Когда цель похода была уже близка, разведчики доложили:
— Застава взята цзиньскими войсками.
— Ничего, ребятки, — подбодрил воинов Ню Гао, — сейчас возьмем заставу и будем обедать!
Воины с криком устремились к заставе. Противник вышел навстречу.
— Эй, варвар! — крикнул Ню Гао неприятельскому военачальнику. — Назови свое имя, чтобы я знал, кому снесу голову!
— Слушай, невежа: я зять великого цзиньского правителя — Чжан Цун-лун! Раз уж ты ищешь смерти, то назови свое имя!
— Я — Ню Гао, командир передового отряда армии великого юаньшуая Юэ Фэя, которому государь повелел уничтожить ваше царство! А теперь отведай моих сабель!
И Ню Гао ринулся на врага, вооруженного двумя боевыми молотами. Но Чжан Цун-лун оказался таким серьезным противником, что после тринадцатой схватки Ню Гао пришлось бежать.
— Ну-ка, ребятки, как в прошлый раз! — на ходу крикнул он воинам.
Те открыли стрельбу из луков. Чжан Цун-лун вынужден был остановиться, собрал войска и ушел на заставу, а Ню Гао распорядился соорудить лагерь.
На следующий день к заставе подошли Юй Хуа-лун и Ян Ху во главе второго отряда.
— Почему это господин Ню расположился у обочины дороги? — с удивлением спрашивали они воинов.
— Хотел с ходу взять заставу, да ничего не вышло — вот и расстроился, — услышали они в ответ.
Когда лагерь был построен, оба военачальника отправились к Ню Гао. Воины хотели доложить, но Ян Ху их остановил:
— Не нужно. Мы с вашим командиром — братья, нам можно пройти и без доклада.
Но один из воинов все же забежал вперед и сообщил Ню Гао:
— Прибыли господа Юй Хуа-лун и Ян Ху!
— И черт с ними! — рассердился Ню Гао. — Что ты мне о них докладываешь?
Воин поспешил скрыться, а Ню Гао все бранился:
— Подлая собака Ян Ху, он меня обманул, а сам получил награду! Раньше я всегда одерживал победы, а после того как этот разбойничий главарь Юй Хуа-лун искупал меня в озере, мне совсем не везет — что ни бой, то поражение!
Юй Хуа-лун и Ян Ху услышали брань Ню Гао и, чтобы не ссориться с ним, предпочли незаметно покинуть лагерь.
— Сам виноват, а нас ругает! — покачав головой, сказал Ян Ху.
— А что, если мы возьмем заставу и уступим подвиг ему? — предложил Юй Хуа-лун. — Может быть, он перестанет сердиться!
— Верная мысль! — одобрил Ян Ху.
Они вернулись в лагерь, накормили воинов досыта и повели их к заставе.
Пред войском — новый путь —Взята гора Канлан!
Настал удобный часВернуть Сышуйгуань!
Если вы не знаете, как они добились победы, то прочтите следующую главу.
Глава тридцать первая
Цзинь Цзе видит во сне тигра и выдает замуж свояченицу. Ню Гао осушает кувшин вина и наносит поражение чжурчжэням.
Ароматный напитокВсем хорош, но коварен,Был на зернахЕще недозревшей пшеницыВиноделом он сварен.Выпив лишний глоток,Станет трезвенник пьяным,Станет смирный буяном…
* * *
Выпил кубок до дна,Выпил все из кувшина,И врага, захмелев,Сокрушил он!
* * *
Тигр во снеПролетал среди туч,То — женихОбъявился невесте!Этот миг —Мимолетен, как луч,Но векаЖить торжественным песням!Заключившие тесный союзПусть навеки останутся вместе.
Воины Юй Хуа-луна и Ян Ху подошли к заставе Сышуйгуань и криками стали вызывать противника. Чжан Цун-лун вывел войска за крепостную стену.
Бой шел с переменным успехом, и никто не мог предсказать, кто победит.
«А этот пес в самом деле силен! — подумал Юй Хуа-лун. — Не удивительно, что Ню Гао потерпел неудачу!»
Притворившись побежденным, он обратился в бегство, но когда Чжан Цун-лун, увлекшись погоней, подскакал к нему ближе, украдкой вытащил топор и метнул его противнику в грудь. Тот кубарем полетел с коня. Подоспевший Ян Ху ударом меча отсек побежденному голову. Чжурчжэни в панике повернули назад, и сунские воины ворвались на заставу.
Оба военачальника с утра приехали в лагерь Ню Гао, но тот встретил их неласково.
— Вам что надо?
— Мы взяли заставу Сышуйгуань, — сказал Юй Хуа-лун.
— А мне какое до этого дело?
