Никогда не думала, что огненные саламандры умеют краснеть, но похвала Пустынника заставила меня окраситься в цвет рубина.
* * *
Реакция Севарины эйр Сьер на наше появление в лавке превзошла все ожидания. Перевёртыш с ходу поняла, что мы не то, чем кажемся на первый взгляд. Когда она развернула на столешнице свиток и поставила рядом чернильницу, я была готова расцеловать травницу.
Посовещавшись, решили принести в жертву лапы Ливия. Пока крылан старательно выводил когтями закорючки, я обнаружила корзину с кристаллами из Инферно и сунула в неё мордочку в попытке разобраться, имеют ли они отношение к проклятию.
Ливий закончил излагать краткую версию наших с ним злоключений, взмыл в воздух и требовательно пискнул. Севарина повернулась, держа в руке конверт, и спросила:
– Джинни, твой приятель уже закончил?
Я присела на задние лапы, Ливий издал негодующий вопль:
«Она издевается? Я зря лапы пачкал?»
– Прошу прощения, что не призналась сразу. Мне было нужно время, чтобы подумать.
Перевёртыш взяла свиток и изучила сообщение.
– Так я и думала. Девочка доигралась… – Подойдя к окну, Севарина выставила руку с конвертом. Мелькнула смазанная тень, и послание исчезло. – Доставят Азире. Я попросила её зайти.
Я вскарабкалась по шторе на подоконник и уставилась в окно. Мысли невольно вернулись к третьему желанию Даркана, и стало так больно, так обидно. Он совсем меня не понимал. Если Шэлгару так нужен был Хранитель для Академии, он мог прямо сказать об этом. Даркан хотел удержать мой сумеречный дар в Радужном мире под присмотром призрачного старца. Тогда почему он не снизошёл до откровенного разговора? Неужели я недостойна такой малости? Я же не идиотка и понимаю, что с нашими мирами происходит что-то странное. Да мне одних бесед со Стражами Сумеречья хватило, чтобы убедиться в этом. Ещё и призраки объявились…
Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Как бы я ни любила перемены, подобные изменения настораживали.
Бездна! Я же доверяла Даркану, почти поверила, что он относится ко мне как к равной. Зачем было давать мне задание, просить о помощи в формировании нового штата Академии, чтобы тут же указать на занимаемое место?
«Хандрим‑с‑с?» – Ливий беззвучно спикировал на карниз и повис вниз головой.
«Лив! Ты вылитая летучая мышь!»
«Сплюнь, бесхвостая… Проклятие, как же жрать охота…»
«А чего выделывался. Схарчил бы какую ящерку, полегчало бы…»
Ливий демонстративно отвернулся, оскорблённый самим предположением, что он может съесть мне подобную. Лучше б он такую принципиальность проявлял в отношениях со слабым полом!
Мелодичная трель колокольчика обозначила появление в лавке посетителя. Я быстро юркнула за штору, нетопырь затаился на карнизе.
– Госпожа Севарина, вы здесь? – Робкий голос Азиры заставил меня зашипеть.
– Быстро ты. Думала, только к вечеру освободишься, – заявила травница и, окинув девушку пристальным взглядом, уточнила: – Ты моё послание получила?
– Не получала я ничего, – плаксиво проговорила ведьмочка. Понятно – истерика на подходе.
– Госпожа Севарина, я такое натворила‑а‑а… – протянула Азира.
– Знаю, – ласково улыбнулась владелица лавки.
Адептка понуро опустила голову и заплакала. То ли Ливию надоело изображать чучело, то ли дамский угодник поспешил утешить раскаявшуюся проклятийницу, но нетопырь спикировал с карниза, завис перед лицом Азиры и что-то громко пропищал. Девушка резко вскинула голову, побледнела и упала в обморок.
* * *
Пришедшую в себя Азиру и Ливия препроводили в соседнюю комнату для разговора с глазу на глаз. Я решительно возражала. Во-первых, опасалась за крылана, во‑вторых, ведьмочка не понимала нетопыря, даже мысленно с ним не могла общаться, а в‑третьих, мне было банально любопытно!
– Нет-нет-нет. – Севарина погрозила пальцем и встала перед дверью, исключая малейшую возможность подслушивания.
Я обиженно зашипела и повернулась к владелице лавки тем местом, к которому ещё недавно крепился хвост. Мысль об утерянной части тела не внушала оптимизма. Если Ливий мог сменить форму без особых проблем, мне прежде надлежало завершить регенерацию. Всё это поведала перевёртыш, пока мы дружно пытались привести в чувство Азиру.
Тишина в соседней комнате настораживала, я металась перед дверью перепуганным муравьем, изредка останавливаясь и прислушиваясь. А вот Севарина излучала спокойствие и оптимизм.
