фасада здания. Ресторан был относительно небольшой, в два этажа, на втором также виднелись места под солнцем, а вокруг здания растения, словно небольшой парк, отделяли отдыхающих от внешнего мира. Изнутри слышалась легкая музыка, в окнах, украшенных завитками каменного хмеля, виднелись снующие официанты. Образцовое заведение для светлых аристократов, но для темного жреца…
— Идем.
Не церемонясь, Дей подхватил меня под руку и быстро провел к входу, остановившись, только когда у порога ресторана нас встретила администратор. Миловидная девушка с вежливой улыбкой выслушала путанное объяснение светлого, не дрогнув, даже когда Уинн начал заметно отвлекаться, поглядывая то на машину, то вглубь зала. Услышав о Жреце, она понятливо покивала и с готовностью предложила пройти.
— Удачи, Сэра.
Дей неловко похлопал меня по плечу и тут же убрал руку. Кивнув ему в ответ, я поспешила за администратором, стараясь не пялиться на редких гостей. В начале дня залы были полупустые, посетители по большей части попивали чай или кофе, проводя время за газетой или беседой в компании друзей.
— Сюда, пожалуйста.
Девушка указала мне на пустующее место в углу небольшого зала, где между столиков, накрытых дорогой скатертью с узорчатым отливом, были плетистые перегородки с тонкими колоннами.
Сев, я вновь оказалась одна. Большое решетчатое окно, начинающееся вровень со столом, выходило к обширному заднему двору с множеством еще цветущих кустарников и лабиринтом живых изгородей. На темные листья зелени закапал ленивый редкий дождь, отголоски музыки притихли словно под влиянием погоды. Небо незаметно, но так сильно затянуло облаками, что мне инстинктивно захотелось включить свет.
Воздух сгустился, стал тяжелым и душным, как бывает у болот. Я сделала глубокий вдох и тут же поежилась от холода. В пустом зале не было ни единого сквозняка, но ноги словно оказались в промерзшей земле, постепенно захватывая меня в жуткие, невидимые объятья.
Мне бы встать и пройтись хотя бы чуть-чуть, но я не была уверена, что устою, и голова, налитая чугуном, заставит тело пошевелиться.
Ньярл…
Тишина неестественная, неправильная. Ни мысли, ни звуки не могли ее потревожить. Я не чувствовала присутствия мага в сознании, вместо него был мутный кисель из сбивчивых, непонятных ощущений. Тягомотное, усталое спокойствие затапливало едва проклюнувшийся росток паники.
Совсем рядом послышались мерные шаги. Они, словно диковинное заклинание, разрушили плотный покров полусна, позволив мне вдохнуть полной грудью и встрепенуться на месте, но не встать. Нет. Тот, кто шел сюда, именно сюда, я в этом была уверена, не отпустил бы меня так легко, наоборот, наша встреча только началась, и появление здесь только начало.
Гнетущий рокот далеких нереальных флейт раздался вместо музыки, сжимая моё сознание в тиски.
Шаг, еще шаг.
За моей спиной едва дрогнул воздух. У меня не хватило бы сил повернуться, но оно и не нужно было, я нутром чувствовала, что посетитель совсем рядом. Мне не было страшно в полной мере, но на глаза навернулись слёзы. Сжав край пиджака и будто окаменев изнутри, я замерла.
— Здравствуйте, Софи, рад вас видеть.
Голос спокойный и зловещий не был мне знаком, но смутным, непонятным чувством отозвался в душе Ньярла. Подняв голову, я посмотрела на того, кто почти незаметно сел за столик и встретил мой растерянный взгляд невыразимой, странной улыбкой, в которой сплелись презрение, мудрость и насмешка.
— Здравствуйте.
Всё, что получилось сказать осипшим горлом, но давление от присутствия этого нечеловека будто начало спадать. Почти вечерняя тьма, затянувшая проем окна, отступила. Уши уловили редкий звон посуды в соседнем зале. Мир, будто оправившись от ужаса, стряхнул с себя остатки чужеродной магии и поспешил ожить.
— Вижу, мальчишка выполнил моё условие и привел вас сюда. Как и обещал, я готов ответить на несколько ваших вопросов.
— Условие? Вы лично виделись и сказали ему это сделать? Меня он не предупредил.
— С подобными тонкостями вы разберетесь меж собой сами.
— Да… простите.
К нашему столику подошла официантка и чуть дрожащей рукой выставила две аккуратные чашки темного, как безлунная ночь, кофе. Жрец поблагодарил ее кивком и, дождавшись, пока девушка уйдет, пригубил напиток.
— Из одних и тех же ориабских зерен, но кофе в Сантуме всё равно будто бы слаще. Никогда не понимал этого.
Уставившись на белый фарфор перед собой, я протянула руку и тоже отпила немного. В голове маячила дурацкая детская страшилка напополам с нервозностью. Черный-черный человек в черном-черном балахоне пьет черный-черный кофе…
— Что вы хотели узнать?
— Какова цель вашего приезда.
— Подготовка к ритуалу. Грядет время новой Царицы Ориаба, и для нее нужны жрецы.
— А вы разве не жрец?
От мужчины послышался смешок, колкий и неожиданный, как потерянная в постели швейная игла.
— Я иной, глашатай богов своей земли.
— Это разве не одно и то же?
— Конечно нет, как жрец иных божеств, я могу помочь царице, ведь она тоже служит Древним, но мы скорее коллеги, я не подчиняюсь ей. Моя работа лежит высоко в горах Нгранек, и здесь я лишь для того, чтобы забрать дань для новой фигуры у подножья своих владений.
— И вы получили эту дань?
— Да, и она вполне устраивает. Как сказал Авреллиан, мистер Фоули будет рад присоединиться к культу царицы, возлечь с ней на алтаре и затем, будучи оскопленным, служить ей до самой её смерти.
— Её смерти?
— Всех жрецов царицы отправляют вслед за ней при помощи особого яда и укладывают на уровень выше нее в усыпальнице, чтобы даже после смерти слуги могли присматривать за своей хозяйкой.
— Я думала, что ваш народ тоже верит в перерождение.
— Верит, но ориабцам оно недоступно, будучи отвергнутыми и проклятыми, они на своей земле могут жить после смерти в некрополях, выходя на улицы лишь после заката солнца, но упокоятся навсегда лишь с позволения жрецов культа и после их особой церемонии. Такие, с позволения сказать, священники владеют душами в их загробной жизни, как пастухи, блюдущие стада. К этому труду приходят после долгой службы в храмах, а особенно горделивые ученики, иногда даже пытаются подняться ко мне на гору в поисках внимания богов.
— И получается?
— Крайне редко, я знаю всего пару-тройку случаев, а если и получается, то человек не возвращается.
— Почему?
— Он умирает. Это и есть внимание богов, не стоит тревожить их покой.
Кофе в чашке закончился, но на языке остался его горький вкус. Хотелось запить его водой, но подзывать официантку к столу было жалко. Уходя от нас, она уже была едва не белее скатерти.
— Значит, вы ничего не знаете об исчезновениях в городе?
— Почему же, знаю. Это крайне интересное дело, надеюсь,
