короткой юбкой, перетянутое в талии поясом и схваченное на левом плече серебряной брошью. Когда он одной рукой обнял ее и притянул к себе, она задрожала, почувствовав поднимающиеся в нем токи Силы; она знала, что он предпочел бы не разговаривать.
Он указал на горы, которые рассматривал, а потом на другие, на востоке.
— Да, я знаю, — сказала она. — Посланец мне рассказал. Вот почему я поспешила сюда. Я принесла твою волшебную палочку.
Она приподняла черный шелковистый футляр, висевший у нее на поясе.
Он улыбнулся и тихонько качнул головой слева направо.
Левой рукой он поднял и снял цепь с драгоценным камнем, висевшую у него на шее. Высоко держа ее, он раскачивал яркий камень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