— Ты вчера бранил Ян Ху, вот он и решил загладить вину и уступает тебе свой подвиг.
— А что скажет юаньшуай?
— Мы ему докладывать не будем, ты сам доложишь, брат Ню.
— Хорошо, принимаю ваш подарок.
Когда друзья ушли, Ню Гао расположил свой отряд прямо на дороге. На следующий день подошел юаньшуай с войском. Три военачальника выехали его встречать.
— Почему никто не докладывает о победе? — спросил Юэ Фэй. — Кто взял заставу?
Воцарилось молчание. Наконец Ню Гао не вытерпел:
— Я не могу врать! Заставу взяли они, но подвиг свой хотят уступить мне. Не хочу приписывать себе чужие заслуги!
— Хорошо, — кивнул Юэ Фэй. — Тогда поведешь свой отряд брать заставу Оутангуань…
Во время похода Ню Гао опекал своих воинов, как малых детей. Он во всем старался подражать чускому Сян Юю и всегда ехал впереди своего войска. Воины его постоянно носили с собой узелки с провизией, чтобы не остаться голодными в случае, если их предводитель вздумает «взять какую-нибудь крепость до обеда».
Когда отряд Ню Гао подошел к заставе Оутангуань, начальник заставы Цзинь Цзе встретил его на дороге и, встав на колени, с поклоном приветствовал.
— Не кланяйтесь, господин начальник, — сказал Ню Гао. — Я не юаньшуай, а только командир передового отряда. Сам юаньшуай еще в пути.
Цзинь Цзе вскочил, ярость распирала его:
«Этому дураку самому надо было встать на колени, а он, видите ли, «милостиво» разрешает мне встать!»
— Отрубить голову тому, кто докладывал! — коротко приказал Цзинь Цзе.
— Зачем убивать невиновного? — рассердился Ню Гао. — Если вы такой грозный вояка, наша помощь вам не требуется! — И он приказал поворачивать обратно.
«Этот болван — любимый военачальник Юэ Фэя, — заволновался Цзинь Цзе. — Обидишь его — наживешь неприятности».
Сдерживая гнев, он шагнул вперед и любезно сказал:
— Не сердитесь, полководец Ню! За неверные сведения с виновным поступают по законам военного времени. Но ради вас я готов его простить.
И он распорядился, чтоб виновного отпустили.
— Так-то лучше, — кивнул Ню Гао. — Если бы вы его убили, я счел бы себя оскорбленным.
— Это я во всем виноват! Прошу вас, полководец, располагайтесь поудобнее!
И проводил гостя на заставу. На домах висели красные флаги и разноцветные фонарики — жители приготовились к торжественной встрече юаньшуая.
Подъехав к самому входу в ямынь, Ню Гао спешился и поднялся в зал. Начальник заставы усадил его на почетном месте, угощал чаем.
— Ваше счастье, что вы устроили это торжество для меня, — сказал Ню Гао. — Если бы на моем месте был юаньшуай, он счел бы это преступлением!
— Почему? — удивился Цзинь Цзе.
— Потому что, садясь за стол, наш юаньшуай сперва обращается лицом к северу и плачет. «Если два императора томятся в яме, — говорит он, — едят только воловье мясо и пьют кумыс, его подданные не имеют права объедаться изысканными яствами!» Сколько раз мы говорили ему: «Вы не щадите сил ради государства и народа, вам надо есть получше, чтобы быть сильнее!» Но разве его переубедишь?
— Спасибо вам за наставления! — поблагодарил Цзинь Цзе.
— И еще дам вам один совет, — продолжал Ню Гао. — Наш юаньшуай больше всего любит соевый сыр. Когда он ехал на экзамены в столицу, то поел соевого сыру и сказал нам: «Совершенный человек никогда не должен забывать, на чем он вскормлен».
— Очень вам благодарен за добрый совет! — воскликнул Цзинь Цзе.
— Почтенный начальник, скажите — вы угощаете меня от чистого сердца? — спросил Ню Гао.
— Конечно!
— Тогда я принимаю ваше угощение и прошу дать мне чашку побольше!
Цзинь Цзе приказал слугам принести самую большую чашку, и Ню Гао в один присест съел почти тридцать чашек.
«Юаньшуай такой скромный! — думал Цзинь Цзе. — И как он назначил командиром передового отряда этого дурака?»
Пока сидели за столом, наступил полдень.
— Господин начальник, моих воинов тоже надо накормить и угостить вином, — сказал Ню Гао.
— Выдадим им денег — они сами купят, что надо.
Ню Гао уже совсем опьянел. Но вдруг в зал вбежал встревоженный воин и тихо сказал начальнику:
— Господин, цзиньские войска подступили к заставе!
Цзинь Цзе распорядился закрыть ворота и усилить охрану на стенах.
