Но их число было весьма незначительным. А, как известно, всего в обороне города принимало участие более 9 тысяч командиров, политработников, солдат, матросов и более 950 человек из числа партийно-комсомольского актива и жителей города, объединенных в городское ополчение. Если моя версия верна, то и в самом деле вклад пограничников в оборону Лиепаи не столь уж и существенен. Наверное, именно поэтому на мемориальной стене с Вечным огнем, установленной в центре города в Зеленой роще в честь его защитников, изображены фигуры только солдат-пехотинцев, матросов, медсестры, рабочего и женщины-труженицы. Пограничника среди них нет.
К этому следует добавить, что за первые несколько недель войны Лиепайский пограничный отряд понес тяжелейшие потери. Только безвозвратные потери составили более одной тысячи человек, среди которых число оказавшихся в плену превысило 60 %. До сих пор не установлено, куда подевалось Боевое знамя пограничного отряда[214]. В этой связи вряд ли можно согласиться с утверждением одного известного пограничного историка о том, что «в целом командование, штаб, политический отдел 12-го пограничного отряда, показали себя с самой положительной стороны. В их конкретных действиях в ходе первых боев на границе, даже с позиции сегодняшних, крупных просчетов обнаружить трудно»[215]. Эта оценка, судя по ранее приведенным фактам, далека от истины.
Второй пример касается малоизвестных страниц деятельности 17-го (Брестского) пограничного отряда в первый день Великой Отечественной войны.
В современной пограничной историографии доминирует версия об очень организованном вступлении этого отряда в войну с фашистскими оккупантами, массовом героизме, проявленном личным составом пограничных застав в тот период. Особо подчеркивается, что этими действиями уверенно руководило командование пограничного отряда во главе с начальником отряда майором А. П. Кузнецовым. О том, что многие пограничные заставы этого пограничного отряда очень достойно показали себя в первые часы фашистской агрессии, уже говорилось ранее со ссылкой на документы немецкой стороны. А вот что касается организованности, четкости управления со стороны командования отряда, то здесь возникает немало вопросов.
Имеющиеся на сегодняшний день документы свидетельствуют совсем о другом. Прежде всего следует отметить, что накануне войны 17-й пограничный отряд НКВД БССР вызывал серьезное беспокойство у руководства Наркомата внутренних дел СССР по вопросам боевой подготовки личного состава, состояния воинской дисциплины, законности и правопорядка. В начале июня 1941 года в Белорусском пограничном округе, в том числе и в Брестском пограничном отряде, работала комиссия Главного управления пограничных войск НКВД СССР, которая выявила серьезные недостатки в деятельности руководителей всех уровней. В самом пограничном отряде были вскрыты факты участия личного состава 4-й заставы в контрабандной деятельности, пресечена попытка ухода за границу в мае 1941 года на 18-й погранзаставе одного из пограничников. Групповое пьянство и круговая порука процветали во многих подразделениях этого отряда. По итогам разбирательства был издан приказ НКВД СССР за подписью заместителя наркома внутренних дел генерал-лейтенанта И. И. Масленникова. Ниже публикуются выдержки из этого приказа:
Приказ НКВД СССР № 00792
г. Москва 20 июня 1941 года
Содержание: «О недостатках в состоянии и руководстве воспитательной работой в пограничных войсках Белорусского округа»
В июне с. г. по моим указаниям проверено состояние воспитательной работы в частях пограничных войск Белорусского округа. Проверкой установлено неблагополучие в руководстве политической работой, изучении и воспитании начсостава и красноармейцев и, как следствие этого, ухудшение политико-морального состояния и воинской дисциплины в некоторых подразделениях и даже пограничных отрядах (17ПО).
Отдельные командиры и политработники оказались неспособными политически правильно оценивать состояние службы и дисциплины, вскрывать причины отрицательных явлений и принимать меры организационного и воспитательного порядка для предупреждения и ликвидации отрицательных явлений.
Директивами НКВД и Управления Политической пропаганды неоднократно обращалось внимание командования округа на слабость работы в области укрепления воинской дисциплины и политико-морального состояния. Несмотря на это, до последнего времени в округе продолжали иметь место терпимость к недостаткам в службе и дисциплине, а также притупление бдительности, частые случаи пьянства и даже политическое и морально-бытовое разложение отдельных военнослужащих.
Только за 1 квартал 1941 года в округе вскрыто 6 круговых порук, часть из которых существовала в течение полугода и насчитывала десятки участников.
…
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Начальнику пограничных войск НКВД БССР генерал-лейтенанту тов. Богданову И. А. за слабое руководство политическим воспитанием в частях округа — объявить выговор.
2. Заместителю начальника погранвойск НКВД БССР по политической части бригадному комиссару тов. Верещагину Ф. А. за неудовлетворительную организацию и руководство политической работой — объявить выговор и перевести в меньший по численности округ.
3. Начальника 17 погранотряда майора т. Кузнецова А. П., как не справившегося с обязанностями командира-единоначальника — снять с должности и назначить на несамостоятельную работу.
4. Заместителя по политической части начальника 17 погранотряда батальонного комиссара т. Ильина Е. И. за беспринципность в руководстве воспитательной работой и безынициативность — с должности снять, назначив с понижением.
Зам. НКВД СССР генерал-лейтенант Масленников[216].
Судя по этому документу, в 17-м (Брестском) пограничном отряде накануне войны сложилась настолько тяжелая морально-психологическая обстановка, что руководство НКВД СССР пошло на крайние меры — смену командира и его заместителя по политической части. Такие решения, как известно, принимаются только в исключительных случаях. Последовавшие за этим события полностью подтвердили правильность этих шагов. К сожалению, они оказались явно запоздалыми.
Узнав об освобождении его от занимаемой должности, майор А. П. Кузнецов с 21 июня 1941 года от руководства погранотрядом практически самоустранился. Первым получив от своих разведчиков информацию о том, что в 4 часа утра 22 июня 1941 года Германия начнет войну против СССР, он даже пальцем не пошевелил, чтобы привести пограничный отряд в состояние полной боевой готовности. С началом же боевых действий он ничего не сделал для установления связи с погранкомендатурами, заставами, а также подразделениями, находящимися в Брестской крепости, не принял должных мер к уничтожению секретных документов и к эвакуации Боевого Знамени части. В результате бездействия майора А. П. Кузнецова в руках гестапо оказались многие документы пограничного отряда с грифами «Секретно» и «Совершенно секретно», в том числе материалы 5-го (разведывательного) отделения. Как стало известно совсем недавно, этот архив немцами был вывезен в Германию, а после войны его вернули в СССР с пометками на полях многих документов «исследователей» из гестапо. Сегодня можно только догадываться, сколько преданных нашей стране людей погибло по этой причине. Не исключено, что и Боевое Знамя пограничного отряда также досталось врагу.
Чтобы меня не обвинили в клевете, приведу еще один архивный документ, который дает достаточно полное представление по данному вопросу. Это письмо кандидата в члены ВКП(б), военнослужащего 17-го (Брестского) пограничного отряда Безчетного на имя И. В. Сталина.
К сожалению, до сих пор так и не удалось точно установить
