заставляя своего любовника дышать всё глубже и ненасытней, словно от удовольствия моими касаниями он неожиданно утратил контроль над своим неторопливым дыханием, чего не случалось с ним даже во время сражений. Его ладони сжались в кулаки до побеления кожи, в которую с силой вонзились мужские ногти, словно Раам едва удерживал себя от того, чтобы вновь схватиться за мои волосы и начать толкаться мне глубоко в горло, а мышцы во всём его теле напряглись и стали ещё рельефней обычного, выражая его неожиданное самообладание.
Едва ли демон и в самом деле опасался моей угрозы, в которой было не больше истинного, чем во всём моём образе виконтессы О’Санна. Скорее, он чувствовал некое весёлое удовольствие от моей самозабвенной, порывистой ласки, что я готова была ему подарить, и желал досыта насладиться всеми её неожиданными оттенками.
И я, к своему удивлению, с каждым скольжением своего языка и губ вокруг члена мужчины, всё отчётливей понимала, что нескрываемое удовлетворение демона не просто мне льстило или несло какую-то корыстную пользу, как бывало обычно с моими партнёрами. Я трахала свой рот его членом не для того, чтобы возбудить своего любовника до предела и заставить отыметь меня так, чтобы сложно было ходить. И даже не для того, чтобы привязать его к себе и заставить испытывать постоянную, неутолимую жажду повторения, ради которой ему приходилось бы давать мне что-то взамен.
Просто удовольствие Раама почему-то становилось и моим собственным, несмотря на то, что демон давно уже не дотрагивался до моего тела и даже на него не смотрел, полностью сосредоточившись на собственных ощущениях и лишь изредка несдержанно подмахивая в ответ на мои откровенные ласки. Быть может, виновата в этом была окружавшая нас таинственная тьма Раама, чья хищная свобода заставляла частицы воздуха между нами с мужчиной буквально искриться, даже без необходимости друг друга касаться. А может, всё дело было в глухом, голодном рычании демона, под нечеловеческим рокотом которого мне время от времени слышалось моё настоящее имя, звучавшее так желанно и пламенно, словно я была одной из его тёмных сородичей, привыкших делить с ним веселье Нижнего мира. Но сейчас я чувствовала будто привычными спинными мурашками, почти неотделимо примкнувшими к пламенному вороху искр под моей бархатной кожей, что нас с этим мужчиной объединяло нечто более значительное и откровенное, нежели близость наших тел друг к другу. И даже более важное, чем заключённый между нами контракт, положивший начало нашим многосторонним отношениям. Пускай у меня никак не получалось подобрать подходящее слово, которое могло бы теперь правильно описать нашу связь.
Моей талии вдруг коснулось что-то прохладное и спокойное, словно лёгкий порыв Акросского весеннего ветра, неожиданно долетевший до самого центра Валесса, а затем это нечто продолжило поглаживать и ласкать моё тело, как будто оно обладало сознанием и безошибочно понимало, чего и как ему нужно было касаться, чтобы доставить мне удовольствие. Вначале я подумала, что это всего лишь тьма Раама вновь решила дотронуться до меня, то ли по собственной воле, то ли по указанию демона, который наконец-то вспомнил о том, что было бы неплохо ублажить и меня, однако когда это эти прикосновения перешли мне на бёдра, я вдруг испуганно вздрогнула и отстранилась от демона, чтобы обернуться и всё-таки убедиться, что я не сошла с ума.
Ведь эти неторопливые, ласковые поглаживания слишком напоминали мне человеческие, чтобы так просто приписать их демону или его больше похожей на разумного зверя мгле. И в то же время, кроме нас двоих, на этой крыше больше никого не должно было быть.
Позади себя я и в самом деле увидела силуэт человека. Он был тёмным, зыбким и каким-то нереальным, но в то же время в его очертаниях можно было разобрать длинные, убранные в хвост волосы, крепкие мускулы и беззастенчивое возбуждение, которое почти утыкалось в моё бедро. И мне потребовалось приложить некоторые усилия увлечённого похотью разума, чтобы догадаться, что на самом деле это была самая настоящая тень Раама, которая вдруг решила ожить и составить нам с демоном компанию, не иначе как по воле бессовестного слуги Темнейшего, даже не подумавшего узнать моё мнение на этот счёт.
Не успела я возразить, огрызнуться или хотя бы отпустить ехидную шутку, как мой любовник умело воспользовался моим замешательством, которое, по-видимому, изначально рассчитывал во мне вызвать. Он схватил меня за плечи и с силой оттолкнул от себя назад, безошибочно обрушивая в объятия собственной послушной тени, любезно подхватившей меня и уложившей прямо поверх своего тела, одновременно с этим удерживая меня на себе так крепко, что я лишалась всякой видимой возможности освободиться.
Впрочем… Не то, чтобы я действительно хотела освобождаться, даже несмотря на излишнюю грубость, с которой Раам меня обездвижил. В конце концов, это ведь было именно то, чего я от него ожидала. И чего изначально хотела…
— Не думала, что ты и так умеешь, — хмыкнула я, наблюдая за хищным приближением самодовольного демона к моим разведённым ногам.
Мужчина в ответ на мои слова алчно ухмыльнулся и замер на коленях передо мной, пылко проводя ладонями по моим ногам, а затем поднимая их вверх и раздвигая как можно шире, чтобы вдоволь насладиться открывшимся ему долгожданным бесстыдным зрелищем.
Я, Кошка из Валесса, гордая, пылкая и дерзкая… Покорная ему, словно собственному замолкшему богу.
— Что сказать, я полон сюрпризов. Как и ты, Ниса, — хмыкнул демон, удовлетворённо касаясь пальцем моего влажного лона и медленно, дразняще очерчивая контуры моих складочек.
Я невольно прогнулась в спине от ярко вспыхнувших под его прикосновениями всполохов нетерпения, которые немедленно пробили мой позвоночник мучительным молниеносным разрядом, пробежавшим по всему моему телу сокрушительной силой и требовательно вернувшимся обратно к руке Раама, вынуждая меня ещё более жадно подставиться его развязным прикосновениям. Которые он, впрочем, решил не продолжать, ведь в ласках такого рода давно уже не было нужды. Вместо этого демон вновь положил обе руки на мои бёдра и уверенно приставил свой член к входу в моё естество, резко, одним движением без предупреждения толкаясь в меня на всю свою внушительную длину, отчего я одновременно зашипела, застонала и взмолилась Таящемуся, едва не лишившись сознания от экстатической вспышки, которая обозначила столь долгожданное вторжение Раама внутрь моего пылавшего похотью лона.
Демон не стал давать мне даже кратковременной передышки, которую я, кажется, должна была заслужить после его напора. Вместо этого он сразу же начал двигаться внутри меня так отрывисто и жадно, что у меня не осталось совсем никаких сомнений в том,
