— Это и привело вас к истребителю? — спросил Лебедев.
— Да.
— Зачем вы подбросили Бутягину записную книжку? — поинтересовался Груздев.
— Это была самая элементарная проверка того, в каком направлении шли ваши изыскания. Благодаря этому мне стало известным, что вас не интересовал вопрос о соединениях элементов с ненормальной валентностью. Но я решил поехать в вашу страну не только для проверки, — мне нужно было получить кое-какие формулы, касающиеся ваших работ.
— И вы украли бутягинские записи? — опять спросил Лебедев в упор.
— Да.
Груздев посмотрел в блокнот, пошевелил пухлыми губами:
— Что обозначала буква «зет» в ваших формулах?
Урландо на мгновение запнулся, смолчал, потом быстро ответил:
— Обычно, как принято, «зет» имеет несколько, то есть, я хотел сказать, два значения. В ядерной модели атома, предложенной Резерфордом, знаком «зет» принято обозначать число отрицательных электронов в электронной оболочке вне ядра атома.
— Это известно, — сухо заметил Груздев. — Принято считать, что ядра всех элементов состоят из протонов и нейтронов, масса ядра обозначается буквой M, а его заряд — буквой Z. Здесь «зет» обозначает количество заряда. Эти два значения мне известны, как и всем. Нас здесь интересует третье значение. Интересует ваше значение «зета» в формулах, начиная с номера триста шестьдесят семь и дальше…
Сидящий с края большого стола Голованов подтвердил:
— Совершенно верно. Например, формула триста восемьдесят девятая никак не касается внутриатомный реакций.
У Урландо наморщился лоб, и он встряхнул головой, как бы решаясь говорить только правду:
— У меня «зетом» иногда обозначались световые кванты. Мне удалось понять интимный процесс образования материальных частиц из фотонов, о чем так беспомощно рассуждал в начале сороковых годов знаменитый Леккар и за ним школа Фрэддона. Электроны и позитроны не неделимы, как думают. Но об этом я думаю написать доклад, если…
Тут Урландо посмотрел на Лебедева. В единственном глазу противника Лебедев уловил безмолвную просьбу о пощаде:
— Если… я буду иметь время написать… научно поработать…
Лебедев сделал вид, что не понимает. Сказал официально:
— Расскажите пока в самых общих чертах, мы слушаем вас с интересом.
— Материя и движение — вот основное. Превращения материи связаны с выделением или поглощением энергии. Здесь процесс обратимый: из энергии — материя, из материи — энергия.
— Не совсем так, — вставил Груздев. — Но все-таки?..
— В формуле это у меня дано ясно. Достаточно излучения с ничтожной длиной волны, и процесс разрушения произойдет мгновенно. Связи между отдельными молекулами нарушаются, вещество распадается…
— Значит — нуль? — вскинул быстрый взгляд Лебедев.
— Разумеется.
— Но каким образом исчез букет? Какое излучение? — некстати заволновался Голованов, хмуря брови.
Урландо учтиво ответил:
— Вспомните опыты Гурвича с мито-генетическими лучами. В свежесрезанных стеблях букета, по линии среза, из обнаженных клеточных ядер мы имели достаточное излучение. Профессор Барон упоминал о подобном факте в одной из своих работ.
У Лебедева чуть вспыхнули глаза. Видимо, ему пришла на ум интересная мысль. Он задумчиво чертил каракули на куске бумаги и так же задумчиво и безразлично заметил:
— Но мы уклонились от вопроса о пресловутом «зете». Вы, синьор Урландо, ничего больше не добавите нам о «зете»? Может быть, имеется и еще значение «зета»? Три значения мы пока насчитали. Число электронов, заряд ядра и — как это? — фотоны… Четвертого значения не было?
Урландо неуверенно качнул головой:
— Нет.
Лебедев прищурил глаза:
— Я не химик, я летчик. Поэтому меня интересует вопрос, который Груздев забыл вам задать: почему вы назвали свою машину не просто истребителем, а истребителем «2Z»?
Урландо опустил голову и молчал. Голованов переглянулся с Груздевым:
— Действительно, почему «2Z»?
Глаза Лебедева весело смеялись:
— Я и не физик. Но в данном случае я, пожалуй, смогу вам помочь. Вы, Урландо, склонны к мечтательности. Только ваша мечтательность — очень дурного свойства. Ваши способности изуродованы отвратительным воспитанием, лакейством перед фашистскими чиновниками. И все же вы хотели… да… Вспомните-ка стихи Пушкина.
Урландо поднял голову вопросительно. Лебедев кивнул:
— Да, да, вспомните: вы хотели «…и в подлости сохранить оттенок благородства». Вы — фашист-истребитель. Но вы прятали это под личиной ученого и изобретателя. И два ваших «зета» — это…
Тут Лебедев вежливо обратился к стенографистке:
— Товарищ Васильева, простите, я вас спрошу: вы пудритесь?
Та пожала плечами, но увидала в глазах Лебедева, помимо улыбки, что-то очень серьезное и ответила:
— «Элладой»… Любимый запах.
— Не найдется ли в таком случае у вас в сумочке зеркала?
Стенографистка быстро порылась в сумочке, вынула кругленькое зеркальце:
— Оно маленькое, товарищ Лебедев.
— Хватит, — заметил тот.
Посмотрелся в зеркальце, пригладил волосы и продолжал:
— Так вот, насчет «зета». Смотрите сюда…
Он начертил на бумаге один «зет». Груздев с любопытством следил за кончиком карандаша, двигавшегося по бумаге. Голованов тоже посмотрел и написал такой же «зет» у себя в ручном блокноте.
— А теперь напишем второй «зет», но только не рядом с первым, а поперек…
Лебедев старательно вывел латинскую букву и кивнул стенографистке:
— Этого не записывайте. Я занимаюсь математикой. Пишу главную формулу Урландо. И сейчас постараюсь расшифровать его политическую алгебру.
— Что же получилось? — пошевелил губами Груздев.
Лебедев усмехнулся:
— Поглядите на эти перекрещенные «зеты» в зеркальце.
Он поставил зеркало против написанных букв:
— Ну?
— Фашистская свастика! — крикнул Голованов.
— А ведь верно! — удивилась стенографистка.
— Теперь записывайте, — заметил ей Лебедев. — Вы, синьор Урландо, склонны к красивой декламации. Но посмотрите на себя в зеркало. Посмотрите в зеркало на свой истребитель. Мы видим перед собой благообразное лицо с черными усиками. Но это — маска. Посмотрите на дело ваших рук. На нем — клеймо фашизма. Теперь лично о вас… Хозяева ваши не дали бы вам и понюхать власти, о которой вы так красноречиво болтали мне в своем прекрасном уединении. В грудах трупов, которыми устилает свой путь фашизм, затерялся бы и ваш. Вы оказались бы не нужны своим хозяевам… Жалка ваша судьба, воздушный пират!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
