— Если родится девочка, я назову ее Мелани.
Франсуа машинально спросил:
— Почему Мелани?
— Потому что Мелани означает по-гречески «Черная», а черный — это мой цвет.
Постепенно он приходил в себя. С этой злополучной болезнью короля то, что произошло между Франсуа и Маго, словно отошло на второй план; он-то полагал, что дело ограничится несколькими волнующими воспоминаниями. Но оказалось, что их связь нашла свое воплощение в маленьком существе. Эта реальная, телесная связь объединила их навеки.
Франсуа захотел сказать своей любовнице что-нибудь важное.
— Я попытаюсь добиться того, чтобы Людовик и Валентина стали крестными родителями нашего ребенка.
Маго д'Аркей, казалось, не расслышала. Она продолжала:
— А если появится мальчик, я назову его Адам.
В голове у Франсуа все перемешалось. «А если мальчик…» Быть может, Маго носит под сердцем его наследника! Франсуа вспомнил об отказе Луи, когда отец велел ему жениться. Но причины отказа были вполне объяснимы, и Франсуа не мог настаивать. А с другой стороны, имя Вивре не должно исчезнуть. На Франсуа лежит властный долг — он обязан передать будущему де Вивре оба кольца.
Маго смотрела на любовника с видом удивленным и даже растроганным.
— Что с вами? Вы больны?
Нет, Франсуа не был болен. Жениться на Маго — вот вопрос, который занимал его в эту минуту. Жениться на ней, на черной женщине, на женщине из преисподней, несмотря на клятву, которую он дал себе после смерти Ариетты. Сдаться на милость Маго, вручить ей свое состояние, свои замки, свое имя… Такое решение казалось безумием, и, тем не менее, в нем виделась единственная возможность обеспечить продолжение рода.
Франсуа резко прервал размышления:
— Выходите за меня замуж!
Разумеется, он не мог предвидеть, что Маго так отреагирует на его предложение: она рассмеялась. Франсуа показалось, что он понимает причину ее веселости.
— Вы полагаете, что я слишком стар?
Маго сделалась серьезной.
— Возраст здесь ни при чем. Я смеялась потому, что вы сказали это так, как бросаются в воду.
Она была права. Франсуа не знал что ответить.
Маго заговорила вновь:
— Не беспокойтесь за моего ребенка, я способна воспитать его одна. Ибо, как я полагаю, именно ради ребенка вы и сделали мне предложение. Не думаю, что за столь короткое время я успела занять важное место в вашей жизни.
Франсуа решил не лгать:
— Я хотел жениться на вас, чтобы продолжить мой род.
Не переставая улыбаться, Маго д'Аркей медленно покачала головой.
— Возможно, когда-нибудь вы женитесь на мне, и мой ребенок станет вашим, но не теперь!
— Почему?
— Сначала нужно, чтобы вы меня полюбили.
В тот же вечер, словно желая смягчить жестокость своего отказа и, несмотря на болезнь короля, Маго попросила Франсуа прийти к ней в спальню. Никогда еще за всю их связь не была она такой нежной и пылкой…
Поздно ночью, когда она уснула, Франсуа погрузился в мучительные размышления. Только теперь он стал понимать, насколько серьезно его положение. Одаряя его наследником, Маго д'Аркей приобретала над ним ужасную власть. Он не был более свободен покинуть ее, когда пожелает. Франсуа полагал, что, предлагая этой женщине свою руку, отдает ей все… Да это просто смешно! Она хотела не его золота, не его замков и даже не его титула, ей нужна была его любовь, то есть душа, и Франсуа де Вивре отнюдь не был уверен в том, что однажды не отдаст дьявольской женщине и собственную душу.
***
В течение многих недель другой ночи у них не было — и все из-за безумия Карла VI. Осенью 1393 года король начал покидать свою спальню, но по-прежнему отказывался мыться. Он слонялся по залам дворца Сен-Поль, испуская чудовищную вонь и не признавая никого, кроме своей невестки Валентины.
Чтобы обозначить состояние короля, нашли официальный термин: «абсанс» [29]. И это слово как нельзя лучше отражало реальное положение дел. Карл проходил мимо людей и вещей, ничего не замечая, находясь где-то очень далеко, в собственном замкнутом внутреннем мире, куда никто не имел доступа.
Однажды ноябрьским днем, когда Франсуа стоял в карауле возле спальни короля, к нему приблизился Петух Энселен. Он шел вразвалочку в своем шутовском наряде, с петушиным гребнем и хвостом сзади.
— Добрый день, сир де Вивре.
— Чего тебе надо? Убирайся!
— Хочу поговорить, сир де Вивре.
— О чем?
— О ней, конечно!.. Такая красавица с таким стариком!
Король крепко спал. Франсуа поднял руку.
Петух Энселен поспешно отскочил.
— Осторожно! Безумцев бить нельзя, это приносит несчастье!
Франсуа и сам знал это. Он сдержался.
— А еще их следует выслушивать. Уверяю вас, Маго д'Аркей мне подошла бы больше, чем вам.
Франсуа чувствовал нестерпимое желание прикончить шута на месте, пронзить его мечом. Однако придворному гвардейцу приходилось держать себя в руках. Этот шут, как и другие, ему подобные, был неприкасаем. Он мог говорить и делать все, что угодно, ничем не рискуя.
Прекрасно зная об этом, Энселен продолжал:
— Ну-ка, сделайте над собой усилие, сир де Вивре! Представьте, что мы с вами лежим сейчас голые в одной постели. Вы увидите, что я лучше сложен, к тому же моложе. Так кто из нас двоих лучше подойдет даме?
Франсуа отвернулся и ничего не говорил. Не обращать внимания на выходки злоречивца — это все, что оставалось, если только Франсуа не хочет совершить непоправимое.
Но Энселен принялся кружить вокруг него, хлопая воображаемыми крыльями.
— Кто сумасшедший, а кто нет и почему? Меня считают шутом, потому что я ношу перья, а лицо мое раскрашено зеленой, красной и белой краской. Меня никто не замечает, когда я прохожу мимо. Меня принимают за предмет или животное. Дамы даже не испытывают стыдливости в моем присутствии. Они продолжают раздеваться или даже справлять нужду при мне. Я вам это говорю, чтобы вы поняли: я знаю о них все. Но должен признать: та, что любит вас, — самая необычная из всех.
Франсуа продолжал молчать, однако при этих словах невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от взгляда Энселена.
— Вижу, вы заинтересованы. Вы знаете, конечно, что она по рождению язычница.
— Она сказала мне об этом.
— Но вы не знаете, что свой замок Аркей она превратила в самый настоящий бордель. Маго — сводня.
Франсуа вновь замахнулся на шута, но Петух Энселен отскочил подальше.
— Сами взгляните, если мне не верите! Но это еще не все. У нее особый талант к плотской любви. Думаю, вы знаете ее девиз… Как, вы не знаете ее девиза? Она, впрочем, не делает из него никакого секрета: «Счастье для мужчины и для женщины — иметь одновременно и любовника, и любовницу».
