Барабанщик Барра
1792
Скульптору Давиду
{213}
Когда усобица владела нашим краемИ вдоль Вандеи шел пожаров страшных след,Раз барабанщика четырнадцати летВзять довелось живьем шуанским негодяям.
Бестрепетно глядел тот юноша в глаза им.Вот засверкал кинжал, вот щелкнул пистолет.— Кричи: «Да здравствует король!» — а если нет,На месте мы тебя, бездельник, расстреляем!
Но, презирая смерть, спокоен и суров,Он не видал их лиц и не слыхал их слов,Он пред собой смотрел; за гранью небосвода,
Родной народ ему видением предстал.И с криком пламенным: «Да здравствует свобода!» —Он под ударами убийц презренных пал!
Костюшко
1794
{214}
Когда в отчаянье, лишась последних сил,Раздавлен силою, нахлынувшей без края,Костюшко доблестный, весь кровью истекая,«Finis Poloniae» ты скорбно возгласил.{215}
И смерти стал искать, — тогда господь следилЗа подвигом твоим с высот блаженных рая,И, троны царские на гибель обрекая,Твое геройское он сердце пощадил!{216}
Так будет с родиной — мы видим все пример твой,С твоею Польшею, невинной горькой жертвой,Она, как Иисус, свершает крестный путь.
И вот уже в пыли истерзанное тело,И кажется, что жизнь давно уж отлетела,Но бог ее хранит, чтоб жизнь в нее вдохнуть!
Роберт Эммет
1830
{217}
Он так сказал: — Когда и я войду в семьюТех доблестных бойцов за нашу честь и право,Что отдавали жизнь в губительном боюИль по ступенькам шли на эшафот кровавый,
То имя пусть мое в моем родном краюКак эхо прозвучит, пусть разольется лавой,И новые борцы пусть отомстят со славойПроклятым палачам за молодость мою!
О светлая душа, в эфире пребывая,Спокойна будь: в цепях Ирландия родная,Но у нее с тобой неразрушима связь —
В ней ненависть к врагам и крепнет и мужает,Ведь в мире ни господь, ни люди не прощаютКровь, что неправедно однажды пролилась!..
Санта-Роза
1825
{218}
То были дни, когда дорогой неуклоннойЛюдей на подвиги святая честь вела!Тогда-то Байрона орлиные крылаСломилися в борьбе за славу Парфенона.
Но чтоб продлить его не песни, а дела,Изгнанник горестный из отческого лона,Ты, Санта-Роза, встал — и смертная стрелаВонзилась в грудь твою, и ты упал без стона!
О, слава Греции! О, горестный недуг!О, дивные моря, в которых гордый духРодится из волны подобьем Афродиты,
Те дни так далеки от наших серых дней,Как будто на земле нет более цепей,Которые еще народом не разбиты!
Джон Браун
1859
{219}
У нас жеманная пустая молодежьСправляет по ночам за кутежом кутеж,Лишь к богу золота любовью пламенея.
А там, в Америке, на черный эшафотСтопой недрогнувшей седой старик идет,Чтоб жизнь свою отдать за светлую идею!
И не за свой народ он проливает кровь,Не за свою страну берет оружье в руки —И сыновей своих благословил на мукиЗа племя горькое бесправных бедняков.
О дети черные Америки! То имяПророка ваших прав должно бессмертным стать.Когда вы будете победу ликовать,Прославьте дух его напевами своими!
Июльские жертвы
1830
Смерть за отечество — достойная судьба.
КорнельПусть в голосе моем вам прозвучит хвала,О вы, бойцы трех дней, родные парижане,Кто злым предательством был обречен заране,Чья кровь на жертвенник закона потекла!
О храбрые сердца — вас дрожь не проняла,Когда раздался залп и грозное жужжанье —А были там не все герои по призванью,И на иных печать отверженья была.
Возможно… Но господь своею мерой судит,За вдохновенный миг он все грехи забудет,С душ ваших смыли грязь кровавые струи.
О вы, бойцы трех дней! В день страшного расстрелаСвобода пламенем очистить вас успела —Вас небо приняло в объятия свои!
