его почувствовала. Когда возле Гарри появилась дочь, тоска, напоминающая затуманенное стекло, в его глазах исчезла и сменилась счастьем. Она и сама ощутила, как что-то зашевелилось в груди, приглядевшись к неуклюжему тонконогому подростку – девочке по имени Одри Ангел; на самом деле, конечно, как Мэг успела выяснить, Одри Андерсон, но по сути именно Ангел, поскольку была плоть от плоти отца. Щуплый ангел, которому осталось года два или три, чтобы, оттолкнувшись от своих двенадцати, превратиться в прекрасную юную девушку.
И было еще кое-что. Жгучее ощущение, что подобное счастье ждет и ее саму. Осталось влюбиться в парня, который будет смотреть на нее и на их будущего ребенка точно такими же глазами, как Гарри Ангел смотрит на свою дочь. Впрочем, кажется, когда его взгляд касается ее, Маргарет Вуд, он становится именно таким – полным нежности и обожания. А затуманенное стекло? Просто нынешний фон его жизни. Временный фон.
Что это ее понесло? Мэг даже смутилась, а потом вдруг пригласила обоих Ангелов на свою тайную планету. Правда, уже на завтра. А сегодня ближе к вечеру ей еще нужно было переговорить с Лорой Олден.
Через полчаса легкой болтовни Одри убежала к матери, которая вызвонила дочь по телефону, а между Мэг и Гарри состоялся странный диалог, в котором слова не имели особого значения, поскольку главное заключалось в интонациях, звуке голоса, взгляде.
– Тут есть ведь еще одно, – заметил Гарри. – Вот смотри. Забудем на мгновение о призрачных домах, об этих, как говорит Перси, дорогих девайсах, заточенных для Земли. Предположим, что их нет. Предположим даже, что их и не было. В качестве эксперимента. Сочтем их необъяснимой загадкой. Казусом. Погрешностью. Особенно если их больше и не будет. Но есть еще кое-что. Девица Праудфут и Уильям Пэрриш.
– Множественный похоронный агент и еще одно, правда юное, отражение сестриц Праудфут? – улыбнулась Мэг.
Как же она сумела понять смысл его слов? Ведь просто смотрела на его губы и, кажется, пропускала все мимо ушей…
– Последнее – лишь предположение, – добавил Гарри, словно не решаясь в свою очередь поднять взгляд с ее губ и увидеть глаза, – хотя лицевой сканер гарантирует, что чашечки в магазин сдавала именно Эпифани Праудфут в свои лучшие годы. Но сейчас главное не это. Подумай сама, они оба (Уильям Пэрриш так уж точно) виртуальные персонажи. И они ходят во плоти по улицам Нью-Йорка.
– Ходили, – поправила Мэг. – Не знаю, как насчет этой таинственной юной Праудфут, но у Уильяма Пэрриша вполне мог существовать и прототип. Мы же не проверяли его по тому же лицевому сканеру. Какой-нибудь нью-йоркский дедок. Но ты ведь не это хотел сказать?
– Нет, конечно, – кивнул Гарри. – Я о том, что Луис Сайфер может быть кем-то вроде них. То есть виртуальным персонажем. Созданным гением Эпифани Праудфут или самим Логосом.
– Вроде Маркуса? – прищурилась Мэг. – Его она сделала, получается, из голосового помощника? А Луиса Сайфера из чего? Из утюга? Из микроволновки? Или как? И какое это имеет значение?
– Разве целью твоей книги не является раскрытие его загадки? – спросил Гарри.
Он поймал ее взгляд и даже выдержал несколько секунд, после чего отвернулся и как будто начал рассматривать отдыхающих вокруг них на зеленой траве жителей Нью-Йорка.
– Понимаешь… – Мэг задумалась. Ей очень хотелось, чтобы он понял ее ощущения. – Как поступает детектив, если дело не удается раскрыть? У вас это называется… висяк?
– Да, – хмыкнул Гарри. – Когда проходят все сроки, такое дело формально остается на конкретном сотруднике, но по факту отправляется в архив. И будет там находиться, пока до него не докопается следующий детектив или не появятся какие-то новые обстоятельства. Негодяи, знаешь ли, редко отказываются от собственных пристрастий. Рано или поздно…
– С книгами все не так, – покачала головой Мэг. – Они как жизнь. Загадки принимаются и без разгадок. Главное – ощущения. Сопричастность. Моя первая книга была чем-то вроде руководства к действию. Инструкцией, которая легко, по возможности с юмором описывала, как нужно погружаться в Логос. Рассказывала о разных интересных местах, о тонкостях обращения с виртуальностью. Как я ее писала? Тоже легко. Я просто лезла всюду, порой получала шишки, обычно – удовольствие, и излагала все в виде такого девичьего дневника. Другой вопрос, что я и сама не была пустышкой, и не видела пустышек среди своих читателей. Знаешь, пожалуй, я смогла бы написать похожую книгу о Нью-Йорке. Возможно, однажды и сделаю это.
– Мне стыдно, – смутился Гарри. – Представляешь, я еще не прочитал твою первую книгу. Только полистал ее, прежде чем подарить дочери. На тот случай, если она слишком… взрослая.
– Она и не взрослая, и не детская, – вздохнула Мэг. – Она честная. И вторая книга тоже будет честной. Скажи, после того, что ты увидел в Сайфер-Сити, твое отношение к Луису Сайферу переменилось?
– Я бы сказал – дополнилось, – проговорил после короткого раздумья Гарри. – Раньше я испытывал досаду, что кто-то могучий и влиятельный плюет на обычные человеческие правила. Ну или подгоняет их под себя. А теперь к этому добавилось еще кое-что. Я благодарен ему.
– Ему очень многие благодарны, – согласилась Мэг. – Но мне все же хотелось бы переговорить с ним. Как ты думаешь, Маркус точно не мог быть им?
– Если только его взбалмошным ребенком, – заметил Гарри. – Масштаб не тот… Мне даже показалось, что весь Верхний город – что-то вроде игрушки: чем бы дитя ни тешилось…
– Мне пора, – улыбнулась Мэг, собираясь. – Через полчаса я должна быть у издателя. Можно было бы связаться и так, но с ней мне хочется общаться вживую. Завтра увидимся, как договаривались. Не провожай меня, я возьму такси.
– А… – Он собирался было узнать, не хочется ли ей общаться вживую с ним, но проглотил вертевшиеся на языке слова и спросил о другом: – Почему… алгоритм? Это же…
– Правильная последовательность действий, которая ведет к конкретному результату, – засмеялась Мэг. – Это же обо всем. Тоже своего рода инструкция, как добиться той или иной цели. Условно говоря, как надо прожить жизнь. Какой алгоритм использовать, – она опустила в сумку ноутбук. – На примере сотен, может быть, тысяч реальных историй. Сайфер-Сити, Логос – это место, где возможно невозможное. Но, по сути, речь все о том же – как прожить жизнь.
– А цель? – Гарри поднялся, спрятал руки в карманы, как будто они ему мешали. – Алгоритм же, как ты говоришь, это последовательность действии, которая ведет к цели. Какая цель в том случае, когда мы подбираем алгоритм к собственной жизни?
– Любовь, – с улыбкой обронила Мэг и пошла по зеленой траве между отдыхающими на
