Символично, подумал Громф. Этот выстрел катапульты был чем-то большим, нежели просто желанием помочь.
- Заговор? - спросил сам себя Архимаг.
Он не был удивлен этому, как не был застигнут врасплох и битвой демонов, разыгравшейся этим утром.
- Арк-Тинилит или верховная жрица Дома Бэнр? - дразнила Ивоннель своим писклявым детским голоском.
Давно отбросив шок при виде и звуке голоса крошечного младенца, действующего с такой изощренностью, Минолин Фей тщательно рассмотрела вопрос.
- Ну? - потребовала нетерпеливая девочка.
- Что ты хочешь? - ответила Минолин Фей. Она с трудом сглотнула и осмелилась предположить. - Ты спрашиваешь о том, чего я желаю?
- Иначе я бы не стала задавать вопрос?
- Я не думаю, что любая должность...
- Тогда тебе стоит побольше думать, - прервала маленькая Ивоннель. - На любой должности мне нужен кто-то с мозгами.
Это все оскорбления и обещания, подумала Минолин Фей. И, конечно, женщина не первый раз сталкивалась с этим. Все, что она когда-либо получала от своей дочери — это насмешки и оскорбления. Последняя ударила Минолин Фей больше, чем все сказанное прежде. Она не была Бэнр по крови. И маленькая садистка считала этот факт ничем иным, как поводом для самых изощренных издевательств.
Но все еще...
- Верховная жрица, - сказала она, не смея уклонятся от ответа и надеясь, что продолжительность её жизни неизмеримо возрастет, останься она на стороне Ивоннель. Если бы выбор был действительно за ней — её уход из Дома Бэнр в Академию сделал бы её главной мишенью для тех, кто не желал принимать этого ребенка, как матрону мать в эти времена, отмеченные большими потрясениями.
- Хорошо, - ответила девочка. - Я подумала, что Сос’Ампту тоже должна выжить. Она неплохо послужит Дому Бэнр из Арк-Тинилита. Если я привлеку её на свою сторону и отправлю тебя в Академию, это может позволить твоей матери думать, будто ей все еще принадлежит твоя преданность.
Ребенок мило улыбнулся, и Минолин Фей почувствовала, как теплеет у неё на сердце. Все, чего она хотела — бросится на колени, крепко прижать Ивоннель к груди и осыпать поцелуями.
- У меня нет ни малейшего желания уничтожать твой Дом, - сказала девочка, резко возвращая мысли Минолин в настоящий момент, выдергивая из навязчивого тепла. Короткое мгновение Минолин Фей считала себя глупым ребенком, стремящимся погладить урчащую домашнюю кошку, лишь чтобы напороться на её защитную реакцию — смертоносные когти и зубы.
Но прежде, чем понять, что Ивоннель волшебным образом играет с ней, женщина снова хотела броситься и обнять ребенка, своего ребенка, еще раз.
- Ты должна убедиться, что Матроне Биртин это известно, - заметила девочка, заставляя мысли Минолин вернуться к текущему разговору.
- Что ты не желаешь её Дому зла?
- Да. Её Дому, который также и твой Дом.
- Нет, - сказала Минолин Фей прежде, чем смогла подумать о том, что здесь лучше не спорить. Крылья ужаса захлопали вокруг неё, мешая думать.
- Нет?
- Я сейчас Бэнр, - ответила она.
- Не Фей-Бранч?
- Бэнр! - объявила Минолин Фей.
- А кому ты служишь — Минолин или Бэнр?
- Матроне Ма... - женщина вздрогнула, когда услышала свой рефлекторный ответ, адресованный, в частности, к этой аудитории.
- Для всех, кто смотрит, я — верная слуга Матроны Матери Бэнр, - попыталась она уточнить, используя неопределенный ответ и неопределенную должность, стараясь ускользнуть.
- А кто это? - спросил коварный маленький младенец.
Минолин облизала внезапно пересохшие губы. Она чувствовала себя загнанной в клетку. Насколько она знала, Квентл все еще сохраняла благосклонность Ллос и, таким образом, законное звание Матроны Матери Бэнр. Неужели это жуткое существо испытывает её, готовое сообщить Квентл о богохульстве, ответь она иначе?
Или Ивоннель убьет её, стоит ей признаться в верности Квентл? У Минолин Фей не было никаких иллюзий на счет своей дочери. Несмотря на крошечный возраст и ангельское тельце, женщина не сомневалась в том, что этот ребенок, погруженный в знания Ивоннель Вечной, мог легко уничтожить её.
- Ив... Матрона Ма... - запнулась она, и жестокая малышка Ивоннель весело улыбнулась.
- Кого бы госпожа Ллос не избрала Матроной Матерью Мензоберранзана, - распиналась бедная Минолин Фей.
- Матроне Матери Квентл Бэнр, - сказала Ивоннель, одаривая мать озорной улыбкой, которая так часто появлялась на губах малышки. И такой зловещей для Минолин Фей, которая понимала, что этой усмешкой Ивоннель будто добавила «пока что».
Глава 12
Откровения древнего бога.
Кэтти-бри присела на холмик черного камня, деликатно пробегая пальцами по ярко красным венам расправленной лавы, все еще текущей внутри. Даже под защитой своего кольца, женщина ощутила тепло и мощь. Она знала, что эта артерия убегала прямо к яме Предвечного. Лавовый ручей все еще был связан с пульсом и силой зверя, все еще дрожал, угрожая разразиться катастрофой.
Волшебница приложила ухо к холмику и тихо позвала. Издалека до неё донесся голос великого огненного зверя.
Спустя некоторое время, женщина открыла глаза, тяжело дыша. Её общение с Предвечным выматывало не меньше, чем общение с Миликки. Сила, мудрость и могущество этого создания казались лежащими так далеко за пределами понимания. Наверное большинство увидели бы во всем этом только ярость и обнаженное могущество вещи, думая, что этот вулкан - неодушевленный и бессознательный - просто естественная огненная буря, сродни великим торнадо, ураганам и другим стихийным бедствиям.
Но, спустя продолжительное время, Кэтти-бри поняла, что это не так. Она теперь ничуть не сомневалась в том, что Предвечный был сверхъестественным и противоестественным бедствием, полным энергии и магии, которую она не могла понять.
Но которая не могла не интересовать её.
Двумя руками, женщина подняла свой жезл, серебристо-серую ветвь кипариса, увенчанную сапфиром, и направила его конец на горячую насыпь. Она ощутила связь с божественными силами и комфорт общения. Даже не думая о том, что она делает, на самом деле - даже не боясь того, что таким образом жезл, добытый ею в саду детства, может быть поврежден, Кэтти-бри надавила на него, заставляя конец пройти сквозь охлажденную корку, утыкаясь прямо в горячую лаву. Она начала петь, хоть и не знала слов - дреос… коррачаг-кагаилт… тоитьан - все глубже погружая свой жезл в красный поток. Жар опалял её, ударяя в глаза, но женщина продолжала давить на древко, покуда весь жезл не погрузился в лаву, оставляя над ней лишь крошечный кончик. Несмотря на защиту, кожа на пальцах женщины покраснела, но ожоги не могли удержать Кэтти-бри от …
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
