И я промолчала.
* * *
Уже из газет и Лена, и Мари, каждая в своей стране, узнали, что для возможного противодействия нашим самолетам во время учений с территории Франции поднимутся в воздух боевые расчеты самолетов «Мираж» и будут лететь параллельно нашим «Су» почти до берегов Америки, где наблюдение за ними передадут американским «Соколам» – истребителям «F-16» Falcon. Но если Мари восприняла это известие довольно спокойно (она со времени осетинской войны не перезванилась с Валерием и не знала, что он принимает участие в учениях), то Лену это сообщение взволновало. Сердце ей подсказывало, что одним из этих «Миражей» окажется самолет Сержа Валли.
Самолеты шли в синем небе над океаном в условиях максимального сближения. «Миражи» взлетели со своего аэродрома, ближайшего к Атлантике, и молчаливым, строгим строем приблизились к нашим «Су». Взяв ту же высоту, без предупреждений, они перестроились так, чтобы лететь с нами бок о бок.
– Что им, сволочам, надо? – спросил сквозь зубы один наш пилот.
– Сопровождать нас будут, чтобы мы боялись, – сказал Валерий.
– Сохраняйте выдержку. Могут быть провокации, – передал командир.
«От французов? Вряд ли», – подумал Валерий. В журавлином клине, которым шли «Су», его самолет оказался крайним, то есть ближайшим к условно «вражеской» стороне. Серж Валли тоже был в группе «Миражей». Он увидел Валерия первым. Попросив у своего командира разрешение на перестроение, он занял место практически с ним рядом. Валерий тоже его узнал. Они переглянулись.
– Семьсот тридцать первый! Какого черта он подошел к тебе так близко?! – спросил по рации у Валерия начальник группы.
– Я – семьсот тридцать первый. Этот летчик – мой друг. Он просто хочет со мной поздороваться.
– Сейчас не время здороваться. Пошли его на… – довольно грубо пробурчал в микрофон командир. – Сам знаешь, чем грозит любая провокация! Войны захотел?
Валерий не отвечал. Желая протянуть немного времени, он сделал вид, что не включается связь. Два самолета – его и Валли – летели на большой скорости практически рядом. Валли махнул ему рукой в перчатке. Валерий приветственно махнул в ответ. Они улыбались друг другу. Вдруг лицо Валли стало серьезным. Группа «Мираж» стала менять высоту. Серж больше не взглянул на Валерия. Французские самолеты пошли вверх и выполнили разворот. Внизу под ними был океан, вверху – небо. Если бы Лена была сейчас с ним, то, вероятно, ей тут же бы пришло в голову, что эта голубая стихия на стыке небес и воды и должна являться единственной возможной средой для полетов таких машин. «Пусть бы они летали здесь свободные, как птицы, вдали от городов и людей, не принадлежа никому, ни странам, ни политикам, никому не мешая и не угрожая никому». Но «Миражи» перестроились, словно для нападения, и группой пролетели чуть наискосок над нашими самолетами.
«Сейчас начнется!» – подумал Валерий.
Начальник группы отдал приказ. Наши самолеты тоже выполнили маневр. Теперь они стали похожи на сильных летающих ящеров, собравшихся атаковать. Но «Миражи» не стали дожидаться атаки. Они отошли в сторону, развернулись, перестроились и стали удаляться в противоположном направлении.
«Неужели ушли насовсем?» – подумал Валерий.
– Вижу американцев! – сообщил всем по радио командир. Теперь Валерий понял задумку. До середины Атлантики они летели в сопровождении «Миражей». Когда же расстояние до Америки стало меньше, чем до Европы, сопровождать их стали американские «Соколы» – «Фалконы». Очень скоро американцы заняли такое же положение, в каком до этого летели французы. На близком расстоянии, крыло в крыло, они построились рядом с нами и взяли ту же скорость и ту же высоту. Валерий посмотрел на своего нового соседа. Лицо американца было сосредочено и неинтересно. Через шлем черты его были не очень хорошо различимы, но если Сержа Валли Валерий узнал по абрису головы, по улыбке, то губы этого летчика совсем не улыбались. Он делал свою работу и, казалось, вовсе не замечал, что рядом с ним летит самолет, пилотируемый живым человеком. Валерий для него был просто объект, представляющий опасность. И таким же объектом он сам являлся для Валерия.
Авианосец, на который садились наши самолеты, шел внизу.
– Хотят, чтобы мы сели, – сказал по радио командир. – Боятся нас, сволочи!
– А мы – их! – ответил ему по общей связи кто-то из наших.
