Полицейские обнаружили ее той же ночью во время позднего обхода. Сначала они потыкали в распростертое тело резиновыми дубинками, как всегда поступают с пьяными, но тут один из них увидел поблескивающую в лучах фонарика кровь.
– Ах, черт! – воскликнул полицейский. – «Скорую», и живо! – Потом склонился над Грейс, щупая пульс. Сердце едва билось, но она была жива. Перевернув девушку на спину, он увидел, как страшно она избита. Лицо ее было в крови, окровавленные волосы слиплись. Нельзя было судить, сколько у нее переломов или внутренних повреждений, но они, безусловно, были – даже оставаясь без сознания, она судорожно ловила губами воздух.
– Ну что? -. подоспел напарник.
– Худо дело… судя по одежде, она нездешняя. Один Бог знает, откуда она взялась. – Он раскрыл сумочку и взглянул на удостоверение личности. «Скорая» должна была вот-вот прибыть из госпиталя Белльвю. – Она живет на Восемьдесят четвертой – это здорово далеко отсюда. Какой черт ее сюда принес? Самое неподходящее место для вечерней прогулки…
– Недалеко отсюда кризисный стационар, – сказал полицейский, снова щупая ей пульс. Его напарник пытался подсунуть сумочку под голову Грейс. – Может, она там работает. Если хочешь, сегодня же проверю… Где же «скорая», прах их побери?
Один из полицейских должен был сопровождать Грейс в больницу и составить рапорт, если, разумеется, девчонка дотянет до больницы. Вид ее внушал опасение стражам порядка, пульс неуклонно слабел, дыхание почти прерывалось.
«Скорая» прибыла меньше чем через пять минут, оттуда выскочили санитары, быстро положили девушку на носилки и тотчас же дали ей кислород. Завизжала сирена.
– Как считаете, насколько плохи у нее дела? – спросил полицейский у врача.
Грейс не приходила в сознание и ни разу не шевельнулась. Она лишь судорожно дышала, даже в кислородной маске.
– Выглядит из рук вон плохо, – честно ответил врач. – У нее черепная травма. Тут можно всего ожидать… – Либо смерть, либо пожизненное слабоумие, либо кома до конца дней, а долго такое не длится. Пока ничего нельзя было сказать. Но один вид девушки внушал ужас.
Лица невозможно было узнать, заплывшие глаза были закрыты, на шее зияла ножевая рана, а когда ей расстегнули блузку и стянули джинсы, то взгляду предстали страшные синяки и кровоподтеки. Да, нападавший почти что убил свою жертву.
– Дикость какая-то! – выдохнул видавший виды доктор. – От девчонки же осталась просто каша! Интересно, этот парень был ее знакомым? Как ее зовут?
Полицейский вновь открыл ее удостоверение и вслух прочел все врачу. Тут предстояла адова работа. Надо было дотянуть ее до госпиталя Белльвю – любой ценой.
– Ну-ну, Грейс… открой глазки, девочка… мы с тобой… ты в порядке… мы ничего тебе плохого не сделаем… ты едешь в больницу, Грейс… Грейс… Грейс… вот черт подери!
Ей уже успели поставить капельницу и ежеминутно измеряли давление, которое стремительно падало.
– Мы теряем ее, – бросил врач через плечо своему коллеге. – Давление все ниже, ниже… еще ниже… сердце остановилось.
Но опытный врач уже держал наготове дефибриллятор – он буквально сорвал с девушки Лифчик и приложил прибор к ее груди.
– Встань сзади, – отрывисто приказал он полицейскому. – Держи ее крепче!
Тело девушки содрогнулось от мощного удара током – и сердце забилось вновь.
– Да-а… секунду назад она была мертва, – сказал врач, накрывая обнаженную грудь девушки ее жакетом. – Думаю, мы имеем как минимум внутреннее кровотечение… и еще черепно-мозговую травму.
Все это он быстро объяснил в приемном покое больницы, и к ним ринулись сразу пять санитаров с каталкой. Кровяное давление снова начало падать, но на этот раз остановки сердца не последовало. Вызвали главврача и нескольких медсестер. Врач тотчас же стал заполнять бумаги, а врачи «скорой» и полицейские вышли.
– Иисусе Христе, она словно угодила в мясорубку! – вполголоса сказал полицейскому санитар со «скорой». – Как думаешь, что все это значит?
– Обычная нью-йоркская разборочка. Ограбление, – невесело бросил полицейский. Он видел ее водительские права и уже знал, что девушке всего двадцать два года. Она была слишком молода, чтобы умереть. Это никогда не бывает вовремя, но в таком нежном возрасте… Глядя на нее, нельзя было сказать, была ли она хорошенькой… и будет ли когда-нибудь – если выживет, конечно. Да и это было сомнительным.
– Похоже, ее не просто избили, – сказал врач. – Такого не наделаешь голыми руками, не иначе у подонка был кастет. Может, это ее парень – приревновал, ну и…
– В заплеванном парадном, в Деланси? Не похоже. На девушке джинсы от известной фирмы, да и живет она в Верхнем Ист-Сайде. Нет, наверняка это было ограбление.
Когда полицейский явился с печальной вестью в приют Святого Эндрю, отец Тим сразу же заподозрил, что это вовсе не простой несчастный случай. Лишь накануне к нему приходили из полиции и рассказали, что женщина по имени Изелла Джонс зверски убита собственным мужем. Он зарезал также двоих детей и – исчез. Полицейский считал, что отец Тим должен предупредить всех сиделок и добровольцев – беглец очень опасен, он в бегах, и местонахождение его неизвестно. Он мог никогда больше не появиться возле приюта. Но мог и навестить их – в том случае, если считал их виновными в том, что жена вознамерилась оставить его и перебраться на родину, в Кливленд. Но отцу Тиму даже в голову не пришло предупреждать Грейс: Изелла поступила в приют, когда Грейс была в Калифорнии. Женщина была избита и испугана, дети дрожали и плакали… Отец Тим предупредил всех остальных и даже попросил время от времени осведомляться у новоприбывших, не слышали ли они о человеке по имени Сэм Джонс. Он был уже в розыске, вскоре должен был появиться его портрет на каждом перекрестке, но дел у полиции было слишком много…
Когда отец Тим прослышал о том, что случилось с Грейс, он сразу понял, что тут не обошлось без Сэма Джонса. Он был замешан не в одном грязном деле, на него давно заведено уголовное дело. И если его удастся схватить, он наверняка будет казнен за убийство жены и детей, не говоря уже об истории с Грейс.
Отец Тим с трудом спросил:
– С ней очень плохо?
– Когда ее увозила «скорая», девушка была очень плоха, святой отец. Я сожалею…
– Я тоже. – В глазах священника стояли слезы. Он стянул через голову черную майку и вслепую нашарил на спинке стула черную рубашку с глухим воротом, какие обычно носят священнослужители. – Можете подбросить меня до больницы?
– Конечно, святой отец.
Отец Тим в двух словах объяснил сестре Евгении, куда едет, и почти на ходу прыгнул в патрульную машину. Уже через четыре минуты они были в клинике Белльвю. Грейс все еще была в приемном покое – вокруг нее сгрудилась толпа врачей и медсестер. Работы хватало всем. Но никого из них результаты пока не воодушевляли. Жизнь ее висела на волоске.
