Начальником Чеченской области стал тесть Шамиля Абдула Цакхар, проживавший в селении Шали и пользовавшийся большим почетом. Его обязанностью являлся контроль за соблюдением шариата и законов Имамата в Чечне. О всех нарушениях он должен был докладывать имаму.
Казна наибства, находившаяся в ведении Шоаипа, включала 35 крымских ружей, 4 тысячи голов баранов, 5 сотен голов крупного рогатого скота, 60 буйволов и до 30 тысяч рублей серебром.[22]
В 1843 году Шамилем были переселены в Ичкерию несколько сот каранаевских, эрпелинских и ахатлинских жителей.
В течение 1841—1843 годов чеченцы и дагестанцы одержали ряд побед над царскими войсками, нанеся им большие потери и отбив у них 13 укрепленных пунктов. Это было время, названное Н. А. Добролюбовым «блистательной эпохой Шамиля» [Очерки истории, с. 106]. Именно на этот период падает наиболее активная деятельность Шоаипа-муллы. Анализ свидетельств, оставленных горцами — сторонниками народно-освободительной войны, говорит об огромном уважении, которым пользовался Шоаип в горской среде. Характеризуя его, постоянно употребляют эпитеты «известный», «храбрый», «известный храбрец», «подобный льву, приготовившемуся к прыжку». О справедливости Шоаипа и его высоком авторитете вспоминает в своих мемуарах С. Беляев, проведший в 1842—1843 годах в плену у чеченцев десять месяцев. Командир Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютант Нейдгардт писал военному министру генерал-адъютанту Чернышеву 20 ноября 1843 года: «Шуаибу теперь около 40 лет. Он пользуется доверием Шамиля и если останется с последним в хорошем отношении, будет одним из самых уважительных ему помощников, но в случае ссоры с Шамилем, то по влиянию, каковое Шуаиб имеет на чеченцев, он может быть и опаснейшим его врагом. Чеченцы уважают и боятся Шуаиба» [Движение горцев, с. 407]. Н. Дубровин писал о нем (с. 468): «Шуаиб-мулла — наиб мичиковский, хотя был корыстолюбив в высшей степени, но эти недостатки с избытком заглушал своим умом и лихим наездничеством».
Остался и словесный портрет Шоаипа 1842 года, данный князем И. Орбелиани: «Шуемб небольшого роста, лицо смуглое с небольшими рябинками, ловкий во всех приемах и в особенности верхом. Он известен, как человек с хитрым и бойким умом, как отличный рубака, лихой наездник и искусный предводитель в бою» [Вердеревский, с. 31]. Шоаип отличался острословием и неунывающим нравом.
После гибели в 1843 году под хевсурским аулом Шатили наиба Малой Чечни Ахверды Магомы Хунзахского (с 1843 года в это наибство вместе с чеберлоевцами входил и Шатоевский округ), который пользовался безграничным доверием Шамиля и уважением чеченцев и считался главным претендентом на пост имама в случае гибели Шамиля, все доверие и надежды имам обратил на Шоаипа, также бывшего близким другом и верной опорой Шамиля в Чечне. К началу 1844 года Шоаип стал руководителем всей Чечни от среднего течения реки Ассы на западе до побережья реки Акташ на востоке. «Самым искусным из помощников Шамиля, которому он доверял командование правым флангом, то есть всей страной, расположенной между Тереком и Андийским хребтом», называет Шоаипа французский консул в Тифлисе виконт Г. Кастильон в письме к министру иностранных дел Франции Гизо от 18 мая 1844 года.
Блистательная карьера Шоаипа-муллы оборвалась внезапно, вместе с трагически оборвавшейся жизнью. 6 марта 1844 года в Андии проходил сбор наибов. На нем решались важные вопросы. Неожиданно имам Шамиль получил известие о гибели Шоаипа.
По свидетельству потомков участников тех событий, произошло это так:
«Наиб Шамиля Шоаип-мулла (ШоIип-молла) был очень уважаем и любим имамом Шамилем. Его уважали чеченцы за мужество, ум, честь, ученость, надежность. Шоаип-мулла был образованным человеком и отличался безрассудной отвагой. Как-то Хаджи-Мурат Аварский поспорил с Шоаипом, кто храбрее. Шоаип, сказав, что не может случиться того, что не предопределено Аллахом, взвел курок заряженного пистолета и, приставив к голове, нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало, пистолет дал осечку. Шоаип предложил Хаджи-Мурату повторить то же самое, но наиб Аварии не стал шутить со смертью.
Шоаип был из аула Центорой. В тайпе цонтрой есть несколько родов (некъе): Корни-некъе (КIорни-некъе), Оки-некъе и другие. Из рода Корни-некъе был и Шоаип, но, как всякий человек, получивший большую власть, он стал злоупотреблять ею.
