Адхара закричала и с новой силой бросилась в бой. Все вышло так, как она задумала: лезвие пробивало защиту, которую она создала вокруг себя, и жар огня превращал чудовищ в облачка желтоватого дыма. Очень скоро их атаки стали менее яростными, а затем тишину святилища нарушил голос:
— Как ты посмела принести огонь в мир воды?
Адхара мгновенно повернулась на этот голос. Сзади нее стояла великанша. Эта огромная женщина была очень красива. Ее тело состояло из той же жидкости, что и дворец, и живущие в нем существа. Волосы великанши реяли вокруг нее в воздухе, касались стен и крыши святилища, они были похожи на языки пламени. Великанша была одета в длинную тунику с широкими рукавами, доходившими до запястий. Эта одежда была перевязана на талии поясом, как будто сплетенным из веток ежевики. Лицо этой женщины было совершенством красоты, но вызывало ужас: его черты искажал гнев, а брови грозно хмурились. На месте одного глаза зияла черная дыра.
— Аэль, — прошептала Адхара.
Женщина захохотала так громко, что казалось, будто водяной дворец затрясся до самого основания от ее могучего смеха.
— Я Джахраэль! — уточнила она. — Раньше меня звали Аэль. Потом были мрак и разрушение, и с тех пор я другая.
Адхара опустилась перед ней на колени, склонила голову и сказала:
— Я Адхара, последняя Сирен.
Гнев Аэли, кажется, стал еще сильней.
— Сирен? Воительница, Посвященная Шеврару?
— Да, как все Посвященные воительницы, — ответила Адхара на языке эльфов.
Аэль еще немного выросла. Ее волосы слились с потолком, а лоб почти коснулся его. Еще немного — и женщина превратилась в стену, которая преградила Адхаре путь в глубь святилища. Из этой стены выступало огромное лицо Аэли, и оно выражало бешеную ярость.
— Посвященная Шеврара! Как Ниал, которая уничтожила мой храм, растратила силу талисмана и этим приговорила меня к ужасному изгнанию!
Теперь голос Аэли гремел как гром, и Адхаре пришлось закрыть руками уши. Пол святилища вдруг стал жидким, и Адхара стала в нем тонуть. Снова началась мучительная боль, а в это время огромные волны швыряли ее на стены.
Это продолжалось целую вечность, и Адхара почти была готова сдаться. Жидкость обжигала ее, волны почти не давали ей дышать. Каждый раз, когда она ударялась о стену, ее тело пронзали тысячи уколов острой боли. Но она добралась сюда не для того, чтобы уйти. Она рискнула отправиться по ту сторону смерти не для того, чтобы прийти к такому концу.
Огромным усилием воли она заставила себя вцепиться в одну из колонн, а потом начала карабкаться по ней и выбралась из воды. Но выбралась ненадолго: колонна под ее руками превратилась в жидкость, и Адхара рухнула на пол.
— Не я забрала у тебя камень! Не я уничтожила талисман! — крикнула она.
— Но ты одной породы с той, кто это сделала. Зачем ты пришла и что ищешь? Другой камень? Или тебе нужна моя жизнь?
Теперь Аэль стояла перед Адхарой в облике женщины обычного роста. В ее голосе звучали отчаяние и почти жалоба.
— Я ищу Кинжал Феноры, — ответила девушка.
Как только Аэль услышала имя богини, ее лицо стало спокойным.
Адхара постаралась воспользоваться этим.
— Я должна победить Марваша и спасти друга. Без этого оружия Всплывший Мир погибнет.
— Судьба Всплывшего Мира меня не волнует, — сказала Аэль. Она вдруг стала спокойной и рассудительной. — Я больше не имею отношения к этому миру. Уничтожение Аэлона лишило меня моего дома. Теперь мой дом здесь, в этом затерянном краю. Сюда рискуют прийти лишь те, кого приводит ко мне отчаяние.
— Я в отчаянии. Я почти умерла ради того, чтобы попасть сюда.
Аэль зло усмехнулась и ответила:
— Нет, ты не знаешь, что такое смерть. Ты переступила порог, но еще не входила во мрак. Но я могу просветить тебя на этот счет.
Край ее одежды вытянулся, обвил бедра девушки и сдавил их так, что Адхара почувствовала боль, как от укуса. Она снова окутала огнем лезвие кинжала и попыталась перерубить им терзавшую ее тело петлю из жидкости.
— Огонь меня не пугает! Он может победить моих слуг, но не меня! — крикнула Аэль.
Кинжал превратил в пар часть жидкости, но этого оказалось мало. Обжигающие струи обвили ноги Адхары и стали опутывать ее. Адхара пыталась увернуться от них, но боль мешала ей двигаться. Наконец, одна из водяных петель сдавила ей горло. Адхара стала задыхаться и широко раскрыла рот, но не смогла вздохнуть. Все звуки заглохли, кроме ледяного звенящего смеха. Адхара видела все вокруг словно в красноватом тумане, но все же сумела разглядеть Аэль, которая грозила ей кулаком и смеялась.
«Почему она так поступает со мной, если служит Феноре?»
Адхаре снова пришлось бороться за свою жизнь. И упрямое желание жить, несмотря ни на что, которое сопровождало ее с первых шагов этого пути, теперь помогло. Металлическая ладонь раскалилась, от нее нагрелось все тело Адхары, и связывавшие ее жидкие путы испарились. Они исчезли лишь на мгновение, но этого было достаточно.
Адхара перекатилась по полу, встала на ноги и применила еще одно заклинание. Вокруг Аэли возникла стена огня. Аэль громко закричала, а Адхара побежала в глубь святилища. Она отчаянно торопилась, а впереди была только тьма.
После сражения с Аэль у девушки совершенно не осталось сил. Она так страдала от боли и усталости, что каждое движение было для нее адской мукой. Крики за ее спиной затихли, и желтые отражения огня на стенах погасли.
Наконец она добежала до конца огромного здания. В задней стене было прорезано большое окно в форме розы, украшенное великолепным фризом. В центре возвышалась женская фигура; ее окружал орнамент из ветвей ежевики, бутонов розы и зигзагов молнии. Адхара узнала этот образ: такая же фигура в виде статуи охраняла темницу Лхиры. Это была Фенора. Но на этот раз богиня держала что-то другое. Ошибиться было невозможно: в ее руке был тот кинжал, который искала Адхара. Благодаря его необычной форме его невозможно было спутать ни с чем. Лучи света отбрасывали на пол тень окна, и над тенью кинжала висел в воздухе сам кинжал.
Адхаре показалось, что теперь она наконец у цели. Она была уверена, что ей достаточно будет взять кинжал, и он будет принадлежать ей. Но когда она попыталась протянуть к нему руку, перед ней возникла стена из жидкости. Эта стена поглотила Адхару, сбила с ног и отбросила назад.
Перед девушкой снова возникла Аэль.
— К этому оружию не каждый может прикоснуться, — сказала хранительница святилища и украдкой взглянула на Адхару.
— Я могу: я Посвященная воительница.
— Ниал была последней из них, если, конечно, так хотят боги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
