Лампа освещала два ряда кроватей, по одному на каждой стороне длиннной комнаты. Когда я шла между рядами, желудок скрутило от тошноты. Кровати занимали дети десяти-двендцати лет. Большинство были без сознания, но некоторые метались и вертелись, пойманные в лихорадочном сне. Одна девочка стонала от боли. Другая свернулась в клубок и качалась на своей койке.
Несмотря на то, что сердце сжалось от желания вылечить их, магия не пробудилась. Это подтвердило страх того, что Тохон делал этим детям инъекции токсина Лилии Смерти, в надежде создать больше целителей. Ужас поднялся к горлу, словно рвота.
Я осмотрела каждого ребенка, пробираясь дальше по одной стороне. По крайней мере, о них заботились. На столиках рядом с каждой койкой стояли стаканы с водой. Комната пахла чистотой. На их коже не было пролежней, а пациенты без сознания носили подгузники. Очевидно, Тохон беспокоился о них больше, нежели о солдатах.
Дойдя до конца левой стороны, я остановилась, дабы собраться с духом. Трое из них скоро умрут. Ярость горела. Как Тохон мог сотворить такое с детьми?! Где были их родители или опекуны?! Мысль, что они скорее всего стали жертвами чумы, немного умерила мой пыл, но гнев на Тохона никуда не исчез.
Продолжая осмотр, я проверила детей с правой стороны. Предпоследний пациент зашевелился от моего прикосновения. Он проснулся, щурясь от света фонаря.
— Ты новая медсестра? — спросил он.
Полагая, что мальчик может рассказать об этом Тохону или своей няньке, я аккуратно выбирала следующие слова.
— Нет, я просто остановилась здесь, чтобы всех осмотреть. Как ты себя чувствуешь?
— Теперь намного лучше, — он сел на кровать. Его черные волосы торчали вверх в одну сторону. Он оглядел комнату с печальной покорностью. — Я думал, что тоже умру.
Надежда коснулась моего сердца. Возможно, он оправился от действия токсина.
— Как давно ты здесь?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Достаточно давно. Почему ты спрашиваешь?
— Просто из любопытства. Так ты был тяжело болен?
Он кивнул.
— Здесь все очень больны. Это комната умирающих.
На минуту я уставилась на него. Это все, что я могла сделать, когда меня охватила волна ужаса.
Он уставился в ответ. В его каре-золотых глазах промелькнуло подозрение.
— Разве ты не должна знать все это?
Мальчик вел себя намного старше своих лет. Я присела рядом с его кроватью, наши взгляды оказались на одном уровне.
— Ты прав наполовину. Я здесь новенькая, поэтому не знаю всего. Но я хочу узнать.
— Почему?
— Потому что мне не нравиться, когда дети болеют.
— Мне тоже, но никто не может остановить это.
— Почему нет? — спросила я.
— Мы были выбраны Королем Тохоном для важной работы. Он говорит, что мы помогаем понять какие лекарства приносят пользу солдатам. Никто не смеет не подчиниться королю.
Мальчик напомнил мне Блоху: он был умен не по годам.
— Сколько таких комнат?
— Три.
Было трудно сохранить выражение лица беспристрасным. Велика вероятность, у Тохона есть комната для каждой стадии токсина.
— И во всех комнатах дети твои ровесники помогают королю?
— Ага.
— Есть комната для выживших?
Он снова пожал плечами.
— Не знаю, — потом он улыбнулся, — наверное, скоро узнаю.
— Как тебя зовут? — спросила я.
Его улыбка сменилась настороженностью.
— Кто спрашивает?
— Я Аври. Я тоже работаю на Короля Тохона, но, как ты и сказал, не смею перечить королю.
— Я Дэнни.
Я пожала его руку.
— Дэнни, можешь сделать мне одолжение и никому не говорить, что я была здесь?
— Почему нет?
— Из-за этого у меня могут быть проблемы с королем. Сомневаюсь, что тебя кто-нибудь спросит, но на всякий случай предупреждаю.
— Хорошо.
— Спасибо, — я встала и уже была готова уйти.
— Ты еще придешь навестить меня? — спросил Дэнни.
— Приду, если смогу. Но чувствую, что в какой-то момент король сам приведет тебя ко мне.
— Зачем?
— Дабы помочь ухаживать за его солдатами.
