Стараясь забыть о происходящем вокруг, Шныгин сконцентрировался на единственном желании и нажал заветную кнопку психоусилителя. Невидимый и не ощущаемый никем из присутствующих на корабле землян ментальный импульс помчался в сторону корабля пришельцев, и тот, дернувшись, словно от удара, бешено закрутился на одном месте.
– Не понял, Репа, ты что с ними сотворил? – оторопело спросил у Шныгина Пацук.
– Да эта проклятая “тарелка” больше похожа на юлу, – буркнул в ответ старшина. – Вот я и представил, что она – волчок. Их пилоту такая мысль, должно быть, понравилась, он и закрутил корабль вокруг оси.
– Ну-ка, попробуй еще раз, – крикнул Ганс, видя, что корабль пришельцев гасит вращение.
Шныгин усмехнулся и послал новый импульс. Корабль противника вновь завертелся, и Микола с Зибцихом приготовились дать еще один залп по экваторной линии “тарелки” врага, но сделать это не успели. Прямо над кораблем пришельцев одна за другой сверкнули десять ярких вспышек, и в пустоте из ничего возникло соответствующее количество боевых кораблей куда больших размеров, чем оба сражавшихся у орбиты Сатурна противника.
– Твою мать! Как же они нас вычислили?! – проревел Кедман, едва не раздавив в своих лапищах противопожарное оборудование.
– Плевать, как именно! Ноги надо делать! – завопил Пацук, но Мухин и без него знал, как нужно поступить.
У “икс-ассенизаторов” до момента, когда экипажи вражеских кораблей выйдут из анабиоза и смогут вступить в бой, было не более пяти минут. Уничтожить за это время весь флот противника не представлялось возможным. Коля сомневался даже в том, что им удастся пробить защиту хотя бы одного космического корабля. Поэтому еще до того, как Кедман задал свой вопрос, а Пацук выдал весьма ценное указание, Мухин врубил реверсивные дюзы. Корабль землян крутануло волчком почти так же, как “тарелку” пришельцев, но с одной разницей – Коля знал, что делает, и вращение мгновенно остановил.
– Держитесь, пешеходы! – завопил он, врубая максимальное ускорение. – Пристегните ремни и все такое. Если успеете, конечно!
Бойцы не успели. Лишь Пацук, Зибцих да старшина, удобно устроившиеся в креслах, остались на своих местах, а вот остальных здорово швырнуло. Сару, после крутого разворота не успевшую восстановить равновесие в кресле радиста, ударило в бок и вдавило в подлокотник. Кедман заработал контейнером огнетушителя по лбу и на пару секунд потерял сознание, а вот Насан, подавшийся вперед, чтобы получше рассмотреть появившиеся из гиперпространства корабли, вообще вылетел со своего места, кувыркнулся через спинку кресла и кубарем покатился в коридор, ведущий к трюму.
Впрочем, что именно случилось с “икс-ассенизаторами” после максимального ускорения, Колю Мухина волновало меньше всего. Синяки, шишки и даже переломы, которые могли получить бойцы, были пустяком по сравнению с тем, что с ними будет, если залп инопланетной эскадры накроет “тарелку” землян. Сейчас пилота не заботило даже то, что экипаж корабля, с которым люди только что вели бой, может открыть огонь из всех орудий вслед убегающей с поля боя “тарелке”. Даже выстрел из их орудий можно было пережить. По крайней мере теоретически!
К счастью для бойцов, на практике этот вопрос им выяснять не пришлось. Карусель, устроенная Шныгиным, так сильно подействовала на экипаж вражеской “тарелки”, что он не пришел в себя даже после того, как “ожили” корабли прибывшей на место боя эскадры. Впрочем, может быть, с экипажем “тарелки” как раз все было в порядке, только они не получили приказа преследовать “икс-ассенизаторов” – точно узнать об этом невозможно. Но так или иначе, а слегка поврежденная “тарелка” инопланетян осталась на месте, когда остальные десять кораблей, словно сторожевые кобели, рванулись вперед. А за секунду до этого блокировка с радиоэфира была снята. И наши лихие спецназовцы, прослушивавшие все волны, отчетливо разобрали две фразы: “Вынырнувшие из гиперпространства корабли, назовите свои позывные!” и “Уничтожить поганых землян. Немедленно!”
Первая, судя по всему, была передана с лунного гиперпространственного координатора, засекшего появление в Солнечной системе целой армады космических кораблей. Ну а вторую, надо полагать, выдал командир вражеской “тарелки”, отдавая приказ десятку космолетов начать охоту за кораблем “икс-ассенизаторов”. Сара, от удара о подлокотник потерявшая сознание, в тот момент, когда инопланетяне перестали глушить эфир, передать ничего не могла. И в любом случае все равно не успела бы это сделать, поскольку чистым эфир был лишь считанные секунды. Но по крайней мере спецназовцы поняли, что их предположение о том, кто забивает радиоволны, было верным.
– Эх, жалко, мы не грохнули этот кораблик! – горестно выдохнул Пацук.
