— Вы отдаете себе отчет в том, что, если не справитесь, страна обретет чудовище, от которого уже невозможно будет избавиться?
— Да, — заверила я его. — Видите ли, ваше величество, не так давно мы поняли, что я каким-то образом связана со всем этим. Мое прошлое как-то пересеклось и сплелось с Лютером, этим кулоном и его создателем. Мне необходимо вспомнить прошлую жизнь и понять, что хотел сказать Томас Марлоу, отсылая меня в ту ночь, когда его убили. Пока в моей голове все бессвязно, и я не понимаю смысла его слов, но изо всех сил стараюсь добраться до правды, чтобы узнать, как противостоять Лютеру.
Некоторое время король обдумывал мои слова, а потом неуверенно кивнул и сказал:
— Я настоятельно прошу вас держать меня в курсе. Если понадобится хоть какая-то помощь, прошу обратиться незамедлительно. Возможно, если бы я не знал тебя столько лет, Ада, я бы не допустил подобного самоуправства, но у меня есть все основания доверять тебе и полагаться на твое мнение. Не подведи меня.
Эти слова заставили сердце оборваться и замереть в страхе. Его величество был серьезен настолько, что ноги чуть не подогнулись, ощущая тяжесть возлагаемой на меня ответственности. Да, я была тверда в каждом своем слове, но и сомнения мне не чужды. Я не стала озвучивать, что не доверяю абсолютно никому из магов, кроме тех, кто стал мне семьей, однако не могла быть уверена, что король не понял то, о чем я намеренно умалчивала.
Путь в гостиницу прошел в тягостном молчании, волшебство неожиданной свадьбы рассеялось, и мы вернулись в привычный напряженный ритм. Артур помог мне снять платье, которое я тут же уложила в дорожный саквояж, и облачиться в более удобную одежду. Над городом повисла прохладная ночь, за окнами сыпали крупные хлопья снега, но они таяли, не успев лечь на землю. Я горько усмехнулась, вспоминая, что в Вичпорте уже наступало настоящее лето.
— Хочешь чего-нибудь, милая? — ласково спросил Артур, обнимая меня за плечи.
Я развернулась к нему лицом и прижалась щекой к груди, чтобы услышать ровные удары любимого сердца. Этот звук успокаивал меня.
— Я хочу, чтобы это закончилось, Артур. Хочу, чтобы Лютера не существовало и он не угрожал моим девочкам, чтобы все это обернулось лишь кошмаром и упорхнуло с первыми лучами утреннего солнца.
— Понимаю, родная. — Он прижал меня сильнее. — Я не могу исполнить это желание, но могу обещать все время быть рядом, что бы ни случилось, чем бы это ни обернулось.
Мне не нужно было отвечать на эти слова, Артур увидел все, что я хотела сказать, в глазах, наполненных любовью и благодарностью. Еще немного понежившись в объятиях мужа, я нехотя оторвалась от него:
— Давай покончим с этим! Давай попробуем вернуть мне воспоминания!
Аддерли кивнул и вышел в соседнюю комнату, а я обняла себя руками, пытаясь избавиться от озноба и подготовить себя к тому, что принесет мне встреча с прошлым. Я боялась, откровенно боялась того, что увижу, но и оттягивать смысла не было. Я никогда не буду готова по-настоящему.
Сверток с одеждой мы разворачивали вместе, но, как только платье оказалось в моих руках, Артур отступил, решив погрузиться в чтение отчетов о том, как меня нашли, и прочих подробностях того времени. Как и говорила Ада, среди бумаг оказалось много зарисовок, которые поразили даже меня. Мое лицо, закованное в лед, смотрелось зловеще и было передано с такой точностью, что я поежилась, вновь ощущая холодок, бегущий по спине.
— Господи боже, — прошептал Артур, рассматривая рисунки, которые изображали то, как я приходила в себя, и последующую жизнь в магистиуме. Я была похожа на обезумевшую. Жуткое зрелище.