Между шейхом Ташу-хаджи и Шоаипом как-то произошла ссора, и Ташу-хаджи предрек Шоаипу, что он умрет страшной смертью — “Iаьржа валарца лийр ву хьо”». (В других вариантах преданий говорится, что они купались в речке и Ташу-хаджи, омывшись, стал белым, а Шоаип так и остался черным (смуглым). И тогда шейх произнес слова, оказавшиеся пророческими, о страшной смерти Шоаипа.)
По законам тех времен всякий достигший совершеннолетия (15 лет) обязан был вступить в брак. То же самое относилось и к девушкам. Тех, кто отказывался, наказывали — вплоть до содержания в яме (темнице) до тех пор, пока не даст согласие на заключение брака.
Надо отметить, что средний брачный возраст у чеченцев до Шамиля был отличным от установленного законами Имамата. По чеченским обычаям совершеннолетними юноши считались с 17 лет, а девушки — с 15. Но в раннем возрасте в брак обыкновенно не вступали. Средний брачный возраст был у мужчин 25—27 лет, а у девушек 23—25. В связи с войной появилось очень много старых дев и молодых вдов. Шамиль был озабочен этим обстоятельством. В целях поддержания моральных устоев и предотвращения случаев разврата, а также для активного воспроизводства стремительно уменьшающегося в войне народонаселения было утверждено обязательное вступление в брачный союз всех достигших совершеннолетия, а также молодых вдов и старых дев.
По указу Шамиля был сокращен до минимума (в интересах бедных людей) размер подарка и выкупа родителям за невесту; наказанию за невыполнение указа подвергались даже влиятельные люди Имамата, близкие родственники и друзья Шамиля. (Так, когда Шамилю было донесено о том, что наиб Ахверды Магома, вступив в четвертый брак, заплатил отцу невесты 90 рублей серебром, а по низаму следовало заплатить не более 20 рублей, то в наказание вся сумма была отнята и поступила в шариатскую казну.) Упрощалась и традиционная обрядность сватовства и свадьбы. Поощрялось также многоженство в противовес чеченскому обычаю иметь одну жену.
Во всех аулах в обязанность мюридов входил контроль за исполнением этого указа имама: чтобы все совершеннолетние вступали в брак. В течение месяца после вступления в брачный возраст девушка должна была назвать того, за кого она согласна выйти замуж. Если она не называла избранника, то ее выдавали замуж за любого, желающего ее взять, женат он или стар — неважно.
«Шоаип посватал дочь своего родственника Хамти за одного из своих соратников (юххера стаг). Но отец девушки ответил, что его дочь не согласна. Тогда Шоаип приказал посадить ее в яму. Отец девушки послал к Шоаипу делегацию. Но Шоаип ответил, что он не выпустит ее до тех пор, пока она не выйдет замуж за того, кого он ей указал. Говорят, что эта девушка была первой красавицей в ауле. Назначенный ей жених был коноводом у Шоаипа, и притом в годах. А ей было 16—17 лет. Когда она находилась в яме, к ней допускали только женщин, которые приносили еду. Женщины заметили, что она осунулась и день ото дня худеет, однако она наотрез отказывалась выйти замуж за назначенного жениха. Тогда родственницы девушки договорились между собой вывести ее из ямы обманным путем. Женщины сказали Шоаипу, что она согласна выйти замуж. Девушку отпустили, и ее спрятали у родственников. Узнав об обмане, Шоаип потребовал вернуть девушку, угрожая уничтожить ее отца и его близких».
Однако, проявив принципиальность, Шоаип-мулла нарушил тайповое братство и поступил наперекор собственно чеченским обычаям: он опозорил девушку и ее род тем, что посадил ее в яму (темницу). Согласно Адату (обычному праву чеченцев), такой поступок подлежал каре. Это понимали все родичи Шоаипа-муллы.
Родственники девушки, пытаясь уладить дело миром — все-таки Шоаип был их однотайповцем, — послали своих представителей к родственникам Шоаипа с требованием, чтобы те сами принудили Шоаипа отказаться от рокового решения. Шоаип-мулла фактом заточения девушки в темницу, одним фактом насилия над ней, по чеченским морально-этическим нормам задевал честь не только девушки и ее рода, но навлекал позор на себя и свой род, так как задевший честь девушки не мог считаться настоящим мужчиной.
Это понимали близкие Шоаипа, которые в категорической форме предложили ему выпустить девушку и оставить ее в покое. Загладить же вину Шоаипа перед девушкой и ее близкими была уже обязанность старших. Однако Шоаип-мулла, один из видных руководителей мюридистского движения, знаменитый полководец Имамата, сподвижник и единомышленник Шамиля, в борьбе мусульманского (реформированного Шамилем) шариата с горским Адатом был непреклонен и решителен.
