Я её обрадовала, что ещё жива. А заодно сообщила, что к ней хорошо отношусь.
- Слушай, Лисушка, зайди ко мне в перерыв.
- Ладно, зайду.
Не иначе, ещё что-то откопала...
Два шага от телефона сделала - снова Анечка позвала.
- Привет!
Оксанка...
- Ты вчера спрашивала про своего ухажера, так это не тот имя-отчество такое же, но тот в милиции работает и вроде бы не вдовец, поняла? Хотя вообще-то все они на словах холостяки, вдовцы или разведенные...
Значит, все-таки не однофамилец. Тот самый Кучумов. Еще вчера меня этот вопрос живо интересовал, но сегодня как-то утратил остроту...
Потом был ещё один клиент, и еще, совсем молодые... А, поняла, люди вступительные экзамены приехали сдавать, им на глаза наше объявление и попалось. Первое время в IFC я удивлялась, когда такие молодые являлись, нам в их возрасте такое бы и в голову не пришло - верили, что сами встретим своего человека. А потом привыкла. Может, для них сфера услуг - более естественное явление, чем было для нас, может, чуть рассудочнее смотрят на это дело, а может, у них просто комплексов меньше...
День шел как обычно где-то до половины первого.
В очередной раз открылась дверь, но вместо клиента на пороге появился сам Мюллер. Верно я его все-таки описала: актер Тихонов с глазами змеи и резким неприятным голосом.
Сейчас он вкрадчиво поздоровался и подошел к окнам:
- Как работает сигнализация? Не беспокоит вас?
Юля ответила:
- Нет, Артур Митрофанович, с сигнализацией, по-моему, все в порядке.
- Отлично.
Он бесшумно вышел и мы услышали, как открывается следующая дверь - к Валентине.
Я не возражала бы послушать, о чем они говорят, но Юлия задала вопрос и, кстати, совсем не праздный:
- Слушай, Ась, а на фига нам вообще сигнализация? Какой может быть взлом? Если мы на втором этаже сидим, а на окнах у нас решетки, хоть и фигурные?
- А дверь?
- Ты представляешь, чем нашу дверь открыть можно?
- Пластиковой взрывчаткой "семтекс". Теоретически.
- Вот именно.
- Не знаю, Юля, не знаю. И какое мне до этого дело? Понятно, почему они суетятся - "Татьяна" за охрану платит... А зачем нам она? Например, чтобы тебя через форточку не стащили...
- Ага, красавец-грузин похитит мою замечательную персону в низменных целях.
- Приблизительно...
Действительно, зачем нам охрана? Что тут у нас за секреты такие?
Додумать не дала Анечка. Она впорхнула и сообщила, что шеф приглашает всех в приемную - посовещаться. В приемную потому, что это наше самое свободное пространство, мы тут всегда внутренние беседы устраиваем.
Сегодня с нами общаться собирался сам начальник охраны. Мюллер дождался, пока мы все собрались, и заговорил.
Он поздравил нас всех с отличной работой, а потом с болью в голосе начал рассказывать, в который раз уже, историю Ирочки Гончаровой. Коллектив IFC недоуменно слушал, но из уважения не перебивал. Хотя непонятно было, зачем нам-то эту историю в очередной раз выслушивать. Наконец Мюллер добрался до конца саги и прозвучала убедительная просьба (от генерального директора и юридического отдела): попытаться выявить всех девушек, которые недавно уехали или вот-вот уедут.
Коллектив кивнул, а Мюллер даже снизошел до объяснений: те, кто уехали, конечно, недоступны, но можно хотя бы узнать, где они и что с ними. А вот тех, кто только собирается уехать, ещё не поздно предупредить.
Умный Мюллер выдал этот приказ за просьбу своего отдела коллегам: мол, предупредим мы сами, вы только скажите, кого...
Лаврук заверил начальство, что, конечно, мы поможем, какие тут могут быть сомнения. Остальные сотрудники молча согласились.
С тем Мюллер и отбыл. А мы отправились выполнять ценные указания начальства.
Так продолжалось до самого обеда. Ровно в два мы приступили к отдыху согласно трудовому законодательству. Коллектив по случаю пасмурной погоды пил чаек. А я надела влажные туфли и отправилась к подруге.
Надежда тоже заварила что-то горячее, но на травах. Поэтому в кабинете стоял оглушительный аптечный аромат. Сама я пить такую бурду не люблю, но сейчас пришлось.
И под это своеобразное пойло услышала я окончание истории о фирме своего бывшего любимого.
Еще одна подруга Нади работала в банке операционисткой. Через её руки проходили все платежи СИАМИ, начиная с первого, когда в "Эдем" лег уставной капитал новой фирмы. А внес его известный во всем городе Арсланов, представляющий интересы понятно какого землячества и управляющий известно чьими делами. Причем внес не какой-то процент от уставного, а попросту перегнал всю сумму со счета на счет.