Чтобы отвлечься, снова взяла в руки платье и попыталась вспомнить его, но, сколько ни напрягалась, так и не смогла воскресить в памяти ни ткань, ни цвет, ни фасон. Этот наряд все еще оставался чужим для меня. Заколка тоже не произвела на меня никакого впечатления. Я присела на кровать и очень осторожно взяла в руки маленькое и изящное колечко с крохотным изумрудом. Внутри все сжалось и образовалась непонятная пустота. Узорная оправа красиво обрамляла камушек и тонким кружевом переходила в ободок. Очень искусная работа, несомненно выполненная специально для меня Томасом Марлоу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Думая об этом, я не ощущала ровным счетом ничего. В груди не разгорался огонь любви, не рождалась нежность и не всплывала привязанность. Я смотрела на изысканную вещицу и не решалась надеть ее на палец. Помнила слова Томаса о том, что я должна сберечь кольцо, что оно очень важно, но ничегошеньки не чувствовала.
— Ты видела раньше эти вещи? — оторвавшись от чтения, спросил Артур.
— Нет, я довольно долго была не в себе. После того как лед растаял, платье вымокло, и меня переодели. Как я понимаю, все вещи собрали в одном месте и не считали нужным возвращать их мне.
— Почему?
— В то время, пока я жила в магисгиуме, моя магия будто дремала, и, думаю, Огюсту и в голову не пришло, что кольцо может быть магическим.
— Очень интересно, ведь уже само то, что ты проспала во льдах сотню лет, должно было навести на мысль о магии.
— Согласна, но Огюст очень пристально наблюдал за мной в течение полугода и, не обнаружив никаких иных следов магии, отверг эту мысль, пытаясь отыскать другие ответы.
Я продолжала вертеть колечко в руке и откровенно трусить. Артур разгадал обуревавшие меня чувства и отложил бумаги совсем. Муж присел на корточки около меня и взял мои руки в свои:
— Я рядом, мы справимся.
— Знаю, — ответила я, касаясь ладонью его лица.
Некоторое время я смотрела в глаза мужчины, который одним своим существованием делал этот мир лучше, а потом выдохнула и надела колечко на палец.
Комната содрогнулась, перед глазами все поплыло, и я крепче ухватилась за руку Артура, словно за спасательный круг.
— Слушай меня очень внимательно, Оливия, — зазвучал голос Томаса у меня в голове. — Без этого кольца ты не сможешь вернуться в прошлое, которое проживала сама. Забвение — единственное спасение для тебя. Я разделю тебя и сапфир не только расстоянием, но и временем. Нас не оставят в живых…
Я распахнула глаза и увидела встревоженный взгляд Артура, который искал ответы на моем лице, но не спешил беспокоить расспросами. Я сделала глубокий вдох и ощутила очередной приступ головной боли. Она нарастала так быстро, что мне пришлось обхватить голову руками и сдержать стон.
— Беги в наше место, Оливия, спасай себя…
— А как же ты?
— Я закончу здесь и последую за тобой. Уходи раньше, чтобы никто тебя не увидел. Мне нужно стереть твои следы…
— Пожалуйста, прости меня! Я не знала… не предполагала, что так выйдет… Прости, если сможешь… Это все моя вина, только моя! Я отчаянно хотела, чтобы ты сдержал слово и не прослыл лжецом! Я не слушала тебя, не хотела слушать! Меня волновал лишь твой авторитет, твое имя, которое вскоре должно было стать и моим! Прости меня, молю…
— Сейчас уже поздно горевать, Оливия! Я не смог убедить тебя, и судьба развернулась именно к этой точке развития событий. Я знал…
Я вновь очнулась, помня, что последует за этими словами. В голове царил сущий хаос, множество картинок, людей, мест, улыбок, ссор и слез. Я буквально взвыла от наплыва совершенно незнакомых и в то же время очень близких лиц. Вскочив на ноги, чувствовала, как они трясутся и могут сейчас не выдержать и подкоситься, и я упаду на пол. Я то обнимала себя руками, то стискивала охваченную невыносимой болью голову.
— Ада! — откуда-то издалека звучал глухой голос Артура, но сейчас этот человек казался мне чужим, я отшатнулась, налетела на столик, ушибла бедро и снова отскочила. — Милая, я здесь. Все будет хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Инспектор шагнул ко мне, протягивая руки, а я видела перед собой лишь постороннего мужчину, не понимая его намерений. Дернулась, стараясь оказаться как можно дальше. Движение принесло новый резкий взрыв боли в голове, я взвыла и, не выдержав, упала на пол.
