– Пенелопа! – выдыхаю и бросаюсь вперед, протягивая руки и как можно скорее касаясь малышки. Прижимаю ее к себе, чувствую ее запах и слабое дыхание.
– Какая горячая! – касаюсь лба дочки рукой. – У нее жар.
– Подобное часто бывает у детей после неконтролируемого выброса маны.
– Это опасно?
– Нет. Лучше нам отсюда уйти, – Альтан предлагает забрать Пенелопу, но я ему не доверяю и несу маленькую сама. Какая она стала тяжелая! А ведь раньше была гораздо легче. И меньше!
Я киваю, прижимая к себе Пенелопу, и спускаюсь вниз следом за мужчиной.
– Эти трое еще не скоро очнутся. Оставлю их здесь, потом разберусь, – неловко оповещает меня Альтан, когда мы проходим мимо комнаты, где валяются три обездвиженных похитителя.
Киваю, и выхожу с дочкой на руках прочь из дома. Маг-отец плетется позади.
– Дай ее мне. У тебя ведь руки уже устали.
Не отвечаю и продолжаю упрямо идти вперед. Экипаж нам не поймать, праздник в самом разгаре, да и улица перекрыта. А петлять смысла нет никакого, наш дом в паре кварталов отсюда. Пешком за пятнадцать минут дойти можно.
– Эрин, – Альтан обгоняет меня и встает на пути, но я не останавливаясь обхожу его и иду дальше.
Маг закидывает себе на плечо детский рюкзачок, который до этого нес в руках. Когда только успел про него вспомнить и не оставить случайно в том домишке? Хорошо, иначе Печенька бы очень расстроилась, если бы потеряла.
– Дай ее мне. Я заодно поделюсь с ней маной, и жар уйдет.
Это уже резонный аргумент. Как бы не хотелось продолжать гнуть свое, но Пенелопе я этим не помогу. Останавливаюсь и неохотно передаю дочурку в руки…отца. Сложно в это поверить. Может, ошибка?
Альтан подстраивается под мой шаг, осторожно прижимая к себе Печеньку. Там, где они друг с другом соприкасаются, вихрится еле заметное золотистое сияние.
– Когда…когда ты узнал? И как?
Я предпочитаю не смотреть выше, чтобы не столкнуться взглядом с мужчиной, вместо этого сосредотачиваюсь на нахмуренном личике дочки.
Альтан вздыхает. Мы проходим мимо компании живо что-то обсуждающих студентов и переходим улицу, попадая на оживленную площадь. Здесь не поговоришь. Ну, может получится, если удастся перекричать музыку и шум.
Когда гам остается позади, мы уже почти на крыльце нашего дома.
Я поднимаюсь и открываю дверь, захожу внутрь, но шагов позади не слышно.
– Я…можно мне зайти?
– У тебя на руках моя дочь, как думаешь, можно ли тебе зайти внутрь? – язвлю в ответ, затыкая малейший намек на угрызения совести. К чему теперь вся эта осторожность?
– Эрин.
– Я тебе швейцар? Заходи уже, – выдыхаю устало.
Когда Альтан проходит внутрь нашей с Печенькой квартирки и проносит дочку в ее комнату, я снова проверяю ее лоб. Теплый, температура спала. Мана мага и впрямь помогла.
– Она проспит до самого утра.
Мужчина наблюдает за мной, скрестив руки на груди стоя в проеме спальни. Прохожу мимо и, не обращая на него внимания, притворяю за собой дверь. Иду в гостиную, Альтан, как послушный пес, следует.
Сажусь в кресло, мужчина облюбовывает давно приглянувшийся ему диван.
– Эрин.
Тру руками лицо. Одно потрясение за другим, я эмоционально и физически вымотана. Так устала, я так, так сильно устала…
– Не плачь.
Последнее, чего бы мне хотелось, это только чтобы тот, кто мне еще каких-то пару часов назад мне нравился, сейчас сидел и смотрел, как я реву, словно последняя слабачка.
– Уходи, – всхлипываю тихо. – Потом поговорим.
– Нет, – звучит вдруг неожиданный ответ уверенного в себе мужчины. – Если я сейчас уйду, то потом ты меня будешь избегать. Нам надо поговорить сегодня. Сейчас.
Догадливый какой, поглядите-ка! Как хорошо он успел меня узнать, водя за нос, не то, что я, которая о нем информацию покупала у не пойми кого!
– Хорошо.
