если их там штабелем складывать.
Поэтому еще когда идея купить детишек в Рязани возникла в голове у Ларисы, учительницы приступили к постройки «карантинных бараков». Михалыч сделал несколько деревянных опалубок – и женщины (все лица противоположного пола были заняты иными делами) бросились строить домики. Совсем маленькие, размером (из-за размера сколоченных из досок форм) примерно три на четыре метра. Из земли.
Так как «бараки» строились не «на века», а только на нынешнее лето, то стены поднимали не толстые, сантиметров по тридцать – и четыре женщины «коробку» ставили дня за три. Михалыч в это время делал деревянные дверные проемы, оконные блоки… то есть небольшие дощатые рамы, в которые даже стекла или еще что-то прозрачное вставлять никто не собирался: ставни вполне подойдут чтобы дождь внутри не лил. Мальчишки сколачивали двухэтажные лежанки – каждый такой «барак» рассчитывался на восьмерых человек. То есть изначально на четверых-пятерых, но когда поступила информация о «новой партии молодежи», просто решили на карантине народ слегка «уплотнить».
Еще делалось что-то, напоминающее стропила – но тут просто жерди слегка обтесывались, капитальные крыши тоже никому нужными не показались. А вот водостойкость этих крыш… По предложению Кати (которая где-то прочитала о «древнем восточном способе») женщины плели что-то вроде циновок из камышовых листьев, а затем эти циновки густо обмазывались горячей смолой. Водонепроницаемость у такой штуки была, конечно, никакой – но к просмоленной циновке очень неплохо прилипали длинные щепки дранки, а такая крыша уже выдерживала и довольно сильный дождь. Должна была выдерживать…
Противопаразитную обработку новых поселенцев производила Даша. Поначалу – без особого успеха, то есть «от глистов» приготовленные Алёной лекарства народ еще глотал, а вот обмазываться разными мазями в несколько слоев категорически отказывался. Но когда на помощь ей пришла Кира, все наладилось: тут и «живой пример» действовал, и языковый барьер очень снизился. Хотя некоторые используемые в общении с новичками слова даже Ирина не понимала, а Кира их на русский переводить категорически отказалась. Но было достаточно и того, что новички эти слова поняли…
Польза от карантинников тоже была немалой. Детей, конечно, работой не загружали – они в основном язык учили с помощью «подарочных» ноутбуков, ну а всех остальных (то есть тех, кто выглядел по крайней мере старше десяти лет) гоняли на карьер рубить известняк. Так что в середине августа, когда Даша сочла народ «достаточно здоровым», все необходимое для обустройства новичков в поселке было готово. Почти готово…
Глава 5
Костила работу свою знал неплохо. Да, в родном городе он кузнецом был не лучшим, а если честно говорить, то вообще считался лишь помощником кузнеца – но ведь он и был из челяди, а челядь – работай он даже лучше свободных мастеров – никогда лучшим никто не назовет. Однако он и железо умел в печи сделать, и отковать его, чтобы потом можно было вещи разные делать. Да и вещи он тоже делать умел, не зря же именно ему хозяин частенько поручал выковать заготовки для топоров или прутья для доспеха. А хозяин, конечно, с железом работал лучше – тогда лучше, и сделать из него мог почти что угодно – но ведь, если бы не помощь Костилы, он времени на то тратил бы куда больше…
Мать продала Костилу в челядь когда парню только десять лет исполнилось. Ну так права она была, не прокормить было ей всех детей. Хотя и без Костилы тоже не прокормить, так что через год в челядь был продан и младший брат его, и сестра. Хотя брату с сестрой повезло больше: их-то купил лошадник из соседнего города, а лошадники – кому они нужны? В отличие от кузнецов…
Зачем у обеих городских кузнецов было по несколько челядинцев, столь усердно работе обучаемых, Костила узнал лет в шестнадцать. Когда к городу приехали степняки. Степняков было много – а что им в городе было нужно оказывается все уже знали. Потому что в город они заезжали каждые лет десять. И всегда получали что хотели – а хотели они, в принципе, и не очень-то много: кузнеца, двух ткачих и полсороки коней. Так Костила оказался в степи – и впервые в жизни увидел настоящие горы.
Новый хозяин уже ничему не учил, зато кормил лучше прежнего: конина была в миске каждый день, и кислое кобылье молоко не переводилось. Но и работать приходилось больше прежнего, хотя и в охотку: хозяин пообещал, что когда два кузнеца-челядина выкуют оружия на тысячу человек, то он их отпустит, причем обоих сразу.
Оружие на тысячу воинов – это много. Ведь даже одному нужен и меч, и наконечник на копье, и две дюжины наконечников для стрел. Топор, нож, каркас для шлема, кучу пряжек на ремни – много всего. Но если постараться, то сделать все это, хотя и не очень быстро, можно – тем более что железо хозяин уже готовое для работы давал. Только, оказывается, верить степнякам нельзя.
Тэрон – напарник Костилы – уже подсчитал, что им до конца работы осталось два месяца (благодаря этому греку Костила за прошедшие шесть с лишним лет неплохо освоился с календарем), когда хозяин их продал каким-то проходящим купцам. "Не успели вы все в срок сделать" – таково было его "напутствие", и Костила снова оказался в степи. Надолго, почти на два месяца – причем поначалу они больше месяца шли на север, а затем – после того как "другие степняки" порубили караван купцов – обратно на юг. Но когда они дошли до большой реки, "другим степнякам" тоже не повезло. Не повезло им и потому, что два кузнеца, как и несколько мальчишек-челядинцев, бывших в том же караване, не стали ждать пока встретившиеся богини (конечно богини, ведь они появились точно в тот день, когда ими ожидалась свобода) сами разберутся с недоубитыми степняками. Ведь может богини хотели проверить, насколько смелы те, кого они освободили?
Последние сомнения в сущности этих женщин у Костилы испарились когда им поручили нарубить дров. Почему-то дров богиням нужно было очень много – но пленникам для работы дали топоры… Да, такие топоры только богам и могут принадлежать: они были остры как бритвы и нисколько не тупились даже если ими рубить дубы!
Собственно, поэтому Костила не удивился ни городу за оградой из железа, ни непривычным домам с огромными окнами с прозрачным камнем вместо бычьего пузыря. И поэтому же он ни секунды не сомневался, когда ему предложили новую работу…
