Но в отряде такого микроскопа нет, и потому остается единственный выход — интенсивная термическая обработка. Мясо надо резать тонкими ломтями и на совесть прожаривать или варить не меньше трех часов такими же мелкими кусками. Естественно, вкусу и питательности на пользу такое не пойдет, но жесткая кулинария сводит к минимуму риск заражения, а жизнь и здоровье дороже.
Хотя насчет минимума риска — спорят до сих пор. Некоторые категорически против разрешать есть даже зажаренное до черноты мясо, если оно не обследовано. И плевать, что его есть невозможно, — все равно считают опасным.
Нет, так зажаривать не станут. Лучше уж варить. Хорошо варить, разваривать. Тоже на пользу вкусу не идет, но даже разваренное до состояния соплей мясо куда лучше рыбы — за это время Рогов и прочие наелись даров рек и озер на всю оставшуюся жизнь.
Глава 25
Селение большим не назовешь, всего лишь четыре хижины, и ни одна из них не выглядит большой, что нередко можно наблюдать в приличных деревнях троглодитов. Здешние ваксы прозябали на слиянии пары скромных речушек, стекавших с предгорий. Даже объединившиеся воды ничего серьезного собой не представляли, по сути — крупный ручей, через который почти везде можно перебраться, не замочив колен. Но в этих краях природа не загажена, антропогенной нагрузки всего ничего, рыба обитает чуть ли не в любой луже, а для дикарей — это решающий фактор, она основа их рациона.
Как и рациона землян.
Но рыба рыбе рознь. В приличной реке ее куда больше, и потому здешним ваксам до процветания далеко. Таких прозябающих в неперспективных местах поселений хватает, отряд Рогова наткнулся на него случайно, когда продвигался по берегу ручья. Так уж сложилось в этой местности, что именно по дну долин проходят самые удобные тропы. На них, разумеется, риск столкнуться с дикарями повыше, но сильному отряду можно не опасаться таких встреч.
Селение атаковали хитро. Для начала из зарослей выбралась парочка не самых серьезно выглядевших ребят, которые начали выкрикивать самые обидные ругательства дикарей, помахивая при этом палками. Очевидно, мужчины находились на охоте, за старшего оставили не первой молодости троглодита. Он, огорчившись, вскочил и, угрожая каменным топором, понесся разбираться с обидчиками.
Не добежал — арбалетчики остановили.
Дальше пришлось отправить вслед за первым убитым еще одного. На этот раз это оказалась немолодая грудастая бабища, решившая встретить гладкокожих агрессоров безуспешным броском метательного рога.
Остальные дикарки и детвора перестали галдеть, размахивая примитивным оружием и просто палками. Воинский пыл мгновенно сошел на нет, ваксы дружно помчались в сторону реки. Там их встретила цепочка воинов, но большая часть людоедов все равно разбежалась, схватить удалось лишь пятерых, при этом один из ребят заработал болезненный укус в руку — один из мелких троглодитов пустил в ход зубы.
Рогов для допроса выбрал подростка лет двенадцати-тринадцати, хотя точно определить возраст не решался — ведь это все же не люди, по ним трудно понять. Достаточно приличный на вид, вот-вот должны отвести на капище для инициации, к традиционным воспитательным ритуалам людоеды относятся педантично.
Мальчишка перепугался до дрожи, но стоит ровно, старается показать, что бесстрашен. Даже пытается поглядывать с презрением, но получается это плохо, глаза так и бегают из стороны в сторону.
Тщательно подбирая слова, Рогов спросил:
— Как тебе зовут? Имя?
— Не узнать, накро ато говорить тарто, не суметь аррохо делать ты ахталбах маочон куристаби. Асдо ато не сумеешь.
Рогов даже половины из сказанного не понял, но тут на выручку пришла Кэт:
— Болотники на похожем диалекте говорят. Наверное, родственные племена.
— Ты понимаешь, что это пугало сказало?
— Да тут понимать нечего. Он почему-то принял тебя за злого шамана. Думает, что тебе нужно его имя для того, чтобы украсть душу. И, естественно, не хочет его называть.
— Скажи ему, что мне плевать на его имя с высокой колокольни. Могу называть его детенышем свиньи, если ему так больше нравится. Главное, пусть скажет — видел ли он таких, как мы.
— Попробую. Диалект у них схожий, но слова как-то не так говорят и путают местами.
— Пробуй. Нам до зарезу нужна информация о местных землянах.
Кэт произнесла какую-то тарабарщину, где почти не было знакомых слов. Рогову даже неудобно стало, он ведь так старался осваивать наречие дикарей, а получилось, что почти ничего не знает. Обскакала его Кэт в этом вопросе.
И это не первый вопрос, в котором она его обскакала.
Пару минут поговорив с плененным мальчишкой, Кэт пояснила:
— У него в голове та еще каша. Он почему-то считает, что люди — хайты.
— Нас с хайтами путает?! Вот ведь тупой.
— Не совсем поняла, но похоже, мы для него — что-то вроде слабых хайтов. Говорит, что почти такие же слабые хайты живут дальше в горах. Местные пытались на них охотиться, но тех стало гораздо больше. Хотели собрать против них огромную силу, воинов разных племен, но пришли самые сильные хайты и разорили несколько селений. Ваксы решили, что это неспроста. Что шаманы сильных хайтов при помощи темного колдовства выведали их замыслы и пришли защитить своих слабых соплеменников. Защитили так хорошо, что никто теперь землян не трогает. Только не совсем уверена, что речь идет о землянах. Он упорно называет их слабыми хайтами. И я, кажется, ошиблась, нас он к слабым хайтам не относит.
— Спроси его, кем он считает нас, — попросил Киря. — Пусть точно ответит, мне очень интересно, я совсем запутался.
В высшей степени своевременный вопрос, эти слова приятель у Рогова с языка сорвал.
Кэт, недолго поговорив с пленником, ответила:
— Он называет нас хайтами не сильными и не слабыми. То есть, наверное, средними. Я не могу подобрать более удачное понятие в нашем языке.
— Да у него чуть ли не десяток видов хайтов, бешеное разнообразие, — ухмыльнулся Киря.
— А это ничего, что мы вообще не похожи на хайтов? — хмыкнул Рогов.
— Это ведь дикари, причем мозг у них нечеловеческий, — начала пояснять Кэт. — Их мышление иное, упрощенное, им трудно понимать многое из того, что для нас очевидно. По их мнению, хайты — это создания, не похожие на ваксов, странные, непонятные. То, что люди тоже на хайтов не похожи, им безразлично, другого названия придумывать не станут. Может, у более развитых племен это практикуется, но не здесь. У них бедный словарный запас, им хватает, большего количества слов при такой жизни не надо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
