спросил Аурелио у Гвишиани.
— Конечно, я вам полностью доверяю, — откликнулся Джермен.
— Тогда две порции стейка с печеным картофелем, две брускетты «Капрезе», рекомендую, здесь их отлично готовят, — обратился коммерсант к русскому «другу».
Официант заскрипел ручкой по листу, сосредоточенно записывая заказ.
— Витторио кофе и пару бутербродов принеси. А нам ещё парочку салатов с курицей и авокадо, а также два капучино, когда мы будем заканчивать. Хватит, пожалуй, — решил Печчеи, захлопнув папку.
— Хорошо, сеньор, — кивнул официант, дописал последние строки заказа и развернулся, собираясь уходить.
— Я бы ещё от бокала «мартини» не отказался. Мне говорили, здесь подают отличный «Россо», — добавил Джермен.
— Бернардо, — крикнул вслед уходящему брюнету глава «Римского клуба».
Официант притормозил и развернулся:
— Слушаю, сеньор.
— Принеси бокал мартини моему другу. «Россо».
— Хорошо, сеньор, — кивнул брюнет.
— Ну как тебе «Турино»? — добродушно спросил Аурелио, — нравится?
— Очень красиво, — признался Гвишиани, окидывая взглядом огромные хрустальные люстры, арку из красного дерева, лепнину на потолке. — Такое впечатление, что попадаешь в другую эпоху. Лет на сто-двести назад.
— Неудивительно, — тонко улыбнулся основатель «Римского клуба». — Это кафе открыто в начале двадцатого века. В нашем городе есть заведения постарше, насчитывающие несколько веков. Стены некоторых из них помнят даже Урбано Раттацци[17] и Фридриха Ницше. Но только здесь хозяева идеально воспроизвели символизм ушедшей эпохи королей и аристократов. Это кафе с особой атмосферой. Оно стало символом моего Турина — величественного и прекрасного, первой столицы объединенной Италии и «колыбели свободы».
Подошел официант, и Печчеи замолчал. Брюнет расставил бокалы: перед Гвишиани — с мартини, а рядом с Печчеи — пустой, наполнил его вином и тихо удалился.
— Ладно, друг мой, прости старика за это небольшое лирическое отступление, просто я люблю свой город, — добродушно сказал Печчеи. Он по-прежнему дружелюбно улыбался, но глаза, ставшие вдруг настороженными и внимательными, выдавали коммерсанта.
— Рассказывай, как там у тебя дела? Двигаются?
— Все нормально, Аурелио. Конечно, двигаются. Ты же знаешь, план, разработанный совместно с вами, принят к исполнению и активно реализуется. Партийные бонзы все больше сажают государство на нефтяную иглу. И уже боятся прогневать коллективный Запад своими недружественными шагами. Перестали поддерживать наиболее радикальные коммунистические движения в Латинской Америке и Европе, стараются быть «своими». А значит, играют по нашим правилам. Специалисты в МИПСА и ВНИИСИ активно готовятся. Бобков лично контролирует процесс подбора кадров, отдавая предпочтение молодым диссидентам, изначально критически настроенным к советскому строю. Разумеется, тем, у кого хватает ума не заявлять о своей оппозиционности открыто. Их взгляды выявляются путем специальных тестов, рацпредложений и откровенных разговоров, что «в стране нужно многое менять». В МИПСА эту публику, как сам знаешь, «доводят до ума». Уже практически выращено целое поколение специалистов: социологов, экономистов, ученых, идеологов, готовых провести необходимые нам преобразования.
Железный занавес треснул. В страну уже вошли представители частного капитала — твой «фиат» и «кока-кола». И это только первые ласточки будущей эпохи перемен. На данный момент у нас уже всё подготовлено к первому этапу — взятию власти. Юрию Владимировичу нужно ещё некоторое время, чтобы решить определенные дела, а потом убрать Брежнева. Он намеревался сделать это позже, но в связи с последними событиями, у нас имеется стойкое ощущение, что нужно поторапливаться. В Союзе обнаружились силы, которые могут нам эффективно противодействовать. Это, прежде всего, начальник ГРУ, генерал армии Петр Иванович Ивашутин и его единомышленники. В последнее время он встречался с первым секретарем компартии БССР — Машеровым и членом Политбюро Романовым. Есть подозрение, что они тоже могут начать действовать против нас.
— Так почему вы не уберете этого Ивашутина? — нахмурился Печчеи. — Сами должны понимать. Чем дольше с этим тянете, тем больше проблем возникнет.
— К сожалению, не всё так просто, — вздохнул Гвишиани. — Пытались уже. Не получилось. Ликвидатора взяли. Дал ли он показания, что сейчас с ним, мы не знаем. Его из здания ГРУ куда-то перевезли, куда, неизвестно. Вторая попытка ликвидации Ивашутина в этих условиях будет выстрелом себе в висок. Поэтому, мы решили, как можно скорее избавиться от Брежнева, предположительно в конце января, после новогодних праздников. А потом, когда у Юрия Владимировича будет вся полнота власти, можно уничтожить и Ивашутина.
— Ладно, — буркнул основатель «Римского клуба», — надеюсь, у вас всё получится. Иначе все наши труды последних лет будут напрасными. А как здоровье сеньора Андропова? Насколько мне известно, оно далеко от идеального? Может нужно ускориться?
— Не буду вас обманывать, сеньор Аурелио, — вздохнул Джермен. — Здоровье Юрия Владимировича не идеально. Давние проблемы с почками, ещё кое-что, озвучивать не хочу. Самое плохое, что мы готовили ему в преемники относительно молодого, но очень перспективного Михаила Горбачева. В случае смерти Юрия Владимировича, он должен был продолжить необходимые реформы. Но нашим противникам удалось его дискредитировать и, естественно, заблокировать продвижение в секретари ЦК. Подозреваю, что с помощью людей давнего противника Андропова — министра МВД Николая Щелокова. Сейчас однозначного преемника Юрия Владимировича нет. Нами рассматривается кандидатура посла СССР в Канаде — Александра Николаевича Яковлева. После устранения Брежнева, планируется перевести его в руководство Института Мировой Экономики и Международных Отношений. Предыдущего директора — Иноземцева с этой должности уберем. Юрий Владимирович хочет присмотреться к нему, и, если вопросов не возникнет, начнёт двигать Яковлева в ЦК, а потом и в Политбюро. Раньше ничего решить не получится, к сожалению. Остальные — ненадежны.
— Плохо, — Аурелио скривился, как будто проглотил лимон целиком. — Слишком много в этом слабых мест. В любой момент всё, что мы делали, может полететь в тартары.
— По-другому не получится, — развел руками Гвишиани. — Учтите, и сам наш план, который, кстати, вы прекрасно знаете и одобрили, как уже говорил, рассчитан на несколько лет планомерной и скрупулезной работы. Сразу уничтожить и развалить такую махину как Союз не получится. В Политбюро сидят Щербицкий, Пельше и Гришин. Не говоря уже о Романове. Да и Суслов, этот старый догматик, очень неоднозначная личность. В руководстве армии, если не считать занимающегося производством танков, ракет и самолетов Устинова, Огарков, Ахромеев и множество других советских военачальников, прошедших войну и являющихся патриотами СССР. Они будут сопротивляться. Этих людей надо убрать с постов. За один день такая задача не решается. И общественное мнение подготовить нужно. А делается это постепенно. Самая первая задача —
