— Ты запретишь им с Альгором быть вместе, и тогда я женюсь на Женевьев. Ты получишь свой идеальный брак, поддержку ее отца. Ленор будет моей неофициально. Я получу ее на своих условиях.
— У меня к тебе встречное, предложение, Люциан, — тут же отозвался отец. — Ты женишься на Женевьев, а я не трогаю Ленор Ларо. Позволяю ей остаться в Академии, позволяю ей спокойно учиться и жить в Даррании. Не высылаю ее в Мертвые земли, где ей самое место.
В первый момент можно было подумать, что камень сломался. Если бы Люциан не знал, что вывести роаран из строя можно, только раскрошив силой дракона.
— Ты угрожаешь мне ей? — очень тихо спросил он.
— Нет, я ставлю тебя в известность, как своего наследника. Ленор Ларо — ходячая угроза всему, что мы долгие годы взращивали. Мировому порядку. Светлой магии. Нашей жизни и содружеству с людьми. Даже моему сыну. Посмотри, во что ты превратился из-за нее, Люциан. Ты всегда был взбалмошным, но ты никогда не был подлым. Ты никогда не пытался давить, играть и манипулировать другими ради своих интересов. Она как яд, который отравляет все вокруг, и самое место ей — там, где она и находится. Рядом с Альгором. Я не закончил! — Отец перебил его еще до того, как он успел выдохнуть первый звук. — То, что началось с ее появлением в Академии — это цветочки по сравнению с тем, что может быть. И как правитель я буду любыми способами избавляться от угрозы, которая способна изнутри разрушить мою страну, мое общество, моих подданных и моего сына. У тебя есть время до выходных, когда будет объявлена помолвка Сезара и Софии Драконовой. Отец Женевьев не в курсе твоего отказа, поэтому я снова даю тебе еще одну возможность и время подумать.
— Чем ты лучше меня? — усмехнулся Люциан. — Зачитал мне тут мораль о манипуляциях, а сам?
— Я правитель. — Камень даже завибрировал, как и стены — от рычания. — И если ты меня плохо слушал, это твои проблемы. Но в одном ты прав. Мы с тобой действительно очень похожи. Я тоже не хотел никого слушать и слышать. Я тоже не хотел ничего знать, когда появилась Тэйрен. Я сходил по ней с ума, забыв о том, кто я, какой на мне долг, о том, что несмотря на все, она несет в себе угрозу. Страшную угрозу. Я впустил эту угрозу в наш род и до сих пор расплачиваюсь за это. За это заплатили мои родители. Жизнями.
— Что?!
— Об этом не знает никто, — Ферган понизил «голос», хотя они находились под мощнейшим cubrire silencial. — Когда сила Тэйрен вышла из-под контроля, хотя я бы сказал — когда проявилась ее истинная сущность, мне и родителям пришлось объединить силы, чтобы вышвырнуть ее из Даррании. Чтобы справиться с ней. Ты никогда не видел темного наследника в полной мощи боевой силы? Я видел. И эта женщина, которую я называл любимой, эта женщина, которая родила мне сына, убила моих отца и мать. У меня на глазах. Мне не хватило сил ее убить, но, к счастью, хватило отправить ее туда, где ей самое место. В самое сердце Темных земель.
Отец замолчал, но Люциан не представлял, что сказать. Для всех бабушка и дед выбрали существование в драконоформе и ушли на Драконьи острова — туда, где общество состояло только лишь из драконов, совершивших безвозвратный полный оборот. Что ж, в таком случае неудивительно, что отец издал закон, отменяющий возможность полного оборота лишь по решению главы рода и полностью взял этот процесс под свой контроль. Боялся, что рано или поздно эта история вскроется?
Для дракона было закономерно закончить существование в одной форме и уйти в зверя. Сменить не только образ жизни, но и сознание, отпустить часть себя, которая всегда, с рождения, была сильнее. С островов никто не возвращался, и эта территория была нейтральной, она даже Дарранийской не считалась. Все считали, что бывшие тэрн-арх и тэрн-арха ушли на покой.
Но… такое?!
— Ленор не Тэйрен, — произнес он. — Не стоит судить всех по своему неудачному опыту.
