— Хозяин еды и выпить! — громогласно скомандовал Шен, из всех нас он действительно выглядел представительнее всего.
— Будет исполнено, — человек за стойкой вызывал у меня странные ощущения, которые я не мог понять, но судя по тому как переглянулись нюхачи он показался подозрительным не одному мне.
Разместившись за столиком, мы приготовились ждать заказа, а я тем временем осматривал полупустой зал. В самом углу о чем-то бурно спорили два крестьянина, регулярно срываясь на крик и тут же затихая. Буквально через пару столов от нас сидел здоровенный детина поглощая одну за одной чаши с хмельным азиатским пивом. Пролив часть очередной порции на бороду он облизнул губы длинным языком грязно сиреневого цвета. Рука сама потянулась к клинку, когда под столом меня пнул Шен, показывая глазами, что так делать не стоит. Чем дольше я всматривался в окружающих тем сильнее я понимал, что тут явно что-то не так.
Из обрывков разговоров складывалась жуткая картина. За последний месяц пропало уже десятка два людей и местный староста запретил покидать деревню по одиночке. По ночам вокруг деревни слышались дикий вопли то ли зверей, то ли каких-то неведомых тварей. Местный священник молится уже несколько дней подряд, но просвета во всем этом все так же нет. А самое страшное, что один из самых зажиточных крестьян сошел с ума от пропажи своей единственной дочери. Он зарезал весь свой скот и глядя в кровь все кричал, что его дочь тонет. Теперь он привязанный к позорному столбу «наслаждается свежим воздухом».
Пока я слушал и наблюдал, что творится в таверне, нам наконец-то принесли еду. Башэ сделал глоток из своей пиалы, а потом резко вскочил и заорал на всю таверну:
— Хозяин! Тащи сюда свое лучшее вино! И смотри, чтобы из запечатанного! Мой брат наконец-то решил жениться! — я смотрел на него как на умалишенного, а хозяин заискивающее кланяясь метнулся куда-то в подсобку.
— Башэ — Ласка посмотрела на здоровяка, — Что происходит?
— Ничего не есть и не пить! — его голос был тихим и жестким, — В пиве чувствуется скверна. Надо проверить, она только в пиве или же тут все плохо и закупоренные сосуды тоже испортились.
— Да, что за дерьмо! — я впервые увидел, как на лице Листа проявились эмоции.
Спокойно Лист, ждем вино.
С учтивыми поклонами хозяин таверны принес два глиняных кувшина запечатанных сургучом. Поставив на стол он расставил пять пиал и с льстивой улыбкой спросил:
— Чего нибудь желаете? — спросил он склонившись в поклоне, его лицо выражало полнейшее подобострастие. Все ощущалось настолько неестественно, что не выдержав я отвернулся и в увидел как его ханьфу чуть приоткрылся. От увиденного мне стало плохо.
— Иди отсюда, мы празднуем, — Бушэ бросил ему несколько монет, которые тот поймал на лету. Стоило выродку отойти как я произнес:
— У нас проблемы. Хозяин оскверненный.
— Уверен? — глаза Ласки снова стали злыми, я почувствовал как от нее начинает расходиться волнами жажда убийства.
— У него в на позвоночнике растут щупальца, этого достаточно? — меня перебил Бушэ отпив вина прямо из горла.
— Вино безопасно. Уходим. — едва слышно произнес увалень.
— В храм! В храм! — ревели Шен с Листом, одновременно стуча по столу.
— Демоны с вами. Идемте. — Бушэ подхватил оба кувшина и двинулся к выходу.
Несмотря на все мои опасения нас никто не стал задерживать. Нюхачи были напряжены и готовились к схватке не на жизнь, а насмерть. Мне же в голову лезли дурацкие мысли, в частности какого хрена я вообще подписался на это дерьмо?
Уже на подходе мы увидели позорный столб к которому был привязан весь покрытый кровью крестьянин. С безумным выражением лица он смотрел куда-то вниз и сторону. Стоило нам немного приблизиться, как его лицо уставилось на нас.