Я не хуже Надежды знала, что Арсланов у нас в городе фигура совсем не мелкая. Своя фирма, с шумом купившая здание проектного института и тем прикончившая его деятельность, свой торговый дом, свой банк.
А фирма СИАМИ, значит, кушает из его рук. Ну, теперь уже совсем все понятно.
За эту ценную информацию я обязана была сообщить Наде все подробности вчерашнего выяснения отношений. Но я ограничилась самыми скупыми сведениями: мужика прогнала и оправданий его слушать не стала.
Надежда знала меня давно и ничуть этому не удивилась. Только вздохнула. Потом сделала вид, что эта мысль ей сию секунду в голову пришла:
- Асенька, приезжай к нам в пятницу. Игорь плов сделает, а я тебе погадаю...
- Кого ты на этот раз мне сватаешь?
Надя улыбнулась - значит, я опять угадала.
- Вовчик из Польши вернулся.
- Ну и что?
- Он с Аллой своей развелся. И теперь совсем один.
Вовчик - это серьезно. Большой человек, владелец фирмы, строительными материалами занимается, из Германии через Польшу возит. За три года поднялся. Раньше полковником был. Везет мне в последнее время на бывших военных...
- Хорошо, Надюша, приду.
- В восемь...
- Я на работе.
- Не перебивай. В восемь Вовчик за тобой заедет.
- Надежда Пална, мне ваши маневры сомнительны.
- С чего бы это? Он сам меня просил тебе свидание назначить. Обещал кассеты свеженькие взять - вместе кино посмотрим.
- А когда он приехал?
- В воскресенье. А вчера домой позвонил, пока мы с тобой шатались. Мне Игорь сказал, так я с ним сегодня с утра связывалась...
- Ясненько... Договорились. Черт с ним, пусть заезжает. До вас пока доберешься...
- Ладно тебе...
Время моего перерыва истекало. Я, как кенгуру, поскакала через лужи в свою контору. Уже по дороге почувствовала, что сырые туфли начали ногу натирать и опять намокли. Значит, судьба мне сегодня возвращаться домой в департаментской обуви на вот такенных каблуках. Зато в сухой.
В конторе все было в порядке. Я пила очередной чаек и слушала Юлькины ахи. Хорошо, что на работу пошла - дома бы всю себя изгрызла, как термит деревянную конструкцию. О, не забыла ещё позорного инженерского прошлого... среди позорного менеджерского настоящего.
Острая боль в душе почти унялась, только тупо саднило сердце. И больше всего угнетало не то, что он мне врал все время, а то, что даже не попытался оправдаться. Наверное, даже доволен, что я его выставила, что не нужно больше кривить душой и придумывать, как от меня отделаться.
За окном потемнело - начался дождь. Противный, мелкий, почти осенний. Мы включили свет, вытащили свои записи и каталоги и начали неспешно и аккуратно выполнять довольно тяжелое и трудоемкое поручение Мюллера.
Глава 40
Немедленно изолировать!
Молодец Хозяйка. Умеет держать ухо востро и соображает. Проболталась Иващенко. Чего и следовало ожидать. Для страховки интересно узнать, что мальчишке Сергеевна скажет. Узнает или не узнает она ту "тоненькую и рыжую". Надо думать, узнает. Правильно Хозяйка рассудила, видела Иващенко девчонку, с чего б иначе сказала "кобыла"? Есть тут свои тонкости: "кобыла" - значит, высокая и фигуристая, не без стройности даже. Была бы просто здоровенная и, к примеру, ровная как колода - сказала бы "лошадь", а если тощая - "кляча". А "коровой" назвала бы толстую, но, возможно, и невысокую. Короче, скорее всего видела, язык сам нужное слово нашел, не раздумывая...
Кононенко аккуратно протиснул синий "БМВ" в тесную арку, свернул к воротам - раскрылись мгновенно. Въехал во внутренний двор, вышел, оставив ключи в машине - есть кому на место поставить - и поднялся к себе на второй этаж.
С решениями можно чуть погодить, никуда не денется, до восьми будет сидеть на работе как прикованная - намекнул Лавруку, что может генеральный заехать.
Наконец раздался деликатный стук в дверь, вошел Кобец, положил на стол фотографию, взятую из личного дела Иващенко:
- Артур Митрофанович, это она - та подружка, с которой молодая Гончарова уехала.
- Спасибо, Валера. Напиши рапорт и жди, никуда не исчезай.
Шустра, шустра, рыжая! Спрятала девчонку, а сама на работу вышла, как ни в чем не бывало. Разумно, другая бы задергалась, сама прятаться начала. Все правильно, смелость города берет. Но не наглость...
