Лас наградил его фирменным взглядом, но промолчал. Он правильно истолковал небольшую паузу в речи их гостя. Сантилли подавил очередную улыбку. Когда ж он перестанет обижаться хотя бы на людей? Их замешательство вполне понятно, хорошо, что они не знают, кто почтил их свои присутствием. Полуангел, полудемон. Если опустить последнее, то люди должны Ласти на руках носить и пылинки сдувать. Как друг этому обрадуется, словами не описать!
Демоны застегнули перевязи с мечами, поправили пояса. Куртки одевать не стали. Трудно замерзнуть в такую жару.
"Все. Готовы к употреблению" — пошутил Санти.
Шон мысленно фыркнул.
Меньше, чем через час они въехали в главные ворота дворца султана, для разнообразия украшенных чьей-то отрубленной головой. Ну, не везде же, в самом деле, использовать резьбу и мозаику. Приедается, милорды, приедается. А такое…кхм… необычайно бодрит и заставляет задуматься о жизни, что, согласитесь, тоже, ох, как необходимо.
Демоны ожидали, сразу увидеть дворец, но не тут-то было. За воротами их встретил ухоженный сад. Деревьям было на вид не меньше ста лет. Гиганты в несколько обхватов поднимались к небу, величественно колыша густыми кронами, образующими непрерывный зеленый свод, не нуждающийся в рукотворных украшениях. Под ним между стволами тут и там виднелись лужайки с ажурными беседками и сказочной красоты каменными павильонами или с фонтанами, выложенными цветными изразцами. И розы. Невероятное множество роз всевозможных оттенков от белоснежного до темно-пурпурного, почти черного. Тишина сада нарушалась лишь пением птиц, плеском воды да цоканьем подков по мозаичным дорожкам, пересекающим парк в разных направлениях.
Между деревьями и пышными цветущими кустами свободно разгуливали причудливые птицы с огромными хвостами, похожими на расписные веера. Вот вам и павлин собственной персоной, в жизни оказавшийся намного прекрасней, чем на вывеске караван-сарая. Немного дальше застыла группа ланей, настороженно шевеля ушами.
— Ручные? — Шон кивнул на живописную группу небольших пятнистых ланей.
— Конечно, о великолепный воин, — ответил Омар, — этих восхитительных миролюбивых животных подарили солнцеликому владыке в честь дня его рождения, и с того дня они живут здесь в тишине и покое.
— А есть и не миролюбивые? — тут же поинтересовался герцог.
— Конечно! — с недоумением воскликнул придворный (как можно в таком сомневаться?), — Но они содержатся в специальных вольерах чуть дальше. Если вы выразите желание, то позже вам их покажут.
Вывод? У демонов есть шанс выйти отсюда, не применяя силу оружия? Или Омар имел в виду под "покажут" нечто иное? Покажут и покормят. Демонами. В любом случае расслабляться еще рано.
Но прежде чем попасть в святая святых — внутренний двор дворца, им пришлось пройти еще через двое ворот. Как объяснил Омар, сюда допускались только избранные по высочайшему дозволению свыше. Понимайте: вам оказана неслыханная честь для чужестранцев. Есть чем гордиться и о чем рассказать дома, когда они вернуться. Слово "если" было решительно отметено в сторону за ненадобностью.
Пройдя по широким дорожкам, петляющих среди роз, разнообразных пальм и шумных фонтанов, демоны, наконец-то, увидели сам дворец. Его золотые купола, рвущиеся в голубое небо, гости разглядели еще от последних ворот, и внутренне приготовились к ставшей привычной мозаике. Сантилли, и не только он, мысленно присвистнул, стараясь, чтобы эмоции не отразились на лице. Но, судя по довольной улыбке придворного, им это не удалось.
Облицованный белым мрамором, с высокими арочными окнами, тонкими башенками и колоннами, дворец казался вышедшим из прекрасной сказки, волею случая или богов перенесенной в мир людей.
Сантилли внутренне встряхнулся и дал подзатыльник (мысленный) Шону, чтоб следил за шириной рта. Ласу тоже хотелось отвесить что-нибудь существенное, но как раз за обратное, а именно — неизменно хмурый взгляд исподлобья.
В сопровождении Омара и стражников демоны поднялись по белым ступеням на просторное (человек на сто) крыльцо и прошли в двери дворца. Здесь все от полов и до куполообразных потолков было украшено витиеватой росписью, резьбой и многоцветной мозаикой, включая витые колонны и дверные створки. Драгоценные камни, золото и серебро терялись среди этого великолепия, гармонично дополняя, а не выделяясь. Узоры переплетались, создавая ощущение общей невесомости здания. А резьба, обрамлявшая карнизы, окна и двери больше походила на тончайшее кружево. Не верилось, что она была выполнена из камня и дерева, до такой степени рисунок был тонок, нежен и невесом.
Быстро пресытившись впечатлениями, гости уже более невозмутимо шли по бесконечной анфиладе богатых залов и переходов с невероятно высокими потолками, и приближенный султана еще раз убедился, что эти воины не обычные в своем роде. Их не особо трогало раболепство слуг, обилие стражи и почтение придворных. Эти чужестранцы были привычны к роскоши. Даже мальчик, бросавший короткие взгляды по сторонам, больше интересовался окнами и коридорами, запоминая путь и набрасывая про себя приблизительный план дворца.
Омар с трудом верил, что это действительно будущий мужчина, а не переодетая девушка. Даже походка была легкой и грациозной. Тонкая талия, изящные кисти рук. Но фигура…. Сквозь тонкую рубашку с узкими рукавами прорисовывались мускулы рук, грудь была плоской и широкой, как у мужчины. Никаких украшений, только в правом ухе голубыми искрами вспыхивают необыкновенной чистоты редкие алмазы. Очень красивый мальчик. Бесценное приобретение для любого гарема.
Лас перехватил оценивающий взгляд Омара и недовольно поморщился, даже не стараясь этого скрыть. Придворный спокойно улыбнулся ему, как бы подбадривая, и тут же встретился с непроницаемыми глазами темноволосого юноши. Сантилли. Вот кого надо бояться! Самый опасный из этой троицы. Хищник, так назвал его Рамиль.
Он вообще был поражен стычкой в пустыне. Эти трое убили больше, чем все его охранники и даже не запыхались! Словно прогуляться вышли. Двигаясь невероятно быстро и ловко, убивали без сожаления и жалости, даже мальчик. Рамиль говорил, что он улыбался, словно наслаждался боем и чужими смертями. Все трое вышли из схватки без единой царапины! Невероятно! Омар тоже хотел бы увидеть их в сражении.
Наблюдательный и умный караванщик многое поведал об этих необычных юношах. Незначительные детали могут рассказать гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Но не меньше боя Рамиль был удивлен песней, которую сложили эти двое: Ласайента и Сантилли. Когда он рассказывал об этом, глаза его сияли от восторга. Невероятная, зовущая расправить крылья мелодия. Будоражащая и согревающая одновременно, она до сих пор не давала ему покоя. Это и решило судьбу молодых воинов.