— Ошибки на то и даны, сын, чтобы на них учиться. И больше не повторять. — Ферган дернул крыльями, и по залу прокатилась волна жара. — Я не просто так ушел в драконоформу после гибели твоей матери. Я принял этот обет, поскольку ее смерть — тоже моя ответственность. Я считал, что Сезар другой, что он все изменит, но ты сам видишь, к чему это привело. К чему привела моя вера в то, что один темный способен помочь другому темному. К чему привела моя вера в то, что темное может стать светлым. Сезар закончит обучение, женится на Софии Драконовой, и спустя несколько лет у него появится задание на границе с Темными землями. Я уберу их с супругой как можно дальше от Хэвенсграда, как можно дальше ото всех, кому он может навредить. Не думай, что это касается лично тебя или что это мое желание указать тебе, где твое место. Как я уже сказал, это всего лишь забота. Забота о мире, о тех, кто мне доверяет. О тех, кто находится под моей властью и под моей защитой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И о своей чешуйчатой заднице, — хмыкнул Люциан.
Прежде чем воздух раскалился добела от отцовской ярости, он поднял руки вверх:
— Я тебя понял. Услышал. Я сообщу о своем решении.
— Надеюсь, что услышал, — сухо отозвался Ферган. — Потому что я не шутил.
— Да, с чувством юмора у тебя всегда были проблемы.
Развернувшись на пятках, Люциан сунул руки в карманы и вышел, оставив правителя Даррании в привычном ему состоянии одиночества и величия.
Чего он ему не сказал, так это того, что есть женщины, за которых стоит бороться. Лена — одна из них, и он будет бороться за нее до последнего. С Альгором. С самой тьмой. Со всем миром. И, если потребуется, даже с отцом.
Глава 34
Глава 34
Лена
— Это тебе, — когда я протянула Максу сверток, он опешил. Если не сказать, замер.
— Это что?
— Как что? Подарок, ежерог! Тебе же теперь восемнадцать.
— Ты же никогда не дарила мне подарки, Ленор.
— Так не на что было. Пока я не стрясла с Хитара все, что мне полагается.
Пусть лучше думает, что сестра у него была нормальная, чем то, что ей не было до него никакого дела. Что вообще у них там творилось до моего появления?!
— Ладно. И что это?
— Разверни и узнаешь, — я ему подмигнула.
На этот раз садиться за свой любимый столик у окна не рискнула, выбрала самый дальний, в приглушенном свете настенной лампы. Он скрывался в стороне от витрины, а я за ним могла спокойно наслаждаться обществом брата и не думать о том, что в любой момент сюда влетит соглядатай Хитара и все изгадит. Нет, Люциан конечно сказал, что он не влетит, что его чем-то займут, но решила перестраховаться. Мне действительно хотелось приятно провести вечер с братом. Спокойно, не тратя его на всякие разборки со всеми.
— О… — только и сказал Макс, когда развернул подарок. Глаза у него стали огромными: — Ленор… Лен… это сколько стоит?
— Какая тебе разница, — фыркнула я. — Нравится?
— Нравится?! Да я в восторге!
Решение подарить ему набор артефактора пришло само собой. Макс как-то обмолвился, что ему нравится создание артефактов, а я запомнила. Запомнила, потому что наша мама… в смысле, Эвиль, тоже была ученой и создателем популярнейшего артефакта Даррании, который сейчас был почти у каждого на запястье.
Если честно, мне ее не хватало. Эвиль. Пусть она была магическим изобретением, чем-то вроде искусственного интеллекта, без нее все было не то. Сама не понимаю, почему. Но именно поэтому я так и не назвала свою новую виритту. Никак. Не просто не назвала, вообще не хотела над ней работать и создавать ее индивидуальность.
Пока Макс разглядывал содержимое большой полированной коробки с логотипом «Туасон ле Фре», я налила себе и ему ранх и подвинула к нему большое блюдо с выпечкой тэрны Хлит.
— Столько булок я не видел уже давно, — оторвавшись от созерцания своего сокровища, произнес Макс. Хотя по ощущениям, ему не хотелось отрываться, хотелось от меня сбежать и заняться изучением подарка на практике. Мальчишки!
