В этих размышлениях имелась своя истина. И все-таки меня пугала мысль начать все заново одной. На примере Эдриана я узнала, что существуют люди, охотящиеся на таких, как я. И им будет плевать на то, плохая я или хорошая. Главное, что у меня есть тень, а следовательно, для них я являюсь злейшим врагом. Мне надо так многому научиться! Маскировать свою тень, не верить первому встречному, тщательнее подбирать себе друзей, а главное — не ввязываться в авантюры. Сумею ли я освоить столь сложную науку выживания в одиночку?
— А вот и она!
Я вздрогнула от знакомого визгливого голоска. Подняла голову и увидела Ульрику. Фея стремительно влетела через распахнутую дверь, которую Фрей прежде не удосужился закрыть, и принялась накручивать яростные круги под потолком.
— Я чуть не погибла из-за тебя! — кричала она, все повышая и повышая тон. — Ты знаешь, через что мне по твоей милости пришлось пройти? А все ты и твой ненормальный дружок Эдриан!
— Он мне не дружок, — хмуро исправила ее я, упорно избегая встретиться глазами с Арчером, который как раз появился на пороге вместе с Морганом.
— Да ладно?! — ядовито удивилась Ульрика. — А кто же еще, если не друг. Ты же с ним договоры заключала, свое тело предоставила, помогла вернуться к жизни…
— Я понятия не имела, какой он на самом деле! — рявкнула я, оборвав перечень моих так называемых преступлений. — Я думала, что он осознал свои ошибки и заслуживает второго шанса. Откуда же мне было знать, что его ненависть к драконам настолько велика?
— Но это не объясняет то, что ты не поговорила со мной, — негромко заметил Арчер. — По-моему, я заслуживал узнать о таком знакомстве, тем более что оно произошло в моем доме. А вместо этого ты стала юлить и обманывать. Сейчас вспоминаю, как ты якобы в первый раз увидела эту проклятую книгу в моем кабинете — и противно становится. Ведь к тому моменту, насколько я понимаю, ты уже заключила договор. Просто желала узнать, в курсе ли я, какую вещь держу у себя. И все это провернула так ловко, что я даже ни на миг не заподозрил дурного! Да, стоит признать: лицедейка из тебя получилась великолепная. Теперь даже и не знаю, могу ли тебе доверять, раз ты так прекрасно умеешь обманывать.
Я опустила голову, пряча в тени выступившие на глазах слезы. Не хочу, чтобы Арчер подумал, будто я желаю разжалобить его и таким образом завершить этот неприятный разговор! Но, если честно, его холодный тон меня действительно очень сильно расстроил. Да, я понимаю, что поступила глупо и не очень красиво. Но в ту ночь, когда был заключен этот злополучный договор, я была слишком взбудоражена беседой с матерью Арчера, когда она, ни капли не смущаясь присутствия сына, осыпала меня оскорблениями. Хотелось совершить нечто такое, что заставило бы ее взять свои обидные слова обратно.
— Я уверен, что Мика хотела как лучше, — пришел мне на помощь Фрей, и я украдкой кинула на приятеля благодарственный взгляд. — Арчер, в самом деле, ты бы полегче с ней, что ли… Ей даже восемнадцати нет! Как будто сам в юности не совершал ошибок.
Теперь настала пора Арчеру смущаться и отводить глаза. Молодец, Фрей! Ударил не в бровь, а в глаз, напомнив молодому дракону о неприятной сцене, произошедшей однажды между ним и Морганом. Тогда стихийник едва не погиб от рук своего лучшего друга, став жертвой оговора его сестры.
— Давайте на время забудем о ваших личных разногласиях и сперва решим вопросы, не терпящие отлагательств, — вступил в разговор Седрик, словно нехотя отвернувшись от окна. — Итак, нам надо что-то делать с Эдрианом и Миколикой. Какие ваши предложения?
