class="p1">К завтраку мы приступили довольно поздно. Я чувствовала некоторую неловкость из-за того, что отвлекла Руслана от важных дел, которых у него накопилось немало. Его телефон то и дело разрывался телефонными звонками и сообщениями.
— Кажется, тебя потеряли все, кто только мог.
— Ерунда. Привычное начало дня. Просто я многое сам контролирую, потому телефон не замолкает. Но я с удовольствием с тобой позавтракаю.
Руслан провел меня на кухню, сел на высокий стул и с ожиданием посмотрел на меня.
— Я жуть как проголодался, Машуня. Своими любовными игрищами ты разбудила во мне голодного медведя.
— Ох, черт, — нахмурилась я. — Мне так неловко, что я спала до половины десятого.
Когда я жила в доме Лютого, мы завтракали в большой столовой, а не на кухне. Завтрак состоял из нескольких блюд, на выбор, для каждого, и хозяйка дома уже была принаряжена, с собранными под платком волосами и даже подкрашена умело.
Я поймала свое отражение в зеркальной дверце холодильника: волосы собраны в простой хвост, на теле из одежды только трусики и футболка Лютого, которая длиной доходила до самых колен и висела на мне словно платье размера оверсайз. Во мне не было ни капли холеной изящности Динары.
— Маша, я хочу кушать!
На кухню ворвался Тимофей и крутанулся вихрем посередине комнаты, обвел просторную кухню взглядом:
— Можно сегодня не будет каши? Я хочу яичницу с сосисками.
— Садись, — Лютый подтолкнул Тимофею стул. — Пожалуй, я тоже не откажусь от яичницы. Только мне порцию еще больше, чем главному обжоре.
— Хорошо, только сначала разберусь с плитой, — пробормотала я, разбираясь с варочной поверхностью, на сенсорном управлении.
— Тебе помочь? — поинтересовался Лютый.
— Хм… Не откажусь. А ты умеешь?
«И положено ли тебе?» — дополнила вопрос мысленно, но вслух задавать не стала, решила отложить на потом.
— А я пока достану яйца! — вызвался Тимофей, подтащил стул к двухметровому холодильнику и распахнул дверцы. — Тут есть ананас, Маша. Помнишь, мы на Новый год ели? Потом язык щипало…
Поневоле все мы втроем оказались вовлечены в процесс приготовления завтрака, потому яичница получилась вкуснее, чем обычно. Тимофей поел быстрее всех и умчался обратно в свою комнату, разбирать игрушки и подарки, оставленные дедом Мурадом. Сегодня Тимофею не нужно было идти в школу, поэтому племянник мог играть, сколько душе угодно.
Пока Лютый расправлялся с остатками яичницы, я налила себе чашку чая с молоком и села напротив Лютого.
— Знаешь, нам нужно обсудить кое-что. Наверное, ты привык жить иначе, да?
— Что именно ты имеешь в виду? — нахмурился Лютый.
— Ну, супруга встает раньше всех, готовит завтраки, а я дрыхла сегодня допоздна без задних ног и понятия не имею, какие блюда национальной кухни ты предпочитаешь… — попыталась объяснить я.
Руслан усмехнулся, накрыл мою ладонь своей, сказав со счастливой улыбкой:
— Говорят, что с милым рай и в шалаше. У нас с тобой шалаш более чем комфортабельный, поэтому перефразирую, что с рук любимой женщины и яичница с сосисками — это деликатес.
— Знаешь, мои кухонные умения не ограничиваются только яичницей. Я хорошо пеку пироги и…
— Верю. Но ты себя сильно на эту тему не загоняй, да? Дом большой, работы по нему много, я не хочу, чтобы ты от рассвета до заката бегала с тряпкой в зубах и с половником под мышкой. Прислуга приедет сегодня днем, мы встретим их, покажем, что к чему. Сегодня день домашних дел. Я буду с тобой… И не думай, что в прошлом доме все было приготовлено с рук Динары. Эта фифа всего один раз на моей памяти приготовила, и то в наказание. Не верь всему, что тебе кажется, Маша, а еще лучше, забудь о том, как было раньше. Главное, это то, как будет у нас с тобой сейчас и все последующие годы. Но что касается Динары, у меня есть к тебе разговор.
Я отставила в сторону кружку с остывшим чаем и пристально посмотрела на Руслана.
— Не смотри на меня так строго, Маша. Ничего дурного я не скажу. Лишь хочу спросить твоего мнения. Относительно дальнейшей судьбы Динары. Так уж вышло, что я до сих пор не решил, как с ней быть. От ее отца мне пришлось избавиться. Это факт. Я бы и от самой гадины избавился, махом, но выяснилось, что она от своего любовника залетела, к тому же у Динары есть младшая сестра, за жизнь которой она в ответе.
— Ты спрашиваешь меня, как поступить? — удивилась я.
— Так просто я не могу отпустить Динару. Она лгала, цеплялась и изворачивалась до последнего, но рука не поднимется избавиться от нее так же, как от ее отца.
— Ты не должен брать на свою душу еще один грех, — решительно сказала я. — Я понимаю, что твое занятие довольно опасное и временами требует радикальных мер, но не станешь же ты лишать жизни девушку и ее крохотного ребенка. Я категорически против.
— Поверь, если бы в ее руках было решение твоей жизни, она бы не задумываясь отдала команду убить тебя, — покачал головой Руслан.
— Знаю, что она не испытывает ко мне теплых чувств. Но это совсем не означает, что и мы должны поступать так же. Думаю, что ты можешь дать ей шанс спасти себя, дитя и сестру. Разреши им уехать далеко, если она не глупая, то воспользуется шансом и начнет новую жизнь. Без оглядки на прошлое…
Лютый кивнул:
— Хорошо. Так и поступим. Я дам Динаре возможность забрать сестру и уехать из города, — немного помолчав, Руслан добавил пылко. — Ты очень добрая, Машуня, светлая девочка. Эта черта твоей натуры меня безумно будоражит!
Лютый притянул меня к себе на колени, обнял, устроил подбородок на плече и пожаловался:
— На тебе так много одежды…
Я поцеловала Руслана. Чувствуя, что еще немного и снова захочу утянуть любимого в спальню.
Несмотря на довольно непростую тему, поднятую Лютым, в воздухе кухни витало ощущение счастья и согласия.
Хочется верить, что и в дальнейшем мы будем решать важные вопросы сообща, как сейчас, чтобы прийти к единодушному, правильному решению и не таить друг от друга секреты.
***
Руслан не бросал слов на ветер.
Первый день после новоселья он провел в доме, отложив в сторону свой бизнес и деловые встречи. Он познакомил меня с прислугой. К счастью, Лютый не стал пугать меня огромным штатом прислуги, обронил, что для начала хватит и трех, чтобы я постепенно привыкала к его уровню жизни.
Лютый заботился обо мне даже в мелочах и подумал наперед о том, о чем я сама
