И это тот самый грозный Первый?
Да над ними просто издеваются…
"Вы действительно пришли не из Города… Удивительно… — голос раздался в его голове, и Армон зарычал, прижав к вискам ладони и затравленно оглянувшись. Этот голос был бестелесным, он мог с одинаковым успехом принадлежать и ребенку, и старику.
— Кто ты? — прохрипел Армон. — Кто все вы? Где мы находимся?
"Как много вопросов для незваного гостя", — голос вновь возник в мыслях Армона. Это было отвратительно, словно ему под кожу забрался жук и ползал там, изучая внутренности. Хотелось вскрыть себе череп ножом, чтобы избавиться от "жука", вытащить его изнутри, сбежать. Ощущение чужого присутствия в собственной голове, мыслях, воспоминаниях было ужасным, и Армон заскрипел зубами, сдерживая обращение.
"Как занятно… Рихиор без стаи. Оборванные связи рода… Ты все еще жив, оборотень? И даже в человеческом виде… Занятно…
— Прекрати рыться в моей голове! — заорал Армон. Шерсть уже вылезла клоками на его теле, клыки удлинились, как и когти. Тело обращалось, пытаясь трансформацией вытолкнуть чужое сознание.
"Не сопротивляйся. Будет лишь хуже. Позволь мне увидеть все, что мне нужно знать…"
Голос изменился. Он стал тише, он убаюкивал, он уговаривал. И перед глазами Армона вновь встали золото и серебро родного леса, огромные кроны деревьев, заслоняющие облака… Смеющиеся лица…
Он зарычал, завыл, и сразу все исчезло. Давление на его разум прекратилось, существо покинуло его сознание. И Армон обнаружил себя стоящим на коленях посреди этой комнаты. Его тело частично изменилось и увеличилось, и штаны треснули, повиснув лоскутами.
— Гадство, — пробормотал Армон. — Последние же…
Он поднялся, стараясь не шататься.
"Вы можете остаться, путники. Вы не лазутчики"
— Я с самого начала это говорил, — буркнул Армон.
Капюшон повернулся в сторону Ланты, но девушка выглядела по-прежнему безмятежной и даже слегка улыбалась. Еще мгновение постояв, Первый качнулся и… исчез.
Армон с трудом удержался от ругательства. Нет, все-таки он слишком многое перенял у Лекса. И жаль, что в основном — плохое.
Пятнистый Ромт появился почти сразу, словно ждал где-то на лестнице, окинул обоих неприязненным взглядом золотых глаз.
— Значит, Первый оставил вам жизнь… Что ж. Следуйте за мной.
— Куда? — не понял Армон.
Два хвоста пятнистого раздраженно ударили по бокам.
— Если Первый сохранил ваши шкуры, это не значит, что вас здесь бесплатно будут кормить и содержать. Покажу, чем вы будете заниматься.
— Слушай, кажется, мы друг друга не поняли, — Армон миролюбиво поднял ладонь. — Мы не собираемся здесь оставаться. Нет, у вас тут, конечно, неплохо, но мы пытаемся отыскать друзей и вернуться в Кайер…
— Забудь, — Оборвал Ромт. — Вы не покинете Пристань. И тем более — Пустошь.
— Да ты сдурел? — возмутился оборотень.
Пятнистый повернул голову. В сумраке лестницы его глаза сияли мягким желтым светом.
— Это невозможно, — спокойно сказал он и неторопливо пошел вниз.
Глава 19
— Ты не можешь открыть портал?
Отвечать не стал, как будто и так непонятно. Мог бы — открыл. Но как только я пытаюсь это сделать, землю прошивают фиолетовые зигзаги, похоже, местности не нравились несанкционированные колебания магии. Или ей не нравился лично я.
— Куда мы пойдем?
— Налево.
— Почему туда?
— Потому что.
— Лекс! Ты можешь ответить нормально?
— Я отвечаю.
— Лекс!
— Одри, милая, ты не могла бы заткнуться? Я пытаюсь думать, — обозлился я, рассматривая раскинувшуюся внизу равнину. Сейчас серых тварей видно не было, хоть это радовало.
Девушка обиделась и замолчала. Вот и отлично.
И молчала все время, пока мы лезли вниз, а потом топали до черной монолитной скалы, полностью перекрывающей дорогу в обозначенную сторону. Я развернулся и уставился в перепачканное лицо Одри.
— Не могла сказать, что здесь скала? — возмутился я.
— Кажется, кто-то, возомнивший себя умным, велел мне молчать, — фыркнула она.
Я хмыкнул, развернулся и пошел в обратную сторону. Одри сопела за спиной, но надолго ее не хватило.
— У тебя есть план? Или какие-то ориентиры? Где мы будем искать Армона?
— Угу. У меня есть карта Пустоши с подробным описанием местной флоры, фауны и трактиров.
— Правда?
Я насмешливо покосился на ее обрадованную мордаху, и Одри вновь насупилась.
— Откуда я знаю? Может, у чернокнижников и такие карты есть? Меня воспитывали жрицы Богини Равновесия, и про Темных у нас каких только ужасов не рассказывали. — Она нахмурилась. — Хотя Светлых настоятельницы тоже не жаловали, но их хотя бы терпели, как необходимое зло. А вот чернокнижие… У нас даже присказка была: пусть тебе чернокнижник не приснится…
— Зачем тебе Дориан, Одри? — перебил я. Девушка осеклась и замолчала. Я думал, что уже не ответит, но она упрямо вскинула голову:
— Я уже говорила, что он мой друг. С детства. Он жил недалеко от дядюшки и играл со мной, когда я приезжала на выходные. Он часть моего прошлого, верный и настоящий друг! Что удивительного в том, что я хочу его спасти? Он исчез из моего дома, я чувствую себя… виноватой! И обязана во всем разобраться!
— Сколько слов и эмоций, — пробормотал я, прищурившись.
— Тебе не понять, — хмуро бросила она, — что означает дружить и быть верным человеку. У тебя друзей нет.
— Верно. Мне не понять.
Мы обошли скалу, и теперь перед нами располагался каменный уступ, усыпанный черными пиками, словно иглы дикобраза протыкающими пространство. Узкие и острые грани этих пик отражали свет белого солнца и казались глянцевыми. И этот странный и непривычный пейзаж заставлял меня почти задыхаться, пробуждая внутри непонятное мне волнение.
— Лекс? Что с тобой?
Одри дернула меня за рукав. Я не заметил, что остановился и уже какое-то время просто стою без движения, застыв на краю плоского камня. Порыв ветра гонял вдоль скал льдинки, и они звенели, ударяясь о гранит, так что все наполнялось нежными и тонкими переливами ледяной музыки. И мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этого.