Из разных книг
Перевод А. Парина
Гимн Смерти
Я ныне смерть пою, к людским мольбам глухую,Но в жалобу и плач стихи не облеку я,Хулу в стихи не приведу —Я буду петь ее торжественной хвалою,Как на заре поют светило огневое,Румянящее дол, потемкам на беду.
О смерть! Нет никого нигде, во всей вселенной,Кто пред твоим лицом от радости б расцвел;Дрожат синица и орел,Немеет лев, и сын Адама, бренный,Бледнеет, лицезря твой грозный произвол,А между тем лишь ты заботой неизменнойОдна спасаешь нас от зол.
Какой кормилице и матери сравнитьсяС тобой в умении дитя угомонить?Какому лекарю доступно научитьсяТакие снадобья могучие варить?Какой стальной клинок, какая шпага может,Как ты, рассечь густую сеть,Которой прежде, днесь и впредьСтаруха-нищета и рабство нас треножат?
Когда остыл в груди бессмысленный порыв,Твоя рука легко черту подводит бою;Когда ушел прилив и отшумел отливСтрастей, огонь и пыл унесших за собою,Ты, ты одна ведешь нас к вечному покою,Движенье волн морских навек остановив.К иным приходит жизнь в сияющем обличье,И власть державную даетИной судьбе внезапный взлет,И вся земля дрожит в лихом победном кличе —Но только смерть дает верховное величье;Резцом ваятеля она мягчит чертыИ одевает все покровом красоты.
Все то, что свершено в предсмертные мгновенья,Божественных высот несет напечатленье,Самоотверженность и вдохновенный трудПред гробовой доской не знают жалких пут.А крик, пронзивший даль окрестностей Голгофы,Ужасный вопль того, кто в муках в смерть вступал,Знаменовал конец всеобщей катастрофы,Страшней которой мир не знал.
Перед тобою, Смерть, владычица седая,Мы виноваты тем, что горек нам твой лик,Что, от него глаза руками укрывая,Как дети, голося и уши зажимая,Мы гоним прочь твой вид и крик.
По справедливости — тебя должны мы славить:Твоя рука одна умеет обезглавитьЗлокозненную боль, тиранящую нас,И в огненной печи все горести расплавить,Когда пробьет последний час.
Тебя пристало петь, когда бесчестье душитВсе добродетели и все устои рушит,Когда, коверкая умы,Преступные дела огонь сознанья тушатИ отправляют мир в пучину гнусной тьмы.
Итак, приди, о смерть! Но без гробов парадных,Без траурных одежд, без выкриков надсадных,Внушающих, что ты — владычица могил.Прочь, череп и скелет в гнилье кровавых вервий,В гробу смердящий прах, плодящиеся черви! —Кому ваш облик мил?
У смерти больше нет пугающей повадки,Ее обличье не страшит:Как ангельская речь, ее рассказы сладки,В улыбчивых глазах спокойствие царит.К сынам Адамовым она благоволит —Держа вселенную в божественном порядке,Несчастье и беду с пути убрать спешитИ, радости в раю давая нам в достатке,Верховный суд вершит.
Благодарность
Иным даны богатства рая,И дом от роскоши трещит.Дарами щедро осыпая,Судьба, любовница слепая,Счастливцам этим ворожит.
На ком-то с ног и до макушкиС рожденья ленты, орденаИ всяческие завитушки —По мне, так это побрякушки,Которым медный грош цена.
А тем, чье имя поскромнее,На бога жаловаться грех:Наследством честности владея,Они одеты в ткань, белее,Чем горностая белый мех.
Таков и я: вдохнув сознанье,Богатство это бог мне дал,Благое это достояньеМне в час последнего прощаньяОтец навеки завещал.
За имя честное, простоеБлагодарю тебя, отец!Хоть и не блещет красотою,Оно сияет чистотою,Как ослепительный венец.
Что в жизни может быть дороже,Чем имя честного отца?Ведь имя честное похожеНа капитал, который позжеТы можешь множить без конца.
Крыла да будут высшим даромОтца! И не забудем впредь:Талант дается нам недаром;На крыльях молодым ИкаромМы в небеса должны взлететь.
Бук