Вскидываю голову, размазывая слезы по щекам, и встречаю взгляд кристально голубых глаз. Пенелопа моя копия внешне. Ничего ей от него не перепало! Странным образом этот факт немного успокаивает.
– Давай, вперед. Слушаю.
Альтан нервно вытирает ладони о брюки и начинает:
– Я узнал недавно. Когда мы с тобой познакомились, и даже когда в тот день ты привела меня к себе, решив, что я в стельку пьян, я не знал. И во дворце на чаепитии тоже. С самой встречи меня смущал твой запах. Такой знакомый, но где я мог его почувствовать, если прежде мы знакомы не были? В каком направлении искать стало понятно после нашей прогулки по саду во дворце. Знакомый запах, знакомый пейзаж, окно на третьем этаже гостевого крыла… Семь лет назад во время недели празднеств в честь совершеннолетия Блэйна я во дворце не остановился. Зачем, у меня же есть дом. Тогда как раз подходил срок в полгода со смерти моего деда по материнской линии, он завещал мне приличное состояние, мачеха бесилась как змея, но не могла ничего сделать. Я вот-вот должен буду получить столько денег, это не может не стать преимуществом в борьбе за место наследника титула эрцгерцога, отец тогда несовершеннолетнего малыша Фредди признать им не мог и эта женщина, видимо, имела какие-то опасения… Яды на магов не действуют как положено, даже смертельные, и те не убивают, мана не дает, инстинктивно поддерживая жизнедеятельность органов даже если человек спит или без сознания и не может сам себе помочь. Мои родичи не знают, что я маг, ты уже это поняла. Сначала я хотел сказать отцу, когда мелким был, что могу как дедушка вспышки пальцами вызывать, но тогда моя мама заболела, потом похороны, а после них он привел в наш дом ту женщину и моего сводного братца, так что желания уже не было «обрадовать» старика.
Альтан грустно улыбается и продолжает:
– Ну, в общем, мачеха снова решила меня отравить. Это у нее переросло в какую-то традицию. Каждый раз она меня травит и после, когда видит целого и невредимого, считает, что я как-то ухитряюсь избежать участи быть отравленным. А может, она что-то и подозревает, кто ее знает. В ту ночь, последнюю ночь празднеств, мой дорогой братец на приеме пригласил меня с ним выпить за здоровье кронпринца. От таких тостов не отказываются…Один бокал шампанского, и я превратился в развалюху. Помнишь, как вел себя на улице, когда ты привела меня сюда впервые и когда просил дать мне немного переждать? Я тогда не стал объяснять, но на самом деле это уже ночь прошла после ужина в отчем доме – мачеха настаивала, чтобы я угостился супом ее авторства, а отец так смотрел, что мой отказ оказался бы очередным поводом для ругани – выветрилось считай. А вот в ту крайнюю после недели празднеств ночь семилетней давности было в разы хуже. Гораздо хуже.
Я не помню, как оказался в крыле для гостей. Может, слуга решил, что я так налакался, что не могу дойти до комнаты и удумал проводить, но сам куда-то делся по дороге? Не знаю. И спальню я тоже, полагаю, совершенно случайно выбрал. Или же она была единственной из всех, дверь которой была не заперта? Вероятнее всего, именно этот вариант. Но даже в подобном состоянии я вряд ли бы мог быть способен на…ну, на подвиги, в общем. И тут сыграло свою роль твое вино. С афродизиаком. Я выпил бокал, что предназначался не для меня. Глупая ситуация. Эрин, тот слуга, которого ты подкупила, испугался или поленился, он не стал ничего делать и оставил бокал на письменном столе. Ну а дальше…я оказался в комнате не один. Утром, когда более-менее оклемался, я тебя даже не заметил на постели. Такая ты маленькая была под простынями и одеялом. В дверь кто-то вставил ключ и пытался отпереть, хотя она была на самом деле не заперта. Я не стал ждать, пока меня обнаружат и сбежал через окно. Только потом, думая о той ночи, закрадывалось странное чувство, что кое-что сном быть не могло. Но такой зеленый юнец в то время, как я, списывал все на богатую фантазию.
И уж точно я даже представить не мог, что у меня есть дочь. Когда возникли подозрения, откуда я знаю тебя, домыслы о происхождении Печеньки себя долго ждать не заставили. Мне достаточно было еще раз к ней приблизиться, чтобы проверить – у нас одинаково сформированы потоки и мана ощущается как родная, это лучше любой крови доказательство.