— Умоляю — заунывным то ли стоном, то ли криком он звал нас. — Молю вас, подойдите! Найдите мою девочку! — Ласка махнула рукой подзывая нас подойти ближе. Привязанный что-то жевал и с его лица ему под ноги медленными тяжелыми каплями падала кровь образуя небольшую лужицу. — Ты видишь ее? Она там? Смотри! Быстро! Пожалуйста, найдите ее! — его безумное лицо смотрело куда-то сквозь нас и тут он завопил, — Посмотри в кровь! Она тонет! Забери мою девочку оттуда, спаси моего ребенка! — он начал верещать как полицейская сирена, а в кровавой луже только отражалось бесконечно красное небо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отойдите от него. Когда пропала его дочь, он рехнулся. — Рядом с нами стоял высокий мужчина с жестким лицом. На его поясе, в простых ножнах висел цзянь с потертой рукоятью. Видно было, что оружие пусть и старое, но владелец явно умел им пользоваться. От человека исходила уверенность в себе и своих силах. — Ему уже не помочь. Даже Ашат — наш священник бросил попытки вернуть ему разум. Сейчас над ни властно лишь Небо.
— А вы должно быть староста?
— Все верно, а вот кто вы? — рука мужчины непроизвольно потянулась к рукояти меча.
— Те кто должны решить ваши проблемы. Идемте в храм. — скомандовала Ласка нетерпящим возражение голосом.
— Идите, мы догоним, Ян помоги мне умыться — неугомонный Бушэ потащил меня к колодцу, пока остальные шли к храму.
— Мы же только помылись? — я ничего не понимал в действиях нюхача.
— Вода мальчик. Учись чувствовать воду, она течет и в наших тела и в земле. Вода просачивается всюду и главное — он посмотрел на меня и усмехнулся, — Вода помнит. Вино было запечатано и оно не подвергнуто скверне, а пиво и еда готовились на воде и в них скверна. Теперь понимаешь?
— Ты думаешь кто-то осквернил воду?
— Почти уверен. Тот псих кричал, что его дочь тонет. Совпадение? Не думаю. Помогай.
Закинув в глубокий колодец ведро на цепи, мы достали его и нюхач попробовал его кончиком языка. По его лицу пробежала гримаса отвращения и он сплюнул себе под ноги, а потом в раздражении пнул ведро которое с грохотом рухнуло в колодец.
— Все-таки я был прав парень. Это вода. Врата находятся у источника воды. Как ты думаешь сколько тут людей?
— Три десятка домов, думаю тут порядка сотни людей.
— А тебя не смущает, что ты не видишь тут ни стариков ни детей? — по моему позвоночнику пробежала холодная волна понимания.
— Ты думаешь? — я не успел договорить как он оскалился и произнес:
Сотня, а то и полторы противников против пятерых, один из которых мечом владеет как вчерашний крестьянин. Идем, Ласка должна знать. Вытаскивать нас из задницы это ее работа. — насвистывая прилипчивый мотивчик он двинулся к храму, а мне не оставалось ничего как идти за ним.
Стоило нам зайти в храм как мы стали свидетелями эпической разборки между священником с лицом запущенного наркомана и старостой. Нюхачи стояли в стороне и наблюдали.
— Если я перестану быть старостой, то тебе не бывать тут священником!
— Мы давно должны были молить помощи у клана!
— Заткни свой поганый рот. Ты бесполезен, молитвы ничего не дают!
— Все несчастья начались когда ты разрешил копать новый колодец! Я говорил тебе! — изо рта священника слюна летела во все стороны. — Не тревожь это место, духи против!
— Я не посмотрю на то, что ты священник. Будешь смущать умы селян и ты составишь компанию у столба с этим сумасшедшим. Ты меня понял Ашат? — староста почти рычал. — А вы убирайтесь отсюда! Мои люди уже зовут на помощь благородных Скатов! Нам не нужны тут бродяги продающие свои мечи!
— Твои люди кормят диких зверей. — голос Ласки был тих, но в нем ощущался шелест медленно вынимаемого клинка. — Мы ваша последняя надежда.
— Ласка, — мы с Бушэ подошли вплотную к говорившим и демонстративно оттер плечом старосту, — вода осквернена. — стоило этому произнести как священник сполз по стене и начал причитать:
— И откроются врата и выйдет оттуда демон весь в крови. И будет зол его взор и напоит он каждого кровью своей. И дети его встанут за ним и поведет он их в бой собирая кровь, головы и души врагов. И новые дети будут приходить отовсюду. — он истерично засмеялся, — Я говорил тебе Джун, что нельзя давать копать этому чужаку колодец. А ты все заладил, что он делает это буквально за миску риса.
