– Твои волосы, Лилиан. Они… я никогда тебя раньше не видела с распущенными волосами.
Анриетта не отрывала взгляда от рабыни. Она только сейчас поняла, насколько эта молодая женщина красива.
– Мой муж сейчас занят, – сказала она после длительной паузы, – но я надеюсь, что смогу тебе помочь. Что я могу для тебя сделать?
– Мне нужно разрешение на проезд в Новый Орлеан, мадам.
Анриетта отметила, что Лилиан не указала причину, но она не стала спрашивать.
– Конечно, Лилиан, когда ты хочешь поехать? – Анриетте было приятно помогать этой женщине, она даже сама не знала почему.
– В ближайшую субботу, мадам. И если возможно, я бы хотела задержаться там на день. Обратный билет очень трудно купить в тот же день.
– Хорошо, но где ты там остановишься?
– О, не волнуйтесь, мадам, у меня есть друг в Новом Орлеане.
Анриетта села за письменный стол, достала лист бумаги с гербом Дювалонов, чернильницу и ручку с золотым пером. Она написала разрешение для Лилиан, размашисто расписалась и, растопив на бумаге сургуч, поставила печать герцога. Вся эта процедура ужасно понравилась ей. Она решила, что непременно следует обременять себя делами почаще.
– Спасибо, мадам, вы очень помогли мне, – с чувством сказала Лилиан.
– Если тебе нужно что-нибудь еще, то не стесняйся, говори. Я помогу, чем смогу.
– Вообще-то у меня есть еще одна просьба, мадам, – неуверенно сказала Лилиан.
– Не бойся, говори.
Лилиан долго колебалась, прежде чем сказать.
– Мадам, – наконец решилась она, – если нас с Азби продадут, вы можете сделать так, чтобы нас продали вместе?
– Я обещаю, что сделаю все от меня зависящее.
– Спасибо вам огромное, мадам Анриетта.
– Я люблю твоего сына, Лилиан, он хороший мальчик.
Рабыня смотрела на Анриетту и не верила своим ушам. Ее переполняли эмоции, она не знала, что сказать.
– Иди и ничего не бойся, – сказала мадам Дювалон напоследок.
Когда дверь за Лилиан закрылась, Анриетта еще долго сидела, думая о том, как страшно расставаться со своим ребенком навсегда. Она понимала Лилиан, ведь и ее дочь вскоре покинет родимое гнездо, упорхнув со своим любимым в далекие края. Она очень надеялась, что жизнь разлучит их с Алисой не навсегда.
С собора Святого Луи разносился колокольный перезвон. Стояла невыносимая жара, но людей на центральной площади Нового Орлеана все равно было много. Все старались спрятаться в тень деревьев или домов, укрываясь от солнца, но это мало спасало, одежда намокала от пота.
Лилиан пересекала площадь прямо по центру, не боясь палящих лучей солнца. Она сшила свободное платье, неспособное скрыть всех прелестей ее идеальной фигуры. На солнце ее волосы, ниспадая свободными прядями на плечи, горели огнем. Она специально вымыла их и намазала лавандовым маслом, спрыснув настоем цветов магнолии. Постепенно все взгляды на площади обратились к ней. Мужчины смотрели на нее с нескрываемым вожделением, а женщины – с негодованием и даже с ненавистью. Одна из таких женщин из ревности попросила постового проверить документы рабыни. Но когда Лилиан предъявила ему подписанную Анриеттой бумагу, он извинился, потупив взор.
Лилиан отправилась прямиком на Бей-роуд. На этот раз она без труда нашла дом жреца. Сегодня был день ее расплаты, но она ждала его с нетерпением. Она полностью доверяла королю Жаку, ведь глаза не беспокоили ее больше, а Филипп лежал больной у себя в комнате. Ах, если бы только колдун смог помочь обрести ее Азби свободу.
Когда Лилиан подошла к дому, она удивилась, не увидев никакой очереди. Тетушка Лолли рассказывала ей о том, что к нему люди приходили толпами, стоя в очередях по нескольку дней, чтобы обрести долгожданное исцеление. Но сейчас, как и в первый ее приезд, здесь не было ни души.
Дверь перед Лилиан чудесным образом открылась, и она вошла внутрь. На этот раз она прошла прямо в широкие двустворчатые двери на первом этаже. Как и в прошлый раз, сочный голос короля Жака велел ей войти. За дверями она увидела спальню. На каждой поверхности, будь то комод или стол, стояли десятки свечей, освещающих темное помещение. Несмотря на такое количество ргня, в комнате было свежо, как у водопада. Жрец стоял посреди комнаты и смотрел на Лилиан с улыбкой. На нем не было одежды, он был совершенно наг. Лилиан шокировала такая встреча, но она не могла не залюбоваться его мощным торсом. Его угольного цвета кожа лоснилась от ароматического масла. А его невероятных размеров мужское достоинство сперва напугало женщину, но затем возбудило в ней не изведанное доселе желание. По сравнению с рыхлым бледным коротышкой Филиппом Жак был настоящим исполином, волшебным джинном из сказок.
– Я ждал тебя, Лилиан.
– А если бы зашел кто-то другой?
– Нет, я знал, что ты придешь сегодня и нас никто не посмеет беспокоить. Мне кажется, я знаю тебя всю свою жизнь, просто встретились мы недавно.
– Но я вас не знаю. Про вас многое рассказывают. Говорят, например, что вы сенегальский принц.
Жрец рассмеялся:
– Ну хоть тут не соврали. Мой отец был королем Бамбарасов, одной из коренных народностей Сенегала. Мне было восемь, когда меня похитили испанские работорговцы. Меня продали на Санто-Доминго. Мой хозяин был добр ко мне, он обучил меня испанскому, английскому и французскому языкам. Незадолго до своей смерти, а мне тогда исполнилось восемнадцать, он сделал мне самый роскошный подарок в моей жизни, он подарил мне свободу. После этого я стал пиратом и вскоре попал сюда, в Новый Орлеан.
– А как же вы стали колдуном?
– Колдуном нельзя стать. С силой Вуду рождаются. Мой отец научил меня видеть магию вокруг, он научил предсказывать судьбу по листьям деревьев, научил творить магию на следах животных. Когда я скитался по островам Вест-Индии, меня взял под опеку местный колдун Вуду. Он научил меня заклинаниям и заговорам. Он также научил меня варить зелья. А колдуном я стал тогда, когда почувствовал, что могу помогать людям, и решился на это.
– Говорят, люди готовы отдать последние деньги за ваше колдовство.
– Я никогда не беру больше, чем человек может себе позволить, будь то кувшин дикого меда или килограмм золота. Детка, религия – самое большое шоу в этом мире. Вуду, католик, индус, мусульманин – разницы нет. Люди хотят чуда за свои деньги. Просто исцеления им мало, им подавай представление со всеми африканскими атрибутами. Старая женщина попросит о том, чтобы боль отпустила ее, городской чиновник о том, чтобы его не поймали на взятке, портовая шлюха о том, чтобы не забеременеть, а ты пришла просить, чтобы твой Азби стал свободным.
Жак подошел к Лилиан и дотронулся рукой до ее волос.
