Форма входа
Книга онлайн » Разная литература » Великолепные истории » Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров
Читем онлайн Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Надо же чем-нибудь заняться… — небрежно бросил я, продолжая потирать уши: раз уж засекли — все равно! Я даже усмехнулся, но мне хотелось не усмехаться — реветь!.. Да, да, реветь! Реветь от слабости и бессилия. Все-таки близко у нас расположены смех и слезы; только что я хихикал, вспоминая рапорт председателя, а сейчас отворачиваюсь от Тулпар, чтоб она не заметила, что глаза у меня наливаются слезами.
Все мы сидели спиной к резкому обжигающему ветру, только Касым-ага вынужден был подставлять ему лицо. Если он хоть на минуту опускал длинную хворостину, которой погонял волов, те сразу сворачивали в сторону — поискать у придорожных кустов чего-нибудь съедобного.
— Чего притихли? — Касым-ага обернулся к нам. — Поболтали бы, всё веселее!..
— А нельзя хоть чуть-чуть скорее? — не отвечая ему, спросила Халлыва.
Касым-ага успел уже сунуть под язык щепоть жевательного табака, а потому отозвался не сразу.
— Нельзя, милая, — сказал он, сплюнув табак. — И так на третьей скорости жму.
— Чего жмешь? — не поняла она.
— Третью скорость! Больше не могу.
— Плохи твои дела! — Халлыва подмигнула прижавшейся к ней Маман. — Если так только можешь жать, значит, устарел Касым-ага!
— Хватит! — обрезала ее Тулпар. — Лучше уж молчать!
— Эх, девушки! — Халлыва вздохнула. — Привыкать надо. Там не такого наслушаетесь! Уж если на месяц из дому решились! Так, что ли, Аксолюк?
— Не знаю… — Аксолюк поежилась. — Я вот думаю, пропадем мы сегодня ночью! Окоченеем!
Халлыва усмехнулась.
— Рядом такой молодец, — она кивнула на меня, — а ты — окоченеем!.. Неужто не согреет? Как, Тархан-джан, справишься?
До Аксолюк, как всегда, не сразу дошла эта грубоватая шутка. Потом ее большое полное лицо стало мрачным, как сегодняшняя погода, и она, мельком взглянув на Тулпар, сердито бросила:
— Сама спи с чужими мужиками!
Маман прыснула, и Аксолюк, решив, видимо, что удачно обрезала Халлыву, добавила:
— А если он тебе молод, вон Гыравлы-ага или Касым-ага! Любого бери! Ха-ха-ха!..
Гыравлы-ага, до тех пор сидевший тихонько, пригревшись под тулупом, заерзал всем своим сухоньким телом, и из-под тулупа, словно из подземелья, послышался сдавленный кашель.
— Вот! — Маман усмехнулась. — Вам только бы шуточки шутить, а человек обеспокоился. Решил, и впрямь зададите ему задачу!
Гыравлы-ага высунул из тулупа голову и засмеялся, не переставая кашлять. Смех у него был сиплый, как шипение закипающей воды.
— Касым! Останови, ради бога! Подперло… Останови, говорю! Осрамишь на старости лет! Трудновато в мороз этакие дела справлять, а что поделаешь? Останови, тебе говорят!..
Волы стали, и старик кряхтя сполз с арбы.
— Ну, — Касым-ага повернулся к нам, — давайте перекур делать — пять минут! У кого ноги затекли, у кого поясницу ломит — размяться можно! А замерзли, разводи костер — погреемся малость!
Все мигом соскочили с арбы. Вскоре сухие сучья громко трещали в костре, и рыжие языки пламени высоко вырывались вверх.
И снова поскрипывает арба, и все молчат, никому не хочется ни шутить, ни разговаривать.
— Тесно, что ли, Гыравлы-ага? — спросил я, заметив, что старик беспокойно возится, словно устраивается удобней. — Может, подвинуться?
— Не в том дело… Продрог, как из тулупа своего вылез! Вроде бы и опять закутался, а тепла того нет, ушло…
— Тепло ушло! — не поворачиваясь, отозвался Касым-ага. — Скажи лучше, время наше с тобой ушло!.. Ты как, дожил до возраста пророка?
— Скажешь тоже! Пророку-то шестьдесят три было?
— Да.
— Ну это я еще когда перевалил… По второму кругу пошел. А вот отпраздновать не пришлось.
— Чего ж так? Овцы не нашлось — прирезать? На тот свет думаешь скотину забрать? Никому еще не удавалось. Так что не скупись, Гыравлы, вон на тебе какой грех. Возраст пророка не отпраздновал!..
— И чего это ты, Касым, богача из меня строишь? Откуда у меня скотина — праздники всякие устраивать? Каких-нибудь пять мешочков зерна…
— У тебя? Да я голову дам на отсечение, у тебя овец десятков пять! Корова с теленком! Верблюдица с верблюжонком!.. Что, не так?
— А уж ты хочешь, чтоб совсем ничего не было?.. — неопределенно ответил Гыравлы-ага и закашлялся. Кашлял он долго. Потом сказал: — На развод-то должен я скотину иметь?
— Ничего себе — развод! — хохотнул Касым-ага. — При таком богатстве по теперешним временам не то что рождение справить — жену молодую заиметь можно! Неплохо, а?.. Сидел бы сейчас у теплого очага, молодая кости бы твои разминала, чайку зеленого заварила бы!.. Не было б у тебя этого поганого кашля…
У Гыравлы-ага вспыхнули было глазки, но он тут же вздохнул и закашлялся.
