приписками своих побед и на более высоком уровне. В докладе командования войск НКВД по охране тыла Западного фронта о боевых действиях подчиненных частей за период с 27 июня по 10 декабря 1941 года говорится, что в боях с противником уничтожено свыше
50 тыс. немецких солдат и офицеров, а пограничники потеряли убитыми всего
238 и ранеными
406 человек[208]. Соотношение по безвозвратным потерям
1:210. Да, таких примеров не знала мировая история! Думается, что даже у не очень сведущих в военных вопросах людей подобные «исторические» факты и документы могут вызвать не только ухмылку, но и устойчивое недоверие к официальной пограничной историографии.
Основываясь на подобных докладах, историки Пограничной службы ФСБ России нередко делают вывод о том, что за период с 22 июня по 31 декабря 1941 года пограничники, проведя более 860 боев с немецко-фашистскими захватчиками и их союзниками, уничтожили более 110 тыс. вражеских солдат и офицеров, а еще около 200 тыс. человек — ранили.
Но всех превзошел в деле «героизации» пограничных войск известный историк А. Б. Мартиросян. Поставив перед собой цель развеять некоторые мифы относительно негативной роли НКВД в годы Великой Отечественной войны, он приводит цифры и факты о боевой деятельности пограничников, еще меньше похожие на правду. К примеру, он пишет, что соотношение потерь (убитых и раненых) у пограничников просто рекордное: за одного убитого или раненного пограничника своими жизнями или по меньшей мере серьезными ранениями платили от 5 до 7 вражеских солдат, а в отдельных случаях это соотношение равнялось 1 к 10. В итоге всего лишь за два дня войны пограничники уничтожили не меньше 120 тыс. вражеских солдат и офицеров, среди которых 85 % безвозвратные потери, а также одну танковую дивизию вермахта[209]. Обращаю внимание читателей, что эти потери, по версии вышеназванного автора, пограничники нанесли фашистским захватчикам всего лишь за первые два дня войны! Примерно в таком же духе освещает боевую деятельность пограничных войск еще один не менее известный историк С. Кремлев.
К сожалению, приводя подобные цифры, авторы не утруждают себя аргументами и ссылками на какие-либо документы. Чтобы больше не возвращаться к этой теме, приведу данные о потерях немецких войск, взятые из дневниковых записей бывшего начальника Генерального штаба сухопутных войск гитлеровской Германии Ф. Гальдера. Насколько мне известно, статистика, представленная в книге этого немецкого военачальника «Военный дневник: 1941 год», сегодня не вызывает у большинства историков серьезных возражений. Для удобства читателей я ее свел в отдельную таблицу.
С учетом союзников фашистской Германии реальные цифры потерь агрессора могли составить всего лишь на 10–12 процентов больше, чем указано в таблице.
К этому следует добавить, что по состоянию на 10 июля 1941 года немецкие войска потеряли 1 061 орудие и миномет, 350 танков и 826 самолетов. Если сравнить эти цифры с теми, которые я приводил чуть ранее, то получается, что Красная армия за первые месяцы войны не уничтожила ни одного захватчика и не подбила ни одного вражеского танка, а с многомиллионным вермахтом сражались одни только пограничники.
Учитывая реальную статистику потерь вермахта, представленную в таблице, а также тот факт, что группировка пограничников на западной границе в начале войны почти в 30 раз была меньшей, чем численность военнослужащих Красной армии (к тому же, имеющих на вооружении самое современное для того времени тяжелое вооружение), можно предположить, что число солдат и офицеров, выведенных из строя личным составом западных пограничных округов в первые месяцы войны, могло составить не более 5–6 процентов от вышеприведенных цифр.
Кстати, знакомясь с описанием первых боев на границе, невольно складывается впечатление, что единоборства с немецкими танками вели чуть ли не все заставы Прибалтийского, Белорусского, Украинского и Молдавского погранокругов, а на каждую из них наступало не менее 2–3 боевых машин. Все это, на мой взгляд, очередной миф. Сегодня уже доподлинно известно, что все свои наличные танковые и моторизованные соединения немецкое командование сосредоточило в составе четырех танковых групп, которые наступали на очень узких участках фронта и, как правило, вдоль основных шоссейных магистралей. Наложив известные на сегодняшний день полосы прорыва танковых группировок вермахта на участок государственной границы СССР от Балтийского и до Черного моря, можно смело утверждать, что с танками противника теоретически могли сражаться пограничники только 3–4 левофланговых застав 106-го, по 2–3 заставы 107-го и 17-го пограничных отрядов Белорусского округа, а также 5 застав 90-го пограничного отряда Украинского пограничного округа. Другими словами, личный состав не более чем 15–16 пограничных застав из 345, ранним утром 22 июня 1941 года вступивших в смертельную схватку с врагом, могли реально отражать атаки немецких танков. И все! Остальное — это послевоенные выдумки ветеранов и некоторых недобросовестных историков.
На мой взгляд, также не соответствует действительности утверждение некоторых пограничных ученых о том, что в первый день войны каждая из пограничных застав, подвергшихся нападению со стороны войск фашистской Германии и ее союзников, сражались против одного-двух батальонов противника, усиленных артиллерией, от нескольких часов до нескольких суток и даже месяцев[210].
Если верить вышеприведенной статистике, то получается, что не менее 35 немецких, румынских, венгерских и финских пехотных дивизий в течение многих часов и дней безрезультатно пытались преодолеть рубеж государственной границы СССР. На мой взгляд, немецкое командование, даже если бы и захотело выделить такие огромные силы на подавление сопротивления пограничников, вряд ли смогло это сделать. Ведь это почти 20 % всех войск, которые предназначались для ведения войны с Советским Союзом.
К тому же, столь упорное сопротивление пограничников в первый и последующие дни войны вряд ли бы остались незамеченным немецким командованием. Однако, судя по архивным документам нашего главного противника в той войне ничего подобного им замечено не было. Прежде всего, имеются в виду документы немецкого командования, в которых дается оценка степени напряженности боев при переходе их частями линии государственной границы. Эти оценки отражены в мемуарах и дневниках генералов вермахта, а самое главное — в боевых документах сухопутных соединений и объединений немецкой армии. На мой взгляд, эти документы характеризуют стойкость и героизм именно пограничников, так как абсолютное большинство частей и соединений Красной армии в тот период находились на некотором удалении от линии государственной границы. К этому следует добавить, что в условиях практически полного отсутствия каких-либо отечественных архивных документов, касающихся первых боев в зоне расположения пограничных застав и комендатур, это, наверное, единственная возможность более-менее объективно взглянуть на события той поры.
Итак, рано утром 22 июня 1941 года дивизии и корпуса 4-й, 9-й и 17-й армий,