Я увидела, как арахния с такой силой вцепилась в подлокотники кресла, что ее пальцы побелели от напряжения. Да, у нее есть все причины бояться. Как-никак, она предала нас, завлекла в ловушку, и только каким-то чудом наша славная компания избежала гибели от рук безумного некроманта — ее муженька.
— Убить обоих — и дело с концом! — кровожадно воскликнула Ульрика. — Что Эдриан, что эта двуличная паучиха заслуживают смерти! — Помолчала немного и исправилась: — Впрочем, с Миколикой можно поступить иначе. Например, скормим ее тень Мышке. И собаке пропитание, и нам польза. Надо же отблагодарить ушастую за то, что она не тронула меня, когда ее натравливал Виллоби.
Если при первом предложении феи Миколика просто побледнела, то после уточнения о тени несчастная посерела от ужаса, смешанного напополам с отвращением. По всей видимости, участь лишиться тени страшила ее куда больше, чем смерть.
— Не надо убивать арахнию, — неожиданно вступился за хозяйку дома Фрей. — Мне почему-то кажется, что она больше не будет.
— Угу, конечно, она больше не будет! — с сарказмом воскликнула Ульрика. — Потому что мы больше не дадим ей такой возможности! Фрей, как ты можешь ее жалеть — она ведь помогала своему муженьку! Вспомни бедного сьера Гаррисона и несчастного Эдварда.
Услышав последнее имя, несчастный здоровяк отчетливо позеленел и подавился вином, поскольку как раз делал глоток прямо из горла бутылки, не утруждая себя поисками бокала.
— Не надо вспоминать Эдварда! — откашлявшись, просипел он, утирая рукавом рубахи губы и не обращая внимания на то, что тем самым пачкает ее винными разводами. — Пожалуйста! Меня дрожь берет при мысли, что этот бедолага бродит где-то в лесу, неприкаянный и одинокий…
— Не бродит, — поспешил заверить его Седрик. — Я уложил его в могилу. Он заслужил покой.
— Ох, хвала небесам! — невольно вырвалось у Фрея. — Теперь я хоть буду уверен, что не столкнусь с ним где-нибудь в коридоре!
— Так, значит, вы думаете, что сьерра Миколика Эйр больше не доставит нам хлопот? — вернулся к первоначальной теме разговора Седрик, глядя почему-то именно на Фрея.
— Ну… да, — промямлил он. В упор посмотрел на молчащую Миколику и внезапно широко улыбнулся, да так заразительно, что арахния тоже робко растянула губы в подобии усмешки. А Фрей уже продолжал: — Да, мне так кажется. Точнее, я почему-то уверен в этом.
— Уверен он в этом, — передразнила его Ульрика, которая ловко примостилась на краешке каминной полки среди фарфоровых статуэток. — А я вот — нет! Более того, думаю, что она обязательно вернется к старому. Найдет себе нового сообщника и опять начнет участвовать в некромантских опытах.
— Да ни за что на свете! — вдруг вырвалось у Миколики.
Я с интересом на нее взглянула. Хм-м, а она ведь говорит искренне.
— Я сыта браком по горло, — с жаром продолжила арахния. — Я говорила вам чистую правду, когда рассказывала о моих чувствах к Виллоби. Это была странная любовь, более напоминающая ненависть. Да, я помогала ему, но лишь потому, что боялась. Уверена, при непослушании он бы убил меня, не моргнув и глазом. И уж тем более я не лгала вам, когда поведала о привязи. Я действительно не имела права далеко уходить от дома. Точнее, мои перемещения Виллоби не отслеживал, но ночь я обязана была проводить под крышей дома. Разве так поступает по-настоящему любящий человек? — Миколика сделала глубокий вздох и продолжила, убедившись, что никто не стремится ее перебить: — Не могу сказать, что смерть Виллоби сделала меня счастливой. Но я впервые за долгое время почувствовала себя свободной. И я никогда в жизни не повторю прежней ошибки и не выйду за какого-либо мага замуж. Да что там — за мага! Я лишний раз убедилась, что арахнии противопоказаны длительные отношения с кем бы то ни было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