— Старый греховодник! — сквозь кашель выдавил он. — И не совестно говорить про такое?
— Так ведь я не девушку тебе прочу. Вдову возьми. Какие есть вдовушки — загляденье! Гноишь добро, а мог бы за это свое богатство с такой красоткой услаждаться!.. Жадный ты, Гыравлы. Такой жадный!.. Вот едешь на хошар, нет того, чтоб барана в арбу сунуть — подкормить женщин, бедняг. На джугару надеешься, что от колхоза положена. Взял бы барана, и тебе хорошо — грех с души, и они, бедные, сыты были бы!..
Гыравлы-ага не ответил.
— Беда!.. — Касым-ага сокрушенно покрутил головой. — Сколько раз зарекался не судить, кто годами старше. А не могу, терпения не хватает!
— Чего это ты про нехватки завел? Или взаймы хочешь? Нет, Касым, хоть на богатстве моем ты и обсчитался, но насчет праздника я согласен: надо справить — как-никак возраст пророка!.. Вот вернемся, буду барака резать! Точно тебе говорю — прирежу.
— Если кашу с бараниной, на всех, может, хватит… — мечтательно сказала Аксолюк.
— Можно, можно и кашу! — с готовностью отозвался Гыравлы-ага и пристально посмотрел на девушку. Трудно было определить, что это за взгляд, теплоты в нем не было, доброты — тоже.
Не совсем это верно, что глаза — зеркало души. А все же и взгляд говорит о многом.
"Хочется каши с мясом? — словно спрашивали Аксолюк глаза Гыравлы-ага. — Ладно, накормлю тебя кашей с мясом. Наешься, а завтра что? Плохи, девушка, твои дела: кашу с мясом больно любишь, а каши у тебя нет. Вообще-то ты ничего. И скромная. Я бы, пожалуй, каждый день кормил тебя кашей с мясом. А?.."
Может, и не было этого в его взгляде, может, мне показалось, потому что я знаю, как жаден этот старик. Нет, все равно добрый и мудрый человек не стал бы такими глазами смотреть на голодную девушку, годившуюся ему во внучки. Что говорить: Гыравлы-ага не из тех, кого по-сле смерти помянут добрым словом. Никто в нашем селе не может сказать, что Гыравлы-ага когда-нибудь помог ему. Он человек не злой, но скаред, эта ненормальная жадность и ему самому испортила жизнь.
Жена его, говорят, была великой мученицей, умерла еще до войны. Гыравлы остался вдвоем с взрослой дочкой. Сын его еще раньше отделился и жил своим домом. Мало того, участок земли — рядом с отцовским — он поменял на другой, на окраине села, и туда перевез кибитку. Сестра стала жить с ним. К отцу сын Гыравлы-ага не хаживал, а если и приходил, то не чаще других односельчан.
Дело в том, что, овдовев, Гыравлы-ага привез себе из райцентра новую жену. Вот тогда-то дочь и ушла из дома.
Вскоре началась война, и сына Гыравлы-ага вместе со всеми мужчинами взяли в армию. Жена Гыравлы-ага, привезенная им из райцентра, куда-то пропала, и вскоре стало известно, что старик обхаживает одну незамужнюю, обещая выдать за ее брата свою дочь, то есть хочет жениться обменом.
Гыравлы-ага почти осуществил свой план, но, когда он привез к себе женщину, дочь его бесследно исчезла из села. Сперва все думали, что Гыравлы-ага отдал ее, как и обещал, брату новой жены, но оказалось, что девушка благополучно добралась до Ашхабада, живет и учится там.
Все эти события привели к тому, что люди стали избегать Гыравлы-ага; высокая, толстая стена образовалась между ним и односельчанами. Старика не только не любили — не уважали. И когда председатель назвал его имя среди тех, кто должен ехать в Бассага, я не сразу поверил, думал, шутит. Неужели он правда думает, что от такого человека может быть польза? Но, как говорится, начальству виднее.
Вечерело, становилось все холоднее. Когда солнце село, ветер вроде утих — уже не пробирал насквозь, зато мороз стал еще сильнее. Мы устали, продрогли, настроение у всех никуда. А проехали только треть пути.
Когда чужие друг другу люди, особенно если они разного достатка, отправляются в дальний путь, через некоторое время возникает неловкость: надо поесть, каждый голоден как собака, но первым раскрыть кошелку никто не решается. Как Гыравлы-ага развяжет свой тугой мешок, если у него там и настоящие пшеничные чуреки, и здоровенный кусок каурмы — зажаренной в сале баранины, а он точно знает, что я, например, в лучшем случае могу вытащить лепешку, испеченную из ячменной муки пополам со жмыхом? Впрочем, ту каурму Гыравлы-ага все равно не достал бы, даже если бы был один. Я уверен, что мясо это он через месяц повезет обратно — благо, не портится. Чуреки съест; когда засохнут, станет размачивать в пиале с чаем, но до каурмы не дотронется. Вот для чего он ее везет? Хвастаться? Нет, он все больше прибедняется. Просто приятно хоть таким образом ощутить свое превосходство над другими.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров бесплатно.
Похожие на Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров книги
- Последствия неустранимы: Жестокое счастье. - Михаил Черненок - Великолепные истории
- Мужчина на всю жизнь - Герд Фукс - Великолепные истории
- Энни - третий клон (СИ) - Раиса Николаева - Великолепные истории