— Скажи, Флорис, — произнес он, меняя тему разговора, — этот жаркий лес не напоминает тебе Дубино? Правда, ты был тогда совсем малышом…
— Нет, Адриан, я ничего не забыл и часто вспоминаю парк, жаркое лето, холодную зиму, — отозвался Флорис, вдруг став серьезным. — А по ночам мне иногда снится Петрушка. Порой мне хочется вернуться в Россию и еще раз прокатиться на санях, запряженных в тройку.
— Да, я тебя понимаю. Во сне я тоже иногда вижу, как мы спасаемся бегством… отчетливо помню некоторые детали, но мне не удается увидеть лицо Петрушки. Забавно, но я всегда вспоминаю какого-то человека, похожего на нищего, но не могу определить, встречал ли я его в реальной жизни или он только снится мне.
Внезапно обоих братьев охватило непонятное уныние. Адриан едва не сказал Флорису: «Давай вернемся, не стоит заезжать в Майи. По правде говоря, нам нечего там делать».
Но он побоялся произнести это — ему не хотелось разочаровывать Флориса, пылавшего энтузиазмом. Впрочем, Флорис, не признаваясь в том самому себе, уже не так рвался повидаться с Полиной. Братья, не сговариваясь, пришпорили коней, чтобы обрести прежнюю уверенность. Пейзаж изменился: вокруг тянулись ровные поля, и золотистая пшеница слегка колыхалась под порывами теплого ветра. Начиналась Нижняя Пикардия. И вот наконец показался замок Майи, построенный одним из предков маркиза в царствование Людовика XII. Издалека эти башни казались красивыми, но вблизи становилось заметно, насколько они обветшали. Тем не менее это было величественное сооружение, и Луи де Майи-Брель гордился своим замком по праву.
Не увидев никого из хозяев, Флорис с Адрианом подъехали к конюшне, где молодой крестьянин, исполнявший обязанности конюха, принял у них лошадей.
— Оботри коней соломой, мой милый, и насыпь им полную меру овса, — распорядился Адриан, взявший на себя руководство вылазкой. — Вот держи, это тебе, — добавил он, королевским жестом извлекая из кармана завалявшуюся монетку. Крестьянин, явно не привыкший к такой щедрости, рассыпался в благодарностях.
— Скажи, где твои господа?
— Да они все пошли на большую лужайку за домом. И дамы, и сеньоры.
Адриан кашлянул и взглянул на Флориса.
— Что же, маркиз с супругой устроили прием для соседей?
— Откуда же мне знать, соседи это или нет, только все они пошли на большую лужайку.
Адриан отвел брата в сторону.
— Надо бы послать кого-нибудь предупредить Полину и Мари-Анну о нашем приезде, но этот дурак, кажется, ни на что не годится. Признаться, я не испытываю никакого желания встречаться с гостями маркиза.
Флорис залихватски заломил набок свой берет, отряхнул от пыли камзол, обмахнул соломой сапоги, а затем хлопнул Адриана по плечу.
— Адриан, мы приехали сюда, чтобы повидаться с возлюбленными. Неужели мы отступим перед какими-то жалкими соседями? Вперед, брат мой, нас ждет удача!
Адриан сделал еще одну попытку:
— Давай лучше пошлем им записку.
Но Флорис, не слушая брата, решительно направился к аллее, ведущей на лужайку. Адриан безнадежно махнул рукой и последовал за Флорисом, великолепным в своей непогрешимой самоуверенности. Послышался звонкий смех, и Флорису показалось, будто он узнает голос Полины. С большим трудом ему удалось сдержаться и не броситься к возлюбленной бегом. Молодые люди завернули за угол замка, и глазам их открылась обширная лужайка. Вдали барышни Майи-Брель, встав в кружок, играли в «девственницу», очень модную в аристократических кругах игру, отчасти напоминавшую пантомиму. Полина исполняла роль «девственницы», а сестры набрасывали на нее шали, кружевные платки и фартучки. Компанию им составили двое господ почтенного вида — несколько полноватых и одышливых, в напудренных париках. Они с радостью пожертвовали своими камзолами, не столько желая услужить девицам, сколько потому, что изнывали от жары.
«Девственницу» полагалось защищать, и барышни, бегая вокруг нее, пели хором:
— Открыты ли ворота? Одета ли невеста?
На что нападавшие отвечали:
— Она прячется от нас! Но мы женимся на ней!
— Нет, нет! — кричали девушки. — Если вы ее возьмете, то немедленно убьете!
За игрой умиленным взором следили маркиз и маркиза де Майи-Брель. Однако появление Флориса с Адрианом все испортило. Молодым людям пришлось идти по лужайке под удивленными взглядами четырех девушек, обоих родителей и двоих женихов. Флорис впервые пожалел, что не прислушался к совету Адриана. Взглянув искоса на брата, он заметил, что тот иронически за ним наблюдает. Но отступать было уже поздно — их несомненно узнали. Воистину это оказался крестный путь. Флорис чувствовал, как у него подгибаются ноги. Когда же они дошли до середины лужайки, маркиза де Майи-Брель вскричала:
— Какой сюрприз! Братья де Вильнев-Карамей! Надеюсь, графиня в добром здравии?
— О да, мадам, — ответил Адриан с изящным поклоном. — Матушка чувствует себя прекрасно.
— Очень хорошо! Вероятно, она прислала вас с каким-то срочным поручением?
— Гм! — пробормотал Флорис, в свою очередь поклонившись, но так и не преодолев смущения. — Она просила передать вам, госпожа маркиза… гм! Просила передать выражение ее глубочайшей признательности.
— Признательности? Но за что же, друг мой? — спросила маркиза, повернувшись к мужу.
Маркиз вздрогнул. Он пребывал в вечном страхе перед своей грозной супругой, которая, впрочем, сохранила некоторую миловидность, невзирая на то, что лицо ее приняло форму груши.
— Откуда же мне знать, дорогая?
— Но вы же были в Мортфонтене и виделись с графиней.
— Да, да, да, однако, думаю, эти юноши расскажут вам обо всем. Им лучше знать, зачем графиня Максимильена прислала их.
Ужасная маркиза вопросительно взглянула на Флориса и Адриана. Флорис увидел, что и Полина тоже на него смотрит. Идиоту, стоявшему рядом с ней, было по меньшей мере лет сорок. Это придало юноше смелости. Он вновь поклонился и принялся с бесстыдной наглостью излагать сочиненную на ходу байку:
— Наша матушка, госпожа маркиза, прислала нас с выражением глубокой признательности за вчерашний визит. Она была так счастлива встретиться со своими друзьями.
— За вчерашний визит? — сухо осведомилась маркиза. — Но ведь я не была в Мортфонтене.
— Вот именно… вот именно! Наша матушка очень об этом сожалела, госпожа маркиза, поэтому и поручила нам, вкупе с выражением признательности, передать вам приглашение навестить ее.
Флорис умоляюще взглянул на брата, ибо уже исчерпал возможности своего воображения. Адриан понял, что настала его очередь.
— В приглашении этом, госпожа маркиза, матушка выражает надежду, что вы отныне будете навещать нас в Мортфонтене каждый раз, когда подобную честь нам оказывают господин маркиз и ваши милые дочери.
