холода.
Часть четвёртая
Полгода скитался Москвин по углам и комнатам. Пока можно было жить без прописки, его принимали за определённую плату. Как только наведывался участковый, выгоняли взашей. Боялись попасть органам на крючок. Попадёшься один раз, потом ни за какие деньги не откупишься. Сергей терпеливо сносил тяготы судьбы. Он ждал оглашения приговора. Суд по Карецкому всё откладывался. Его должны были судить за мужеложство. Дело выделили в отдельное производство. Москвин искал работу, но его нигде не брали. Иногда угрожали выслать на сто первый километр, но не высылали.
Времена стремительно менялись. На страну надвигалась свобода. Она шла пешком с Запада, стремясь захватить всю европейскую часть Советской страны, чтобы позже дойти до монгольских степей. Власти расценивали её наступление как оккупацию. Средства массовой информации расписывали свободу как последнюю проститутку, заболевшую всеми видами болезней, какие только существуют на белом свете, но её уже невозможно было остановить. Она шла, грозно посверкивая разноцветными глазами. На голове у неё торчала повязка из голубой ткани. И чем быстрее шествовала свобода по территории страны, тем нагляднее разваливалась на куски советская власть. От былого величия империи торчали обломки, прикрытые красочными лозунгами, в которые уже никто не верил. Верхушка не верила потому, что знала истинную ценность призывам к борьбе за советскую власть, низинка разуверилась по причине неистребимого малодушия. Низы никогда ни во что не верили, кроме небольших мелочей в виде социальных добавок и круглосуточного ничегонеделания. Ровно через полгода Сергей объявился у Гречина. Однажды вечером пришёл и позвонил, словно не скрывался всё это время от знакомых и незнакомых ему людей.
Гречин, открыв дверь, не удивился, как будто они расстались с Сергеем накануне утром.
– Серёженька! Какие люди, и без охраны! – радостно пропел Николай и бросился обнимать вконец исхудавшего Москвина.
– Я сам себе охрана, – вежливо возразил Москвин и осмотрелся. На Колиной вешалке все крючки были заняты. «О, да у Коли сегодня большое мероприятие. Никак на свадьбу разорился, – подумал Сергей, – и чья это свадьба? Совершенно точно не Колина!»
– Заходи. – Коля распахнул дверь как можно шире. – Заходи, гостем будешь!
Сергей без опаски шагнул внутрь квартиры. Здесь ничего не изменилось. Прокопчённый потолок, обшарпанные стены, заставленные разной рухлядью.
– А где Варвара?
– А-а-а, шутник ты, Серёжа! – Коля игриво погрозил коротким пальцем. – Ты соскучился по Варваре?
Москвин раскатисто расхохотался. Он никогда и ни по кому скучал. У него не было чувств. Внутри Сергея Москвина тлели головешки.
– Нет, сознаюсь, не скучал. Только сейчас про неё вспомнил. Как она нам досаждала! А мы ничего не замечали.
– А-а, это ты не замечал. А я вёл учёт её заявлениям и вызовам по повесткам по её вине. Она исписала на жалобы тонны бумаги.
Они шли по захламлённому, но неожиданно гулкому коридору. Шаги громко впечатывались в пол. Это были шаги Москвина. Гречин, в отличие от него, семенил мелко, как изъезженный старый мерин.
– А кто у тебя сегодня?
– Опера гуляют! – Гречин обречённо взмахнул рукой. Это означало, сегодня Коля остался без заработка.
Москвин резко остановился. Он с раздражением посмотрел на Колю. Тот слегка покраснел, но выстоял под прицельным взглядом. Не упал, не стукнулся. Стоял, как стоят самые честные солдаты в мире.
– То есть?
– А то и есть! – рявкнул Гречин и почти поволок Москвина по коридору. – Ты зачем пришёл?
– Посидеть, поговорить, почаёвничать. А что – нельзя? Столько вечеров у тебя провёл, не сосчитать! – Москвин смешно запрокинул голову. Он пригнулся, чтобы быть поближе к низкорослому Коле.
– Можно-можно, – пробормотал Гречин, скосив глаз на Сергея. – Ты не бойся! Все уже забыли про тебя. Покажи им твоё фото, не опознают. Даже фоторобот не смогут составить!
И Гречин заливисто рассыпался на мелкие кусочки смеха. Москвин сжал кулаки. Неужели Коля блефует? Не может быть! Он ведёт двойную игру с клиентами с позволения и санкции органов. Это они разрешили Коле устроить притон в коммунальной квартире. Это они держат впроголодь Москвина. На какую спецслужбу работает Коля? Эх, узнать бы! С этой минуты Сергей провалился в сон. Измученный организм валился на пол, но Сергей изо всех сил держал себя на ногах. Никто бы не заметил, что он дремлет. Одним глазом Сергей погрузился в сон, вторым наблюдал за окружающей средой. Слегка расширив ноздри, потянул в себя воздух, но незаметно, чтобы никто не догадался, что он принюхивается. Нестерпимо пахло спиртным. Винные пары пропитали стены и потолок. Из комнаты доносился раскатистый смех.
– Я их знаю? – Сергей скосил глаза на Колю. Гречин держался стойко. Ему хотелось подзаработать, но он боялся.
– Знаешь, и они тебя знают, просто очень пьяные, – пробормотал Коля. – А ты бедствуешь, что ли?
– Нет, у меня есть деньги. – Он пошевелил пальцами в карманах, чтобы Коля не думал, что он пришёл побираться. За время скитаний Сергей научился экономить и жить, скрывая от всех, что он бездомный. Мылся и чистил зубы в туалете на вокзале. В Ленинграде есть самое страшное место на планете, это вокзальный туалет. Огромный, с высокими потолками, с кафельными стенами, с дырками в полу на пятнадцать мест. Там собирались отпетые негодяи и опустившиеся люди без пола и возраста. Они уже не мылись, просто приходили, чтобы увидеть знакомые лица. Сергей брезгливо сторонился бывших людей. Они его не трогали. Очевидно, он вызвал невольное уважение своим пристрастием к гигиене. Пиджак и брюки приходилось чистить ежедневно. На вокзальных скамейках Сергей подобрал щётку и не расставался с ней, постоянно очищая одежду. Спал в залах ожидания. Как только видел милиционера, вскакивал и перебегал в другой зал. Иногда снимал комнату у старух на Лиговке. Комнаты выглядели гораздо хуже, чем зал ожидания на вокзале, но там были старинные ванны с душем – грязные, зато в них можно было отмыться за долгие недели скитаний. Так Сергей Москвин сохранил лицо и внешний приглядный вид. Гречин покряхтел, оглядывая парня. Он не ожидал увидеть опрятного молодого человека, которого изгнала и предала система.
– Тогда идём, – обрадовался Коля, заметив вдалеке юркую Варвару. Она приближалась со скоростью космической ракеты, но Гречин оказался ловчее. Он схватил Москвина под локоть и втащил в комнату.
Можно было удивляться, падать в обморок, стрелять из ружья, которого не было, но представшая перед глазами картина вышибала почву из-под ног. Пол ощутимо зашатался, как при взрыве. Полусонный Москвин с трудом устоял на ногах. За столом сидели Беспалов, Москалёв и Мириам. Наташа, раскинув руки, дремала на кровати. Повсюду стояли бутылки с разноцветными наклейками. Все были настолько пьяны, что