Он обнял свою грудь тощими руками и задрожал.
Я поспешил его обнадежить.
— Не в качестве подопытного. В качестве… медбрата.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оу. Это будет весело. Надеюсь, что так и будет!
Улыбаясь, я подняла одеяло, когда он лег на подушку, и накрыла его. Если он считал работу медбрата веселой, то станет отличным целителем.
Мысли путались, когда я вышла из лаборотории Тохона, запирая за собой дверь. Сколько еще детей умрет из-за его экспериментов? Как я могла остановить Тохона? Если я уничтожу все Лилии Смерти во дворце, то у него не будет токсина. Но что мешает ему посадить еще? Убийство было едиснтвенным вариантом. Мой контракт не включал в себя условия на случай, если я атакую или убью его. Но могла ли я? В битве один на один моя магия недостаточно сильна. Но с магией Керрика? Возможно, но только если мы сразимся с ним в лесу.
Я вернулась в лазарет, не вспоминая свое маленькое путешествие. Мои работники сновали в главной комнате, туша лампы и занимаясь утренними делами. Стоило им понять, что новые процедуры улучшали здоровье пациентов, так они тут же их переняли. Отказавшихся заменили.
Начав у двери, я осмотрела каждого пациента. Некоторые спали, но большинство проснулись из оживленности вокруг и солнечного света. Лоб одного из солдат покрылся испариной, и он не отреагировал, когда я коснулась его щеки. Его кожа горела.
— Эмри, когда ты в последний раз осматривала Гантина? — спросила я.
— Перед сном. Он сидел и шутил с Лейтенантом Фоксом.
На соседней койке Фокс оперся на локоть.
— Он ни на что не жаловался.
Я покосилась на лейтенанта.
— Гантин ничего бы не сказал. Разве не помнишь, как он молчал, пока я его зашивала?
Фокс ухмыльнулся.
— Нет, мадам. Я отключился как только увидел кровь.
— И ты называешь себя солдатом, — поддразнила я.
Его веселость пропала.
— Я называю себя фермером, но Король Тохон призвал меня и сделал солдатом.
— У нас есть нечто общее. Меня он тоже призвал. Ему трудно отказать.
— Мы могли бы воспротивиться, — сказал Фокс, — но тогда мы были бы мертвы и все равно работали бы на него.
Я бросила Фоксу понимающий взгляд, перед тем, как повернуться к своему помошнику.
— Эмри, дай мне столовую ложку порошка от лихорадки, пожалуйста.
Я осмотрела рану на животе Гантина. Ее зашили где-то пять дней назад, а швы снимут через несколько дней. На коже нет ни гноя, ни покраснений, следовательно нет инфекции. Значит, порез был глубже, чем казалось на первый взгляд, и стал причиной внутреннего кровотечения. Либо это, либо проблема в другом.
Эмри вернулся с лекарством.
Я смешала белый порошок в стакане воды и отдала его Эмри.
— Капай немного этого раствора ему в рот, и дай ему проглотить. Это должно снизить температуру.
— А если не снизит? — зоволновался Лейтенант Фокс.
— Тогда я лично об этом позабочусь. Не переживай, — я подошла к койке лейтенанта, позволяя Эмри закончить работу.
— Как нога? — спросила я его.
— Лучше.
— Готов встать на ноги?
Он выглядел так, словно его укачало.
— Нет.
Я убрала с него одеяло и положила руку на его правую ногу. Бедренная кость была сломана в трех местах, и мне пришлось его вылечить. Его голень тоже была сломана, но я позволила ей зажить самостоятельно. Нога казалась сильной.
— Я знаю, что приятно, когда тебя балуют, но тебе надо работать над своими мышцами, — я убрала его ноги с койки.
Он заревел, но не от боли.
— Такой даме, как вы, трудно отказать.
Я положила его руку на свои плечи и помогла ему встать. Фокс качался на одной ноге, опираясь на меня.
— Поставь вторую ногу на пол. Она выдержит. Доверься мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он съежился от нетерпения, но удивленно моргнул. Распределяя вес, он выпрямился.
Я улыбнулась ему.
— Видишь? Я тебя не обманывала, — я позвала одну из работниц. — Пожалуйста, отведите лейтенанта на прогулку. Один раз вокруг комнаты.
