Грамотей понимающе кивнул. С аналогичной проблемой он сталкивался всю свою жизнь.
– В любом случае, если справимся до середины лета, то, может, получится разбить армию Шкуродера и вернуть себе летающий дом до начала зимы. – Улыбка Странника растянулась на несколько морд. – А затем, друг мой, Йоханна позовет своих сородичей на помощь… и мы посвятим все свои жизни изучению внешников. Я обойду миры вокруг иных звезд!
Об этом они уже говорили. Страннику такая идея явилась даже раньше, чем Грамотею.
Они свернули с замковой дороги на Краеровную. Грамотей немного повеселел при мысли о скорой встрече с торговцем; может, тот сумеет помочь. Он впервые за несколько дней с интересом осмотрелся вокруг. Город древорезчиков был приличных размеров, немногим меньше Рангафира: в стенах и окружающих домах обитало почти двадцать тысяч стай. День выдался холоднее предыдущих, но сухой. Холодный свежий ветер гулял по рыночной площади, донося слабые запахи плесени, стоков, пряностей и свежераспиленного дерева. Над головами висели низкие темные облака, холмы вокруг гавани были в тумане. Явственно чувствовалось приближение весны. Грамотей забавлялся, продырявливая когтями слежавшийся у мостовой снег.
Странник свернул в проулок. Тут стоял дым коромыслом, каждые семь-восемь ярдов попадались прохожие. У нужного Грамотею лотка стало еще хуже. Мыслезавесы были довольно тонкие, и в народе древорезчиков отыскалось больше любителей изящной словесности, чем где бы то ни было на памяти Грамотея. Он едва сохранял ясность мышления, проталкиваясь к лотку. Торговец восседал на высоком помосте с толстой обивкой; ему-то мыслерокот особо не мешал. Грамотей свел морды вместе, сконцентрировал внимание на ценах и товарах. В прошлой жизни он в этом неплохо разбирался.
Бумагу он таки добыл, и даже по сходной цене.
– Давай вернемся через Благостайную, – предложил он.
Путь через центральную часть рыночного квартала был долгий. Грамотею под настроение даже нравилось бродить в толпе; он обожал изучать другие стаи. Город древорезчиков оказался не столь космополитичен, как иные в Длинноозерье, но сюда сходились торговцы со всего света. Он увидел несколько стай в наголовниках – из тропического коллектива. На одном из перекрестков краснокурточники из Восточного Дома оживленно препирались с подрядчиком.
Когда стай собиралось так много и в такой тесноте, мир трепетал на грани Хора. Каждый держался собранно, сохраняя ясность мышления. Трудно было идти, не спотыкаясь о собственные лапы. Временами фоновые мыслешумы обострялись – это в те моменты, когда несколько стай вдруг синхронизировали мысли. Сознание дрейфовало, на миг можно было стать Одним среди Многих, элементом сверхстаи, равной Богу. Джакерамафан вздрогнул. Этим-то и манили тропики. Там стаи сбивались в своры, огромные групповые разумы, столь же глупые, сколь исполненные экстаза. Если слухи не лгут, жизнь в некоторых южных городах – непрестанная оргия.
Они уже час бродили по рынку, когда Джакерамафана осенило. Грамотей резко тряхнул головами. Обернулся, потрусил в переулок, через него выбрался с Благостайной на параллельную улицу. Странник следом:
– Тебе плохо в такой толпе?
– Мне просто явилась одна идея, – сказал Грамотей.
В такой тесноте – это дело немудреное, но идея была крайне любопытная… Несколько минут Грамотей молчал. Улица резко пошла в гору, потом стала петлять по Замковому Холму. Верхняя часть холма вдоль улицы была застроена домами богатых горожан. Со стороны гавани виднелись крыши зданий, выстроенных на следующем участке, там, где улица шла под гору. Дома были просторные, изукрашенные в технике роземолинга[13]. Лишь в нескольких местах на улицу открывались лавки.
Грамотей сбавил шаг и растянулся так, чтобы не наступать себе на лапы. Он понимал теперь, как ошибся, пытаясь разъяснить свои творческие планы Йоханне. В Даннике слишком много изобретений. Но он здесь нужен всем, и прежде всего Йоханне. Трудность в другом: сами они об этом пока не знают. Наконец он заговорил со Странником:
– Ты не задумывался, отчего шкуродерники еще не атакуют город? Мы с тобой нанесли Властителям Тайного Острова величайшее оскорбление в их истории. Мы в силах нанести им и окончательное поражение, у нас ключи от этого успеха.
Йоханна и Данник.
Странник поразмыслил.
– Гм. Я полагал, их армия просто еще не готова. В ином случае они бы уже давно разгромили древорезчиков, разве нет?
– Вероятно, однако ценой больших потерь. Теперь дело того стоит. – Он значительно посмотрел на Странника. – Нет, думаю, причина тут в другом… Они захватили летающий дом, но понятия не имеют, как его использовать. Они хотят вернуть Йоханну живой – почти так же сильно, как уничтожить нас всех.
Странник горестно хмыкнул:
– Если б Стальной так не усердствовал, истребляя всех двуногих, ему сейчас оказали бы любую услугу.
– Да, и шкуродерники должны это понимать. Готов побиться об заклад, что у них всегда были шпионы в городе, но сейчас – больше, чем когда-либо. Ты видел те стаи из Восточного Дома?
Восточный Дом, колыбель шкуродерничества. Еще до того, как зародилось Движение, суровый народ этих мест регулярно отбраковывал щенят, которые не отвечали установленным заводчиками стандартам.
– Одну точно видел. Она с тем подрядчиком трепалась.
– Правильно. А кто знает, сколько их тут еще рыщет, под особыми личинами? Жизнью клянусь, они собираются выкрасть Йоханну. Если догадаются, что мы вместе с ней затеяли, то наверняка попытаются попросту ее убить. Разве не ясно? Мы обязаны предупредить Древорезчицу и Проныру, организовать сеть контрразведки.
– И ты все это заметил за время одной пробежки по Благостайной? – В голосе Странника сквозило то ли недоверие, то ли изумление. Грамотей не понял, что именно.
– Э-э… нет. Озарившая меня идея не была столь явной. Но смысл в ней есть, ты не находишь?
Несколько минут они брели в молчании. Наверху ветер задувал сильнее, но и вид отсюда впечатлял. Там, где не плескалось море, простирался бесконечный зеленовато-серый лес. Картина очень мирная… ибо это лишь прикрытие. Для игр, талантом к которым Грамотей был, по счастью, одарен. В конце концов, разве не сама политическая полиция Республики отрядила его на Тайный Остров с заданием? Он несколько десятидневок обивал их пороги, и наконец они прониклись. «Все, что сумеешь обнаружить, мы будем счастливы изучить». Вот как они сказали.
Странник разбежался по дороге, явно размышляя над предложением Грамотея. Наконец ответил:
– Думаю, что тебе… надо кое о чем узнать, хотя это должно было оставаться в строжайшем секрете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