– Не переживай. Всё будет хорошо. Азира хорошая девочка.
Да кто ж спорит? Девочка она замечательная. Ещё бы кто охоту к экспериментам отбил. Бездна! Неужели я и в самом деле об этом подумала? Я, которая сама не упускала случая изучить что-то неизвестное непременно на практике! Определённо, пребывание в шкуре ящерицы на меня плохо влияло.
Громкий визг сопровождался не менее искренним вскриком и поминанием Бездны. Я рванула к двери и едва не угодила под ноги выскочившей Азире. Красная как рак ведьма прижимала ладони к пылающему лицу.
– Там такой ой! Совсем. Получилось! – выпалила она, впрочем, от прохода не отошла и Севарину внутрь пускать не спешила. Зато ведьмочка совершенно забыла о юркой саламандре, чем я и воспользовалась, прошмыгнув в приоткрытую дверь.
Ливий обнаружился сидящим на полу. Измученный, стонущий, точно после очередного загула, крылан морщился и пытался отдышаться. А ещё он был абсолютно голый.
«И чего это Азира вопила? Не понравился, что ли?» – не удержалась я от ехидного замечания.
Ливий приглашающе положил руку на пол. Поняв намёк, перебежала к нему на ладонь.
– Чудовище чешуйчатое, – хрипло произнёс Ливий. Голосовые связки слушались его с трудом.
«Одеться бы тебе…» – заметила я.
– Наколдуешь?
«Эт вряд ли. Магия точно заблокирована…»
– Полагаю, ограничение связано с тем, что твоя аура все силы направила на подавление проклятия.
«А как Азире удалось его нейтрализовать?»
– Примерно так, как и предупреждал Хранитель Песков… – уклончиво ответил элементаль.
То, что Ливий перешёл на мыслеречь, меня озадачило, а ещё породило определённые предположения, коими я не преминула поделиться.
«Вы целовались!» – прошипела я.
«Меня поцеловали. Это большая разница…» – мрачно буркнул крылан.
Представила Азиру, целующую мелкого зубастого нетопыря, и передёрнулась. Да уж… То ещё удовольствие, хотя потом…
«Ты ответил! Обернулся элементалем и ответил! И это голяком!»
Ливий и не думал отпираться.
– Я железный, что ли? Только форму сменил, а тут тело девичье тёплое рядом, губки влажные, дыхание жаркое…
Зашипев, опустила мордочку и цапнула охальника между пальцев. Ливий взвыл, но, надо отдать ему должное, меня не отбросил, а аккуратно ссадил на пол.
– Джинни, за что-о? – обиженно протянул крылан, растирая пострадавшее место.
Больно! По себе знаю. Но он очень ошибается, если считает, что я раскаюсь! Возмущение поведением крылана породило внутри волну жаркого негодования. Ему проклятия мало? Мало, что девочка влюбилась? Что он вытворяет? Вместо того чтобы подумать, как охладить чувства ведьмочки, целовать удумал, причём в непотребном виде!
«Знаешь, Ливий, после всего произошедшего ты обязан как честный элементаль жениться…
Ливий от такого заявления аж побледнел.
– Джинни, ты же это несерьёзно?
«Серьёзно. И весьма. Если кто из родственников Азиры прознает, как ты охмурил бедняжку, заставил из ревности применить запрещённое искусство проклятийницы, а потом целовал, при том что сам был обнажён… Короче, это тебе не с сильфидами или нимфеями путаться. Огненные ведьмы честь девичью ой как блюдут…»
– Да девственна она! Вот что я мог успеть за две жалкие минуты?!
«Зато просветилась ведьмочка в вопросах мужской анатомии по полной программе…»
А нечего было меня проклинать! – буркнул крылан и жалобно добавил: – Ты же не думаешь, что меня теперь заставят жениться?
«Тут, моя прелесть, всё от тебя зависит. Станешь девушку поощрять – и сам не заметишь, как окажешься перед алтарём…»
– Ладно, не дурак, понял. Джинни, одежду бы мне. Может, сможешь как-то организовать?
Я развела передними лапками. Чего не могу – того не могу.
К приоткрывшейся двери мы повернулись разом. Ливий покраснел и прикрыл ладонями ту часть тела, демонстрация которой могла обеспечить глобальные изменения в семейном положении. Свёрнутые в рулон штаны и рубашка были встречены моим довольным шипением и громким «уф!» со стороны крылана. Сапоги шли небольшим, но таким приятным бонусом.
– Ничего! Сейчас немного оклемаюсь и к себе смотаюсь. Переоденусь, – заявил элементаль, втискиваясь в рубаху, которая была явно мала ему в плечах и слегка коротковата.