В его памяти вдруг всплыло лицо Мари, которая жила в понимании его командира на вражеской территории. И еще он подумал о Лене, которая однажды вдруг совершенно серьезно заявила ему, что не понимает, как он мог, в принципе, выбрать профессию, направленную на убийство.
– Не на убийство, а на защиту! – сказал он ей тогда. – И еще я хотел летать.
И Лена вдруг выдала ему:
– Сейчас мир настолько несовершенен, что трудно понять, кого надо защищать, а от кого обороняться. – Он приготовился произнести ей в ответ гневную тираду и вдруг замолчал. В его жизни действительно так все переплелось – и смерть жены, и встречи с Мари, и желание построить новые отношения с Леной, что он вдруг подумал, что он сам запутался и уже не имеет права чувствовать себя так уверенно во всем, как раньше.
«Миражам» поступил приказ возвращаться. Летчикам хорошо было видно, как впереди океан утыкается в скалы зубчатой полосой пены. Дальше, прекрасным серо-зеленым плато стелилась родная Франция. Серж Валли улыбнулся, увидев на скалах маяк. Похожий маяк был в его родном городке на границе с Испанией. Он подумал о том, что детям необходимо лучше выучить испанский язык – все-таки у него самого были дальние испанские корни. Правда, Катрин неплохо говорила по-английски.
Интересно, женился ли его русский друг на этой милой девочке Элен? – Серж был рад, что для них патрулирование русских самолетов окончилось. Он чувствовал себя неспокойно рядом с ними. Летом, наблюдая их полеты на аэрошоу, он не мог испытывать к Валерию и ко всем русским летчикам ничего, кроме уважения. Но ведь сейчас все изменилось. И зачем они послали в Америку этот авианосец? Серж подумал, что, конечно, русские не такие чванливые, как американцы, но… американцы вроде бы союзники, а от русских… кто знает, что от них можно ждать… Они все-таки странные, эти русские.
Берег стал ближе. Самолеты снижались. Аэродром был сравнительно недалеко. Они взяли курс на него прямо с моря. В стороне на утесе еле заметными светлыми точками уже различались дома. Стая чаек кучей ломаных белых черточек отделилась от берега и стала мельтешить довольно высоко над водой.
– Опасность! Птицы! – прозвучал в наушниках голос командира.
«Надо подняться вверх, выше их, и зайти на посадку с другой стороны», – подумал Валли.
Он не успел набрать высоту. Страшный удар, по силе равный удару снаряда, внезапно обрушился на стеклянный фонарь кабины Сержа. Какая-то безумная, а может быть, обиженная на всех других своих собратьев чайка случайно оказалась на их курсе и страшно перепугалась, увидев летящие на нее самолеты. В тот момент, когда Серж Валли, согласно приказу, стал резко поднимать вверх свой «Мираж», она, как хороший истребитель, вдруг резко пошла вниз, в пике. И ее упругое тело, состоящее из крепких костей и клубка сильных мышц, на большой скорости, соединенной с огромной скоростью самолета, попало как раз в «фонарь» самолета. При ударе от чайки ничего не осталось. Только следы ее крови, тонко размазанные по прозрачной пластмассе, потом обнаружились на одном из обломков. Серж Валли при столкновении мгновенно потерял сознание от удара. Его самолет, оставшись без управления, пошел резко вниз и упал в море. Другие «Миражи», как птицы, по команде своего командира сделали над этим местом несколько разворотов, но спасти товарища не могли. Они только видели, как самолет, их раненый собрат, погружается в сине-зеленую пенистую пучину. Катапультирование пилота также не произошло. Командир вызвал спасателей и призвал своих уходить. Через несколько минут после катастрофы остальные самолеты без других происшествий сели на свой аэродром.
Не секрет, что разговоры в эфире прослушиваются всеми, участвующими в процессе сторонами. Вот возбужденно заговорили на своей частоте американцы. В восклицаниях французов слышались недоумение, тревога. Их командир с трудом выдерживал спокойствие. Это было заметно даже тем, кто совсем не знал языка.
– Там что-то случилось? – спросил начальник нашей группы у специалиста по разведке.
– По-моему, у французов упал самолет. Они не знают отчего, но самолет затонул, – в голосе нашего специалиста тоже слышалось недоумение.
– Может, его американцы подшибли по ошибке? – спросил наш командир. Никому не было приятно, что самолет упал в море, но ведь этот самолет был из той группы, что заставила нас поволноваться. И наш командир не смог скрыть иронии.
– Скорее уж тогда украинцы, командир, – подал голос из своей машины сосед Валерия слева.
