Арабелла перестала гладить Эльфа и выпрямилась.
— Что ты хотела сказать, Беатрис?
— Да это так, пустяки. Ничего важного. — Беатрис взяла перо и стала внимательно смотреть на него. — Каковы твои сегодняшние планы?
— Тетя Уинифред говорит, что мы отправимся за покупками. Не хочешь присоединиться к нам?
Беатрис с сомнением посмотрела на Эльфа. Она не могла представить себе, как он впишется в примерочную комнату Люси, и понимала, что Лео придет в ярость, если она отправится без стража.
— Наверное, нет, спасибо за приглашение. У меня есть дела. А когда я покончу с ними, то пойду с Эльфом на прогулку. Это крупный пес, и ему нужно много двигаться.
Арабелла кивнула:
— Ну ладно, я должна идти одеваться. А то тетя Уинифред опять станет беспокоиться. — Остановившись у двери, она повернулась и чуть смущенно спросила: — Беатрис, как ты думаешь, тетя права, когда говорит, что джентльмены никогда не женятся только по любви?
Беатрис едва не выронила перо. Впервые в жизни Арабелла вдруг выразила какое-то сомнение в неизбежном торжестве истинной любви. Нужно было найти успокаивающий ответ, который в то же время не был бы беспардонной ложью.
— Я думаю, это зависит от конкретного джентльмена, Арабелла.
— Ты вышла замуж по любви.
— Да. — Беатрис вздохнула. — Но это не всегда гарантирует счастье.
— Все в семье знают, что твой брак был гармоничным духовным и физическим союзом.
Внезапно Беатрис решила, что с нее довольно. Она много лет поддерживала эту легенду, а сейчас у нее вдруг возникло неистребимое желание покончить с лживой сказкой раз и навсегда.
— Откровенно говоря, наш союз не был гармоничным, Арабелла.
— Прошу прощения?
Несколько мгновений поколебавшись, Беатрис собралась с духом.
— Я расскажу тебе нечто такое, о чем знают очень немногие. Мой муж женился на мне, потому что не мог жениться на женщине, которую искренне любил. К сожалению я не знала об этом вплоть до нашей свадьбы.
Арабелла ошеломленно уставилась на кузину:
— Что ты такое говоришь? Все в семье знают, что ты всем сердцем любила Джастина Пула.
— Я любила его вначале, но в конце концов он умудрился превратить мое чувство любви в жалость… ну и что-то еще…
— А что еще?
— Гнев. — Слово прозвучало резко, заставив Беатрис удивиться даже больше, чем Арабеллу. — Назвать это яростью было бы слишком, но я была зла на него за то, что он мне причинил. Правда, никому в этом я не признавалась, даже самой себе. Вот видишь, я чувствую себя виноватой.
— Виноватой? За что?
— Я считала себя виноватой в том, что он не может забыть другую женщину. Корила себя, что не могу отвлечь его от его безнадежной любви и заставить полюбить снова. Но в глубине души я, видимо, ненавидела его за то, что он обманул меня.
Арабелла не могла скрыть изумления.
— Ты ненавидела его?
— У меня было полное смятение чувств. Я затруднялась ответить, что именно чувствую. Скажу одно: когда я получила известие о его смерти, я испытала потрясение, но отнюдь не великую печаль.
— Как это ужасно!
— Как ни странно, но теперь мне это не кажется столь ужасным, как раньше. — Беатрис улыбнулась. — Вероятно, именно по этой причине я сейчас в состоянии говорить об этом с тобой.
Это правда, подумала Беатрис. Какое-то успокоение снизошло на нее, после того как она высказала правду вслух. Все эти годы она говорила себе, что испытывала жалость к Джастину. Говорила, что его нельзя винить за то, что он способен так глубоко любить. Какая чушь!
— Правда в том, что негодяй лгал мне, — сказала Беатрис. Голос ее креп буквально с каждым словом. — Он обманывал меня и обманывал также себя.
— Конечно, нет никакого сомнения, что он обманывал тебя, — с неожиданной и трогательной твердостью сказала Арабелла. — Он не стоит тебя.
— Спасибо. — Беатрис улыбнулась. — А сейчас тебе нечего беспокоиться за меня. Все это было давным-давно. Сердце мое излечилось.
— Как все удивительно! — задумчиво проговорила Арабелла. — Ты сделалась романтической легендой в нашей семье. Мы думали, что ты поклялась никогда более не выходить замуж, потому что не можешь забыть Джастина.
— Я поклялась никогда более не выходить замуж, потому что боялась повторить ошибку своего первого брака, — сдержанно объяснила Беатрис.
— Ты всегда кажешься такой уверенной в себе.
— Да, но когда дело касается любви, я чувствую себя не столь уверенно, как в других делах.
— За исключением любви в твоих романах, — тихо сказала Арабелла.
Беатрис взметнула брови:
— Очень проницательное наблюдение.
— Ой, Беатрис, мне так жаль, что ты не знала настоящей любви!
Беатрис поднялась с кресла, обошла письменный стол и дружески обняла кузину.
— Все в порядке, дорогая. Я прекрасно обходилась и без этого.
— Но ведь…
— Тес! — Беатрис похлопала Арабеллу по плечу. — Я не рассказывала тебе свою историю, чтобы ты не усомнилась в Пирсоне. Он совсем не такой, как Джастин. Я думаю, он по-настоящему любит тебя.
— Ты в самом деле так думаешь?
Беатрис вспомнила, каким влюбленным взглядом смотрел Пирсон на Арабеллу, когда та об этом не подозревала.
— Да, в самом деле.
— Слава Богу! — с облегчением произнесла Арабелла.
Беатрис вздохнула:
— Ты должна слушать меня. Нет никакого сомнения в том, что Пирсон испытывает самые теплые чувства к тебе. Но позволят или не позволят его родители попросить твоей руки — это совсем другое дело. Ты должна быть готова ко всему.
— Пирсон — послушный сын, — сказала Арабелла. — Вполне естественно, он хочет, чтобы родители одобрили его выбор невесты. Но в то же время он мужчина и примет собственное решение, независимо от того, каково будет мнение родителей.
Любовь превращает человека в оптимиста, подумала Беатрис. Она еще раз обняла Арабеллу.
— Надеюсь, что ты права. Возможно, твоя интуиция в таких делах лучше моей.
* * *
Она не собиралась совершать прогулку вдоль Дипинг-лейн, когда вышла из дома вместе с Эльфом. Но затем у нее родилась идея взглянуть на дом Грэма Солтмарша. Беатрис вспомнила адрес, который Солтмарш назвал клерку в книжной лавке Хука. Как будто бы сама судьба протягивала ей руку. Ей представилась отличная возможность получить информацию о том, где сейчас находится Солтмарш.
К тому же Эльф нуждается в длительных прогулках, напомнила она себе.
Потом Беатрис поняла, что уже готовит себе оправдание, с которым предстанет перед Лео. Как будто он муж и имеет право высказывать свое недовольство ее поступками. Беатрис сердито застонала.