– Хорошо, если нас самих сейчас не грохнут, – проворчал в ответ Шныгин. – Нам бы только до орбиты Земли дотянуть. А там наши помогут. Даже если не смогут никого сбить, то хоть внимание отвлекут, а мы уж как нибудь с этими гадами справимся!
Перспектива эта была чрезвычайно заманчива, но уж слишком много “если” оказалось в предположении старшины. Конечно, Мухин рванул “тарелку” вперед на максимальном ускорении, да и перед инопланетной эскадрой у людей имелось преимущество минимум в пять минут, но до орбиты Земли было слишком далеко, чтобы успеть туда благополучно добраться. И уже через небольшой отрезок времени, когда мимо корабля землян промчался огромный плазменный шар, всем стало ясно, что так просто от преследователей не избавиться.
– Серега, посмотри, что у нас за спиной, – сдавленный перегрузкой, прохрипел пилот. – Я голову повернуть не могу. Боюсь, шею сломаю.
Шныгин, находившийся в более удобной для осмотра мониторов заднего обзора позиции, с трудом повернул голову, стараясь увидеть, что происходит в хвосте корабля. Прямо под монитором располагался экран одного из сканеров, и на нем четко виделось, что расстояние между “тарелкой” землян и преследователями медленно, но верно сокращается. И что было еще более “радостным”, корабль “икс-ассенизаторов” нагоняла целая вереница плазменных шаров.
– Коля, возьми вправо. Нас сейчас накроют, – прохрипел старшина. Но раньше, чем пилот попытался выполнить этот маневр, раздался голос Зибциха.
– Не надо дергаться, – тяжело дыша, проговорил снайпер. – Я развернул орудия. Сейчас займусь этими шарами.
– Держись, я тебе помогу, – отозвался Пацук, с трудом пытавшийся развернуть стволы в нужном направлении. – Так просто нас эти сволочи не достанут!
И тут же Шныгин увидел, как ефрейтор начал стрелять. При максимальном ускорении корабля создавалось впечатление, будто плазменные шары, выпущенные из орудий Зибциха, просто зависают на месте и ждут, когда на них наткнутся пущенные противником сгустки плазмы. Ефрейтор стрелял беспрерывно, а через секунду к нему присоединился и Пацук. Чернота космоса за кормой корабля тут же расцвела всеми цветами радуги, когда первые энергоснаряды столкнулись друг с другом. Фейерверк получился такой, что его, наверное, было видно с Земли невооруженным глазом, но никто из спецназовцев об этом не думал. Главное – выжить! А уж о рукотворных красотах Вселенной и людях, их наблюдавших, можно будет поразмыслить потом.
– Сара, ты жива? – поинтересовался Шныгин, краем глаза увидев, что девушка все еще свисает с ручки кресла, как тряпичная кукла. – Сара, скажи что-нибудь!
– Что с ней?! – тут же раздался сдавленный крик Пацука. – Репа, что с ней случилось? Скажи наконец!
– Не знаю, – ответил старшина. – Похоже, она без сознания. Коля, можешь немного сбросить скорость, чтобы я встал и посмотрел, что с девчонкой?
– Нет, – коротко отрезал пилот. – Если ты, конечно, не хочешь, чтобы нас через пару минут распылили на атомы!
– Твою мать! – рявкнул Пацук. – Если с ней что-нибудь случится, я всем пришельцам своими собственными зубами горло порву!
– Ты же ее вроде бы ненавидишь? – попытался сострить старшина.
– Лучше заткнись! – отрезал Микола, и Шныгин понял, что сейчас не самое подходящее время для приколов.
Его помощь в управлении кораблем больше не требовалась. Пацук и Зибцих держали преследователей под прицелом, и только от них зависело, удастся ли “икс-ассенизаторам” продержаться время, необходимое для выхода на околоземную орбиту. А вот Саре Штольц помощь требовалась, и старшина, превозмогая огромную перегрузку, попытался встать. Однако ускорение корабля было такое, что Шныгину, несмотря на все его усилия, не удалось даже оторвать спину от кресла. Сергей сам едва не потерял сознание и заскрипел зубами, осознав, что сделать ничего не может.
– Мы подлетаем! – радостно прохрипел пилот, прерывая горестные мысли. – Я уже вижу, как лазерные спутники НАСА разворачиваются навстречу эскадре. Держитесь, сейчас я…
И в этот момент корабль тряхнуло. Удар был такой силы, что у Шныгина перед глазами заплясали радужные круги, словно после нокаута. Что-то закричал Пацук о выведенных из строя орудиях. Потом Зибцих вопил о том, что он не успевает что-то сделать, но все это было так далеко, будто в другой Вселенной. Может быть, не пытайся старшина встать с кресла минутой назад, он бы и не потерял сознание, но толчок здорово надломил и без того истощенный перегрузкой организм. А когда “тарелку” тряхнуло второй раз, Шныгин провалился в темноту, успев лишь подумать: “Ну вот и все! И что теперь я скажу маме?..”
